Читать интересную книгу Книжная лавка - Крейг Маклей

— Поправьте, коли ошибаюсь, но, кажется, вам предстоит работать с Колумом Гатри? — продолжает Эбенезер. — Если мне не изменяет память, два года назад он блестяще сыграл Кориолана в Стрэтфорде.

— Правильно! — оживляется Леа. — А в «Королевской охоте» он играет начальника службы безопасности, который ото всех скрывает свои телепатические способности.

— Верно, верно… — кивает Эбенезер. — Разве можно забыть последнюю серию прошлого сезона? Ах, эта моральная борьба, когда он вынужден подложить доказательства в дом человека, который, как ему достоверно известно, виновен! Метания между профессиональной этикой и необходимостью предотвратить общенациональную катастрофу!..

— Но ему повезло: он прочитал мысли наблюдательного совета и сумел замести следы, иначе вылетел бы со службы, — подхватывает Леа. — Мы как раз смотрели эти серии, когда я готовилась к прослушиваниям.

— Да, поступки героев зачастую бывают спорными, но это обстоятельство с лихвой компенсируется увлекательным сюжетом, — замечает Эбенезер. — Ну, а в чем состоит ваша роль?

— Мою героиню зовут Кассандра Темплтон, — начинает рассказывать Леа. — Она сестра афганского ветерана с нестабильной психикой. Ветеран сбегает из тюрьмы особо строгого режима, чтобы застрелить премьер-министра в День Канады.

— Звучит захватывающе. — Эбенезер оглядывается на меня. — Особенно в свете последних событий.

Смущенно ерзаю.

— К счастью, я легко отделался.

— Исключительно благодаря нашей отважной Иванке, — прибавляет Эбенезер. — Если бы не ее решительные действия и молниеносная реакция, не поздоровилось бы всем присутствующим. Насколько знаю, теперь на ее курсы самообороны не попасть, запись идет на два года вперед. На днях Иванка поведала мне, что подумывает об открытии собственной школы.

Эбенезер отпивает еще глоток и окидывает квартиру одобрительным взглядом.

— Позвольте спросить, дражайшая Леа. Означает ли ваша новая роль, что теперь мы еще реже будем иметь счастье видеть вас в магазине?

Леа открывает дверцу духовки — и чтобы проверить, как там паэлья, и чтобы не встречаться с Эбенезером взглядом.

— К сожалению, в магазин больше не вернусь. Сначала будут репетиции, потом съемки, и так целый месяц. Придется уволиться. Уже набирала Данте, но не дозвонилась. Скажу завтра.

Эбенезер так потрясен, что чуть не уронил бокал.

— Только не это! Разумеется, Данте согласится предоставить вам отпуск! Я хорошо знаком с его уважаемой матушкой. Вне всякого сомнения, она сумеет убедить Данте пойти вам навстречу.

Леа грустно улыбается:

— Дело не только в этом. Понимаете, в последнее время постоянно хожу на прослушивания, про некоторые узнаю в последнюю минуту. Не могу же я требовать, чтобы меня постоянно кто-то заменял.

При этих словах Леа бросает на меня виноватый взгляд. Хочу сказать, что с радостью готов работать за нее, но, по правде говоря, переутомление уже дает о себе знать. Еще одно двойное дежурство, и в следующий раз в магазин с пистолетом ворвусь уже я.

Эбенезер открывает рот, чтобы возразить, но потом передумывает.

— Ну что ж… Нам будет очень вас не хватать. Но уверен, ваши блестящие успехи на кинематографической ниве послужат нам утешением.

Леа всхлипывает и смахивает слезу.

— Спасибо…

Эбенезер поднимает бокал.

— Ну, ну! Не огорчайтесь, сегодня же ваш день! Наслаждайтесь триумфом! За Леа и ее будущие достижения!

Эбенезер поднимает бокал, Леа тоже. Замечаю, что он у нее снова почти полон — неужели подлила, когда я не видел? Мне не налили, поэтому смущенно вскидываю невидимый бокал, чтобы показать, что разделяю всеобщее настроение. К счастью, меня спасает стук в дверь. Спешу открыть и вижу на пороге Фермину, облаченную в ярко-красное пальто и шляпу.

— Hola, — здоровается она по-испански, заходит и вручает мне сумочку. Впрочем, в такую «сумочку» хоккейную клюшку засунуть можно. — Добрый вечер. Извиняюсь за опоздание.

— Что вы… — бормочу я.

Фермина набрасывает и пальто, и шляпу мне на плечо и расправляет подол оранжевого платья. Цвет прямо как у тюремной робы. Сдержанная элегантность — не ее стиль.

— Эбби! — улыбается Фермина, одновременно бросая на Леа укоризненный взгляд. — Вижу, наши юные друзья что-то задумали…

Леа поспешно наливает ей вина и делает невинное лицо.

