Следом и скот, одичав, по пастбищам носится тучным
И через реки плывет, обаяньем твоим упоенный,
Страстно стремясь за тобой, куда ты его увлекаешь
И, наконец, по морям, по горам и по бурным потокам.
По густолиственным птиц обиталищам, долам зеленым.
Всюду внедряя любовь упоительно-сладкую в сердце.
Ты возбуждаешь у всех к продолжению рода желанье
Ибо одна ты в руках своих держишь кормило природы.
И ничего без тебя на божественный свет не родится.
Радости нет без тебя никакой и прелести в мире.
(Перевод Ф. А. Петровского)
Архетип Афродиты побуждает людей творить и создавать, учиться и подражать. Он дает желание выделиться и быть такой, «чтобы все ахнули» (замерли в восхищении, укладывались в штабеля...), прославиться. Обычный путь для женщины, в которой проснулся, развит или требователен этот голос, — стать певицей или танцовщицей, сравнительно с недавних пор — актрисой и в последние лет сто — сто пятьдесят — моделью или модельером, художницей, писательницей или пойти по пути любой другой творческой профессии. Любое женское творчество, в котором есть непременный вызов привычному миру или, наоборот, тщеславие, несет в себе следы Афродиты[197].
Также Афродита дает желание иметь детей, любовь к детям в принципе как к одной из самых привлекательных частей суще. ствующего мира. И потому женщины, в которых особенно силен этот архетип, обычно не отказывают себе в еще одном удовольствии. Они с удовольствием рожают детей от любимых мужчин-они не связывают чадорождение с законными узами Гименея' как Гера, но и не считают детей смыслом всей своей жизни, как Деметра. Для Афродиты дети — это прекрасные «плоды любви»[198].
МИРОЛЮБИЕ
Афродита была сугубо мирной богиней. Она никогда не встревала в войны: Троянская война была исключением, да и то бессмертная лишь хотела защитить своих любимцев. Этому архетипу и людям, в него включенным, глубоко чужда идея насилия, агрессии и войны. Хотя Афродита была в любовной связи с богом войны — Аресом, но ложе любви — это, пожалуй, единственное место, где Афродита хотела бы его видеть. Ей милы захваты любовные, а не политические, и нежная борьба в постели, а не на поле брани. Она дарит людям страсть, способность любить и давать жизнь, а не мучить и убивать. Характерным в связи с этим оказывается и лозунг хиппи 1960-70-х: «Занимайтесь любовью, а не войной», — как будто вторящий Лукрецию:
Ты ведь одна, только ты можешь радовать мирным покоем
Смертных людей, ибо всем военным делом жестоким
Ведает Марс всеоружный, который так часто, сраженный
Вечною раной любви, на твое склоняется лоно;
низу глядя на тебя, запрокинувши стройную шею,
Жадные взоры свои насыщает любовью, богиня,
И, приоткрывши уста, твое он впивает дыханье.
Тут, всеблагая, его, лежащего так, наклонившись
Телом священным своим, обойми и, отрадные речи
С уст изливая, проси, достославная, мира для римлян.
Ибо ни мы продолжать работу не можем спокойно
В трудные родины дни, ни Меммия отпрыск не смеет
Этой тяжелой порой уклониться от общего дела.
(Тит Лукреций Кар. О природе вещей. Перевод Ф.А. Петровского)
НАРУШЕНИЕ ПРАВИЛ
Афродита нарушает правила. Богиня не только сама изменяла своему мужу, делила мужчин с другими женщинами и предавалась любви даже со смертными, но и понуждала к этому других богов. Только три богини, как уже говорилось, были свободны от ее власти. Все остальные рано или поздно оказывались у нее в подчинении. А других правил и законов, кроме самой любви, она не знала и не предлагала. Поэтому Зевс забывает о своем высоком статусе[199] и власти и притворяется то кукушонком, то бычком, то лебедем, то дождиком... эдакой девичьей игрушкой. Поэтому титаны покушаются на честь богинь, а кентавры похищают царевен. Сама богиня нисходит к смертным мужчинам.
Афродита всегда предлагает нарушение каких-то правил. Это любовь к чужому супругу или супруге, бурный роман вне брака, или страсть двух юных влюбленных, или нарушение сословных привычек и порядков. Самая сильная, великая любовь — всегда немного безумная и героическая. Потому так волнуют перипетии судеб Федры и Иполлита, Клеопатры с Цезарем и Антонием, Энгуса и Этайн, Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты, адмирала Нельсона и леди Гамильтон, принца Чарльза и Камиллы...
