Читать интересную книгу Письма - Исидор Пелусиот

569. Афанасию.

Знаю, а может быть, знаете и вы, некоторых таких настоятелей, которые, будучи невоздержны и расточительны, уцеломудривают подчиненных тем, что падшим определяют тяжкие наказания, и таких, которые, ведя себя строго и целомудренно, подначальных оставляют исполненными тех страстей, над которыми господствуют сами, потому что не налагают наказаний, но оказывают чрезмерную кротость. А посему, одни погрешают тем, что сами хуже своих законов, а другие — тем, что делают худшими подчиненных: ибо учат их делать то, чего не соизволяют делать сами, приучают роскошничать, будучи сами далекими от роскоши, и устраивать другим бедствия, которые сами же облегчают.

Посему, одним надобно посоветовать, чтобы держались собственных своих слов и не делали противного им, а другим — чтобы предотвращали прегрешения, не дозволяя всякому делать, что ему угодно. Ибо надлежит оказывать снисхождение тем, кому благость служить на пользу, и наказывать тех, кому она делает вред.

570. Чтецу Епимаху.

Думаю, что дарования даются не просто, но по мере предуготовления разума в принимающих. И если угодно, посмотрим, что было со священнотаинником Моисеем. Поскольку наказал он обидчика Египтянина и желал привести в мир боровшихся между собою единоплеменников, то Бог поставил его карателем Египтян и законодателем соплеменных.

571. Епископу Лампетию.

Писал ты, что епископ Евсевий упорно не оставляет грехов, превышающих всякое снисхождение, да и мнимым оправданием своим обнаруживает свое бесстыдство, говоря: «Какая нужда мне продавать рукоположения? Чего пожелал бы всякий, тем, то есть славою и честью (не скажу только, что свыше желания), обладаю и я».

На сие один из бывших у меня друзей, известных своею ненавистью к лукавству, сказал: «Знаю и согласен с тем, что епископское служение, которым воспользовался он недостойно, есть предел всего, что могут желать люди, но склонным к пороку и препобеждаемым любовью к взяткам ничего не бывает достаточно. Иные из правителей не были бы худыми и злыми, если бы довольствовались тем, что имеют, и при своем благоденствии умели вести себя умеренно. Но думаю, что среди них, а не среди низших, бывает большая часть злонравных. Ибо, в какой мере превознесены они пред другими, надмеваются кичливостью, имеют притязание думать о себе, что они выше многих, и принимать советы почитают за оскорбление, в такой же мере вселяются в них высокомерие, пожелание большего и смелая уверенность, что не подвергнутся наказанию, если будут и уличены».

Итак, пусть Евсевий откажется от своего образа мыслей и не думает оправдаться невероятным, потому что не уничтожает этим своей вины, но еще заслуживает осмеяние.

572. Монаху Стратигию.

По учению философов, качество может в вещи быть и не быть, потому что, как определяют они, основа качества есть сущность, и без бытия сущности, говорят они, невозможно и бытие качества. Но Писание всего более не природу и не сущность сравниваете с сущностью, а качество с качеством, говоря: аще пременит Ефиоплянин кожу свою и рысь пестроты своя, и вы можете благотворити, научившеся злу (Иер.13:23). Впрочем, чтобы не входить в тонкие исследования о сем, попытаемся показать, что самое изречение, которое они представляют, ниспровергает их построения. Ибо словами: научившеся злу сами ниспровергают учение, которое кажется им непререкаемым. Если бы от природы имели мы ведение зла, то сказал ли бы Пророк: научившеся злу? Если научились, то есть возможность и отучить себя. Так ниспровергается и все другое, якобы благоприятствующее мнению невежд.

Ибо и душевен человек, хотя не может принять, яже Духа (1 Кор.2:14), однако же может придти в состояние, в котором возможет; и древо зло, хотя не может плоды добры творити (Мф.7:18), однако же может придти в состояние, в котором возможет. Потому что не одно и то же — не быть способным и не стать таким и впредь: но одно указывает на время настоящее, в которое ленивый ленив, а другое — на время будущее, в которое прежде ни к чему не годный может сделаться достойным уважения. Об этом гласят ежедневно сменяющиеся события, ясно же подтверждают сие и Писания.