— Ничего мы не задумали, просто решили провести вечер с друзьями…

Фермина принюхивается.

— Ах, паэлья! И pa amb tomaquet! Мои любимые блюда! Ну ладно, на первый раз прощаю…

Леа заливается краской.

— Подождите хвалить, сначала десерт попробуйте. Не уверена, что все сделала правильно…

Фермина берет бокал и осматривает квартиру так внимательно, что возникает ощущение, будто у нее глаза с рентгеновским излучением. Похоже, запоминает все детали — вдруг пригодится?

— Думала, не успею, — произносит Фермина. — Вся эта юридическая волокита столько времени отнимает…

— Юридическая волокита? — с невозмутимым видом переспрашиваю я. В последнее время сталкиваюсь с юриспруденцией настолько часто, что кажется, еще немного — и можно диплом защищать.

— Да, — вздыхает Фермина. — Не хотела говорить, пока все не утрясется, но теперь дело наконец-то уладилось.

У остальных вид растерянный. С Ферминой всегда так. Выдает информацию маленькими фрагментами, а собирать из них полную картину — уже твоя забота. Как с пазлами.

— Какое дело? — тороплю я.

Фермина отпивает большой глоток вина. Любит нагнетать. Хорошо, что Фермине ни разу не приходилось вручать награду. Зрители ее убили бы.

— Давно планировала, а сегодня наконец свершилось!

Да… Сдается мне, я знаю, о чем речь. Фермина вся светится, ни дать ни взять старшеклассница, застукавшая учителя в подвале за курением косячка.

— Фермина, вы продали кафе? — не сдержавшись, выпаливаю я.

Она испепеляет меня взглядом. Не любит, когда прерывают ее сенсационные объявления. Для Фермины это такое же нарушение протокола, как если бы простой портовый рабочий выхватил бутылку шампанского из рук королевы и сам разбил ее о борт спускаемого на воду корабля. Но если вы хоть раз присутствовали на этой замечательной церемонии, то не будете судить бедолагу слишком строго. От бабулиных пространных речей у святого терпение лопнет.

Впрочем, Фермина быстро оправляется и через секунду уже снова сияет улыбкой.

— Я продала кафе! — объявляет она с такой торжественностью, будто я только что не сказал то же самое.

Оглядываюсь на бедного Эбенезера. Рот раскрыт, как у чучела медведя. Сегодня у него одни потери — сначала Леа, потом Фермина. Понимаю: больно, будто сразу по обоим яйцам пнули…

Мы с Леа переглядываемся. Даже не знаем, как реагировать. Фермина просто лопается от счастья, Эбенезер тоже лопается, но совсем от других эмоций.

— Надо же, — осторожно произносит Леа. — А… когда вы решили продать кафе?

— Ко мне пришли перед Рождеством, — отвечает Фермина.

— Кто? — спрашиваю я. — Случайно, не ребята из «Умекса»?

— Si, — подтверждает Фермина. — Удвоили предыдущую цену. Этого достаточно, чтобы купить маленький домик и кафе на родине. Давно уже присмотрела здание. Теперь денег хватит и еще останется. Сегодня окончательно все утрясла.

— Значит… — стараюсь быть осторожным и не слишком забегать вперед, иначе Фермина совсем разобидится и весь вечер не будет со мной разговаривать, хоть и находится в моей квартире. — Значит… возвращаетесь в Испанию?

— Si! — радостно восклицает Фермина. — Больше не придется мерзнуть во время ваших жутких зим!

Фермина прожила в Канаде много лет, но до сих пор имеет привычку называть не импонирующие ей стороны здешней жизни «нашими». Ваша погода. Ваши дороги. Ваши очереди в поликлинике. Ваш ужасный хоккейный комментатор Дон Черри. Так же ведут себя мамы и папы — все хорошие качества ребенка приписывают собственному влиянию, а все плохие — разумеется, от второго родителя.

Леа смотрит на меня так, будто требует что-то предпринять. Интересно, что? Сменить тему? Обсудить сомнительное будущее евро? Поругать спортивные клубы Торонто, вечно топчущиеся на последних местах? Начать бурно доказывать, что кормление грудью намного полезнее искусственного вскармливания? У Эбенезера вид человека, во время вечерней прогулки повстречавшегося с горгоной Медузой. Нет, проще его окаменевшую фигуру с тротуара убрать, чем тему сменить…

— Да, большая новость, — наконец выговариваю я. Был бы супергероем, меня бы звали Капитан Очевидность. — Когда уезжаете?

— Кафе собираюсь закрыть в следующем месяце, — отвечает Фермина. — А потом — сразу домой.

— Так скоро?! — восклицает Леа.

— Самое время. Конечно, буду скучать по здешним друзьям, но дождаться не могу, когда наконец вернусь и воссоединюсь с близкими. Мое новое кафе будет на вершине небольшого холма с видом на море. Сестра живет в двух шагах оттуда. Поможет с открытием…