Все великие любовники, исторические или литературные, пренебрегают законами и правилами. Со стороны это может казаться лишь пряной приправой, но, очутившись в водовороте страстей, не устаешь удивляться иному лику, казалось бы, светлой и легкой богини. И в этом ее правда, великая и странная истина. Разрушение привычного, устоявшегося — это ее стихия. Это то, что роднит ее с Дионисом, который, конечно, тоже был ее возлюбленным. Как было сказано у «божественного Аретино»:
«Лучше быть дурной женщиной, но счастливой, чем порядочной, но несчастной», — это, конечно, девиз Афродиты. Его героини вообще полагают, что «соблюдение приличий портит всякое удовольствие... медлить — это значит отказываться от удовольствия... раскаиваться — все равно, что умирать заживо»[200].
«РАБСТВО ЛЮБВИ»
Иногда мы оказываемся в ситуации, которая кажется нам пленением, ловушкой, рабством — и вместе с тем это сладкое рабство, зависимость на грани с наслаждением или чередование удовольствия и боли, сценарий, из которого нам сложно выбраться. Это «рабство любви». Вспомним тут и Психею, рабыню Афродиты из известной истории Апулея:
«Не замедлил Меркурий послушаться. Обегая все народы, он так провозглашал повсюду, исполняя порученное ему дело: "Если кто-либо вернет из бегов или сможет указать место, где скрывается беглянка, царская дочь, служанка Венеры, по имени Психея, да заявит об этом глашатаю Меркурию... и в виде награды за сообщение получит тот от самой Венеры семь поцелуев сладостных и еще один самый медвяный с ласковым языка прикосновением". После такого объявления Меркурия желанность подобного вознаграждения побудила всех людей наперебой приняться за поиски. Все это окончательно заставило Психею отбросить всякую медлительность. Она уже приближалась к воротам своей владычицы, как вдруг подбегает Привычка, из числа Венериной челяди, и сейчас же кричит что есть мочи: “Наконец-то служанка негоднейшая, уразумела ты, что есть над тобой госпожа! Неужели по свойственной тебе наглости характера твоего начнешь ты прикидываться, будто тебе неизвестно, каких трудов стоило отыскивать тебя?..” — и, смело вцепившись ей в волосы, потащила ее, меж тем как та не оказывала никакого сопротивления.
Как только Венера увидела, что Психею привели и поставили пред лицом ее, она разразилась громким хохотом, как человек, доведенный гневом до бешенства, затрясла головой, принялась чесать правое ухо и говорит: “Наконец-то ты удостоила свекровь посещением! Или, может быть, ты пришла проведать мужа, который мучается от нанесенной тобою раны? Но будь спокойна, я сумею обойтись с тобою, как заслуживает того добрая невестка! — И кричит: — Где тут Забота и Уныние, мои служанки?” Им, явившимся на зов, она передала ее на истязание. А те, согласно приказу хозяйки, избив бедняжку Психею плетьми и предав другим мучениям, снова привели ее пред господские очи»[201].
Мы видим здесь и сладкие обещания Афродиты, и ее слуг, которые терзают душу влюбленной женщины, — Привычку, Заботу, Уныние[202]... и многочисленные испытания, даже несправедливые унижения. Это обычно для такого «рабства»; но, пройдя через это, все мы можем оказаться сильнее[203].
Афродита как Анима мужчины
Анима (и Анимус) всегда связаны с другим в человеке и в его окружении, в партнере противоположного пола. Поэтому особенно важен оказывается опыт переживания контакта с этой частью нашей души. Когда мы проецируем Аниму (или Анимус) на другого человека, тот кажется нам кем-то большим и значимым лично для нас. Поскольку речь идет о «психических компонентах, лежащих ниже порога сознания», то влияние архетипов другого пола оказывается для нас мало осознанным и мало различимым Для окружающих. Это наши «психопомпы», связывающие сознание и бессознательное.
Анима у мужчины, как полагают, всегда содержит в себе некий оптимизм, дает импульсивность, способность идти навстречу другому. При этом она представляет собой архетип самой жизни (за Анимусом Юнг видел «архетип внесения смысла»). Неудивительно, что архетип Афродиты в очень большой степени близок и соответствует смыслу Анимы (и ее функции Эроса). Поэтому идеальная возлюбленная мужчины так часто несет черты Афродиты (не только ее, но это особенно яркий компонент), поэтому такой фееричной становится проекция Афродиты-Анимы на реального человека. Я бы предположила, что мужчина всегда видит Афродиту-Аниму в любимой женщине.