В почитании тюрков кроме Небесного Тенгри была еще и Умай — земное женское начало, покровительница младенцев, мать плодородия. Ее изображали с младенцем на руках. Христиане, заимствовав, исказили и ее образ, назвав Богоматерью.
Конечно, связь культур и народов была всегда, каждый народ вправе по-своему трактовать образы, заимствованные у соседей. Отсюда и сходство обрядов, и их разная трактовка. Достаточно вспомнить, например, хоругвь и крестный ход. Хоруг — по-тюркски «знак защиты». В мольбе о защите — смысл крестного хода с хоругвями, который есть и у тенгриан, и у буддистов, и у христиан.
А слово «Бог»? И оно пришло с Востока. На тюркском означает «Просветление», «обрести покой». Или — «икона», тоже, оказывается, очень конкретное слово… [40] Но об этом подробнее в следующей главе.
Пожалуй, отдельного внимания заслуживает главный символ христиан — крест [41]. У тюрков был равносторонний крест, и назывался он «аджи» или «хач».
Вот фраза, расставляющая все точки над «i», ее оставил видный христианский автор III века Феликс Минуций: «Что касается крестов, то мы их совсем не почитаем, нам не нужны они, нам, христианам. Это вы, язычники, вы, для которых священны деревянные идолы, вы почитаете деревянные кресты, быть может, как части ваших божеств, и ваши знамена, стяги, военные значки, что другое из себя представляют, как не кресты, золоченые и изукрашенные?»
Нужны ли комментарии? А эта фраза не единственная, что хранят древние хроники. Равносторонний крест — знак Небесного Тенгри, а значит, знак тюрка. Его-то сперва и называли язычники-европейцы «знаком зверя».
Тюрк-тенгрианин, благородно закончив молитву, крестился и говорил: «Амин», связывая себя с крестом и Тенгри… Произнося «амин», он показывал и жестом, и звуком, что душа его принадлежит Хозяину, то есть Богу… Слово «амин», оказывается, тоже наполнено вполне конкретным смыслом.
Но, заметим, и перекрестившийся христианин осеняет себя тенгрианским крестом. Тюркским аджи!.. Случайное совпадение? Нет.
Тенгриане свою подвластность Богу подчеркивали знаком аджи — они носили нательные равносторонние кресты. Христиане заимствовали и эту традицию. Иногда кипчаки изображали крест на лбу либо краской, либо татуировкой. Об этом обычае, правда, без объяснений, упоминает Н. М. Карамзин. Еще раньше он встречается в византийской рукописи 588 года: «Когда же автократор спросил тюрок, у которых на лбу черным было наколото изображение креста, зачем они носят этот знак, тюрки ответили…», что он предохраняет от несчастья и болезней.
Древняя покровительница плодородия, олицетворение женского или земного, начала — Умай. Ее имя поныне в особом почете у тюрков
Рисовать на лбу крест (обязательно равносторонний!) стали и христиане: после причастия священник на лбу прихожанина кисточкой изображает крест… Примеры заимствований можно продолжать и продолжать, но не о них наша книга. Куда интереснее другое.
Крест в обрядах у христиан появился в IV веке. Внешне он был точно таким, как у тюрков, его потом назвали византийским. А история латинского креста началась с V–VI веков, сначала он имел Т-образную форму. Потом, уже к VII веку, появился православный крест, который представляет собой соединение Т-образного креста и аджи.
Буддийский храм. Крестообразная ваджра, венчающая буддийские храмы, ныне возвышается и над христианскими церквами
Не исключено, что знак Тенгри придумали не тюрки, возможно, он взят ими из тибетской культуры. У тибетцев это — «ваджра», символ прочности, подобие алмаза. «Аджи» — искаженное ее звучание, потому что в древнетюркском языке слова на звук «в» обычно не начинались.
Ваджра была оружием Верхнего божества — сияющие лучи благодати, расходящиеся из Единого центра. Твердая, как алмаз, чистая, как солнце, ваджра защищает от нечисти, которая всегда боялась света.
Отсюда тенгрианская традиция — золотить аджи, украшать их драгоценными камнями, потому что они — знаки Небесной, Солнечной природы… «Животворящий крест», точнее и не скажешь.
Тайны креста уводят в глубины тысячелетий, в недра индийской мифологии. Там, в Индии, была у власти знаменитая Солнечная династия (древний царский род), основатель ее — Икшваку. Он по индийским преданиям (!) был тюрк. Дед этого Икшваку носил имя Аджа… Здесь материала, кажется, на новое исследование.