Ибо как Песнопевец пал и восстал? Как Павел, будучи гонителем, вступил на новое поприще и стал проповедником гонимого? Как Петр, отрекшись, изгладил пятно сие? Как дикая маслина привилась к маслине доброй? Как спаслись Ниневитяне? Как разбойник послан в рай? Посему, узнав, что, если кто под руководством высшей силы захочет потрудиться и все приведет в движение (ибо недостаточно только пожелать), то он и научится, и плод принесет, и спасется. И ты делай все, что от тебя зависит и что содействует к исправлению падающих.

573. Пресвитеру Павлу.

Чтение Священных Писаний почитай напутствием к спасению, ибо оно питает достойными уважения примерами и любовь к добродетели, и мужество тех, кто усердно ему внимает.

574. Епископу Ираклиду.

Когда в царствование Езекии напал на Иерусалим варвар, ведя с собою всю Персиду, и воздвигнут был чудный, божественный, знаменитейший из всех когда–либо бывших, победный памятник, тогда на Езекию, надмившегося и от радости возомнившего о себе больше, нежели прилично человеку, наложена была узда недуга, которая должна была смирять его самомнение, обличать человеческое естество и исцелить от болезни, произведенной в душе радостью.

А что от радости сильно превозносятся души, показали это на себе Иудеи. Ибо, когда освободились они от Египтян и увидели, что пучина стала их гробом, тогда совратились в идолослужение. Перейдя через море и не потерпев никакой опасности, потерпели крушение, когда вышли на сушу. Сие–то весьма хорошо знал вождь фивский Епаминонд. Победив Лакедемонян и воздвигнув над ними победный памятник, на другой день явился он пред друзьями унылым и мрачным, и на вопрос, не случилось ли чего прискорбного, отвечал: «Нет, но сознаю, что вчера думал я о себе больше, нежели надлежало, потому сегодня уменьшаю неумеренность радости».

Поэтому и ты не смущайся, если, изобилуя душевными благами, бываешь смиряем телесными немощами, но представляй, что сие или принесет тебе венцы, или умерит твое самомнение.

575. Пресвитеру Зосиме.

Велики, как говорят, грехи юности твоей. Да и как не быть великими? Грехов же старости твоей невозможно и превзойти. Ибо в старости затмить собою юношей, соделавшихся известными распутством — это превышает всякую меру непристойности. И явно, что болеешь ты Епикуровою болезнью и не можешь владеть собою, но Епикурово учение подтверждаешь своими делами. Посему отлучи, отлучи себя от Божественного жертвенника, чтобы на главу твою не пала молния.

576. Диакону Пампрепию.

На слова: бдите и молитеся, да не внидете в напасть (Мф.26:4).

Невозможно человеку, любезная глава, найти средства, которым бы он мог освободить себя от бед, но скорее в самую великую бурю спасется он без кормчего и кормила, нежели избегнет волнения этой жизни, не подпав искушению. Ибо, если искушение житие человеку на земли (Иов.7:1), то возможно ли находящимся в месте искушения не подвергаться искушениям?

В сказанном Спасителем: бдите и молитеся, да не внидете в напасть, подразумевается: молитесь, чтобы не поглотило вас искушение. А если бы Спаситель сказал то, что предполагают другие, именно же: молитесь, чтобы ни коим образом не впасть в искушение, — то не имело бы сие смысла; ибо и Пророки, и Апостолы, и мужи весьма преуспевшие, впадали во многие и весьма великие искушения. Напротив того, не впадать в искушение, может быть, и невозможно, не быть же препобежденным — возможно. Посему, как многие из людей, будучи погружены в невежество, в бедах бывают безутешны сердцем, так управляемые целомудренным помыслом отражают от себя беды не только тем, что переносят их мужественно, но и тем, что помышляют о венцах.

577. Чтецу Евлогию.

В случившемся при смерти царя Ахаава можно подивиться тому, что не мог он избежать даже предсказанной ему судьбы. Ибо в душу человеческую вкрадывается мысль, ласкающая благими надеждами, и увлекает ее туда, где, несомненно, ею овладевает и удерживает ее в своей власти.

578. Светлейшему Хрисе.

Если бы высокий твой ум оказал сие великодушие своим ближним, то, хотя и в этом случае было бы немаловажно то, что имущество твое делается общим достоянием рода, однако же, может быть, умалялась бы несколько щедрость твоя примешивающаяся, по видимости, естественною необходимостью. Теперь же, когда не имеет места эта причина, потому что сыновья умершего, облагодетельствованные тобою, не были бы тебе и известны, если бы не указало их тебе несчастие, решение твое во всей чистоте заслуживает похвалу.