Им предстояла длинная прогулка мимо высоких зданий новой академии и дальше через западные ворота. Никто не остановил его, хотя все с интересом смотрели вслед. Карн пользовался большим авторитетом среди учеников и ученых и слыл незаменимым строителем и охранником. Джойру же воспринимали как легенду, как призрак прежнего острова, никогда его не покидающий. В любом случае Карн и Джойра были близкими друзьями, и некоторые увидевшие теперь эту пару полагали, что она наконец умерла, а он забрал ее, чтобы похоронить. Другие думали, что Карн действует по наставлению всесильного, непостижимого мастера.
Карн, повинуясь какому-то внутреннему голосу, остро почувствовал свою ответственность перед Джойрой. Обходя смертельно опасные ямы времени и вершины с временными разломами, серебряный человек направлялся на западный берег острова, к пещере, в которой Джойра обитала прежде. Ее вещи все еще находились там, оставаясь такими, какими они были десять лет назад, когда ее душа покинула Толарию.
– Пришло время вернуться, – тяжело проговорил Карн.
Он принес ее к озаренному солнцем выступу песчаника, где она любила стоять и смотреть на море. Карн присел на камень, держа на коленях Джойру, маленькую и холодную. Теплый соленый ветер нежно обдувал их, мягко шевеля волосы девушки. Внизу, омывая гальку, плескались волны. Над головой простиралось бездонное синее небо. Длинные вереницы облаков медленно плыли над замершими горами. На горизонте бескрайнего океана виднелся крошечный парус. Возвращалась «Новая Толария».
– Ты рассказывала, что часто приходила сюда, когда была маленькой девочкой. Ты стояла и ждала, что увидишь, как прибывает на остров твоя родственная душа. – Карн поглядел на ее неподвижное тело, и бесконечная печаль и невыразимое отчаяние нахлынули на него. – Очнись, Джойра. Ты спала слишком долго.
Девушка молчала. Только ее волосы шевелились от дуновения ласкового бриза.
– Ты должна вернуться, Джойра. Мастер Малзра превратил академию в военное укрепление, а учеников в армию молодых разрушителей. Он привез новую партию учеников, и с ними произойдет та же история.
Карн безутешно глядел на волны.
– Ты бы этого не позволила. Ты стала душой этого острова Помнишь, каким я был до того, как мастер Малзра вложил в меня тот темный кристалл, который он назвал умственным и эмоциональным вместилищем? Помнишь, на что я был похож до того, как у меня появилась душа? Я был похож на сегодняшний остров, который потерял тебя. Остров без тебя.
И опять в ответ тишина. Только немного изменилось дыхание, но руки и ноги остались без движения.
– Взгляни на это огромное темное море, и ты увидишь белый парус. Это – надежда Толарии, ее возвращение. Я знаю, что ты сейчас где-то очень далеко. Я знаю, что твоя душа кажется крошечной, затерянной среди надвигающихся валов ревущего шторма, но приближается белый парус – наша надежда. Вернись.
И в этот момент ее веки затрепетали и глаза открылись. Карн не шевелился, боясь поверить в чудо. Дыхание Джойры стало глубоким, казалось, она на что-то решалась. Но через мгновение ее глаза снова закрылись и лицо стало неподвижным.
– Если ты не очнешься сейчас, ты упустишь свою родственную душу.
– Я… спала, – раздался голос, такой же слабый и неуловимый, как легкий ветерок над головой. – Я… разгадала… Я знаю, как прорваться через…
– Что? – тупо пробормотал Карн, глядя на нее, но она опять была без сознания. Ее тело оставалось таким же безвольным и размякшим, как тот влажный плащ, который она бросила Тефери.
Карн встал, держа Джойру на руках. Он почувствовал, как боль заклокотала в его груди, как если бы там билось настоящее человеческое сердце. Она проснулась? Или все произошло лишь в воображении серебряного человека? Желаемое было принято за действительное? Всего лишь его фантазия? У него было такое ощущение, что навалившаяся теперь тяжесть вдвое превзошла то бремя, с каким он сюда явился.
Карн побрел назад, к академии. «Какой целитель знает, как вновь пробудить ее? Что, если она никогда больше не очнется? Как я жил эти десять лет без нее?»
* * *
К'ррик стоял посреди своей подземной лаборатории мутантов, размещавшейся в подвалах замка. За двадцать лет противники смогли добраться и сюда. Это место больше не окружала вода, с тех самых пор как Урза Мироходец отвел от ущелья реки, чтобы лишить их возможности питаться рыбой. У К'ррика была своя дамба в дальнем конце ущелья, которая помогла создать довольно мелкое озерцо, где, по крайней мере, могла разводиться рыба, питавшаяся падалью. В озерцо сливались все объедки и отходы.
В течение целых сорока лет порошковые бомбы и снаряды дождем сыпались на их головы. Урза, должно быть, очищал этот остров от леса с такой же скоростью, с какой стирал с лица земли Аргот. Но К'ррик знал, что ничто – ни град порошковых бомб, ни молниеносные снаряды, ни наводнение, ни голод – не достигнет этой глубокой пещеры и ее драгоценного содержимого.
Планомерно и целенаправленно в больших чанах из обсидиана рождалось и созревало последнее поколение инверторов. Мутанты с большими мясистыми головами, ужасно искаженными телами, острыми и тонкими, как мечи, ногами, способные бегать со скоростью шакалов. Они смогут расколоть череп человека как обычную дыню. Через два года эта шестая партия измененных, усовершенствованных монстров будет готова вырваться из своих колыбелей. Полностью сформированные, они будут готовы преодолеть стены ущелья и пробиться через занавес времени, который его окружает. Возможно, они погибнут, подобно пяти предыдущим поколениям. Возможно, прорвутся, но окажутся слишком слабы, чтобы выследить человека. А возможно… Надежда не покидала измученное сердце К'ррика. «Сердце человека живет надеждой? Человека? Бога!»
Как бы то ни было, К'ррик уже собрал их плоть, опробовал ее и улучшил по всем параметрам. Седьмая, более мощная партия мутантов будет готова через десятилетие. Он верил, что не пройдет и двадцати лет, как красивая, зазеленевшая академия Урзы окажется наводнена фирексийцами, умеющими преодолевать самые сильные временные искажения. Лучшей частью замысла являлось их уникальное свойство – беззаветная преданность своему хозяину, К'ррику. Для них он будет не просто старым шпионом, упрямым и бессмертным военачальником. Для них он будет богом.
Он станет воплощением Явгмота.
* * *
Прошло шесть месяцев с тех пор, как Джойра впервые очнулась в серебряных объятиях своего старого друга. Целители академии и даже сам Малзра оказались не в силах вновь вернуть ее в сознание, несмотря на постоянные, а иногда и серьезные вмешательства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});