Мандала — один из основных символов буддизма, модель Вселенной. Крест символизирует врата на четыре стороны света, охраняющие вход в обитаемый мир. В северном буддизме центр мандалы соотносится с голубым цветом — знаком Вечного Синего Неба, Тенгри. Видимо, подобная мандала была у тенгриан
Христиане переняли крест и традицию его почитания. Но переняли слепо, не задумываясь над глубоким философским и историческим смыслом креста. А ведь крест у них, что плаха, — орудие смерти, золотить которое и усыпать драгоценными камнями безнравственно…
Христианский ковчег-мощевник — поразительное сходство с мандалой. Очевидно, и он был заимствован из тенгрианства
Равносторонние кресты выбиты на тюркских могильных камнях, которые во множестве с IV века оставило в Великой Степи всесильное Время. Сохранились тенгрианские аджи и на одеждах православных священников… Вот они, явные свидетельства былого! Намогильные памятники, одежда священнослужителей, церковная утварь на удивление консервативны. Мода здесь не меняется. А истоки той «моды» на Алтае… Ничто не пропадает бесследно и не возникает из ничего! Чтобы повторить эту истину, можно было бы процитировать историка Евнапия, видевшего в 376 году заселение тюрками Балкан и с изумлением отметившего их святыни, а также одежды священнослужителей… Всё удивительно совпадает! Именно черные длинные одежды отличали тюркское духовенство в обычные дни. Праздничные, торжественные одеяния были другими.
Степь многому научила тюрков. Она была им суровой школой на выживание, проверкой на мужество и смекалку, именно здесь зародились новые идеи.
Возможно, степные курганы были прообразом первых тенгрианских храмов… К сожалению, этой — обрядовой! — стороной степных курганов никто из ученых серьезно не занимался. Их только грабили. Однако есть предания, что курган не «умирал» вместе с усопшим. Он жил: к нему ходили люди, молились, отдавая дань памяти ушедшему.
В подтверждение этой мысли — такой пример. При раскопках в Киеве под Десятинной церковью найден курганный сруб, на котором более тысячи лет стоит сама кирпичная церковь. И это далеко не единичный пример… Похоже, курган и впрямь выполнял роль храма.
В «алтайские» времена храмом Тенгри был весь окружающий мир, накрытый куполом Вечного Синего Неба. Таким он и остался у хакасов, алтайцев, кумандинцев, тофалар, которые не ушли с родины и не научились строить храмы. Они совершают обряды по-старинному, около священных гор.
Храм у тюрков называли «килиса». Название взято от священной горы Кайласа, обители богов. Видимо, Кайласа и подарила тюркам сперва идею кургана, а позже храма, вернее, идею их архитектуры.
У тюрков храмы появились в годы Великого переселения народов. Но молились люди не внутри, а около них. (Любопытно, христиане до VII–VIII веков тоже не входили в помещение, а молились рядом, на улице!) Стены килисы расписывали, как расписывали прежде священные горы. Вот где истоки храмовой живописи — в наскальных рисунках!
Килиса была недоступна для смертных, туда входил только священнослужитель. Но даже дышать там он не имел права: для вдоха-выдоха выбегал на улицу. Видимо, и здесь, в этом обычае, есть явное сходство в устройстве первых храмов и курганов, которые тоже имели вход в усыпальницу… Конечно, нужно специальное исследование. Тема вполне реальна.
Храмы тюрки возводили на кирпичных фундаментах, которые в плане имели равносторонний крест.
А когда научились строить красивые здания, о внешне невыразительных курганах постепенно забыли. Своей устремленной в небо формой храмы уже повторяли очертания священных гор, от них повеяло желанным величием. Колокола мелодичными звуками созывали людей на молитву великому Тенгри.
Алтари обрели ориентацию на восток — на Алтай. Это тоже потом стало традицией христианства.
Вот что пишут археологи о древних храмах кипчаков: они «расположены в центре курганных групп и выделялись небольшими размерами… Ломаные внутренние очертания одной церкви воссоздают в плане форму креста… Ориентирована церковь… на восток».
Почему «на восток»? Потому что там лежал Алтай… Почему «в центре курганных групп»? Объяснять, видимо, не надо — новое соседствовало со старым.