Читать интересную книгу Том восьмой. Выпуск II - Агата Кристи

Пуаро не разделял иронии своего собеседника.

— Если я вас правильно понял, вы хотите сказать, что по комплекции я не похожу на Геракла?

Бартон внимательно с ног до головы оглядел друга: в большом кресле сидел мужчина маленького роста, одетый в полосатые брюки, черный пиджак и изящный галстук, на ногах — оригинальные кожаные туфли; взгляд его остановился на голове Пуаро, по форме напоминающей яйцо, и на его огромных черных усах.

— Честно сказать, Пуаро, — сказал Бартон, — не походите. Кроме того, я подозреваю, что вы совсем не знаете классику.

— Вы правы, — согласился Пуаро.

— Жаль, жаль. — Доктор покачал головой. — Вы много потеряли. Я бы всех заставлял изучать классику.

— До сих пор, — Пуаро пожал плечами, — я как-то прекрасно обходился без нее.

— Обходился! — возмутился доктор. — Да не в этом дело. У вас неправильное представление о классической литературе. Классика — это не заочные курсы, окончив которые можно подняться выше по служебной лестнице. Её нужно изучать все время. Наша ошибка заключается в том, что мы читаем классику только тогда, когда работаем над какой-то темой. А ей желательно отдавать все свободное время. Вот скажите, Пуаро, когда вы уйдете в отставку, что будете делать?

У Пуаро ответ был готов.

— Я буду выращивать кабачки.

Доктор Бартон опешил.

— Кабачки? — удивился он. — Какие кабачки? Это такие большие зеленые штуки, которые по вкусу напоминают воду?

— Вот в этом-то и проблема, — оживился Пуаро. — Я хочу сделать так, чтобы у них был другой вкус.

— Если кабачок нафаршировать сыром или луком и полить белым соусом, — рассмеялся доктор, — у него будет другой вкус.

— Нет, нет, доктор, вы ошибаетесь, — возразил Пуаро. — Моя цель — изменить природу кабачка гак, чтобы он имел свой собственный аромат, а может быть, — Пуаро мечтательно поднял глаза вверх, — и целый букет…

— Господь с вами, Пуаро, — изумился доктор, — какой букет? Кабачки — это не виноград, из которого можно сделать вино и получить букет… — сказал он и замолчал.

Слово «букет» напомнило доктору о стакане, стоявшем перед ним. Он отхлебнул глоток вина.

— Отличное вино. Да, отличное. — И он одобрительно покачал головой. — Но с этим… как его… кабачковым бизнесом вы, надеюсь, пошутили?

Пуаро ничего не ответил.

Не хотите ли вы сказать, — ужаснулся доктор, — что вы собираетесь копаться в навозе, удобрять им кабачки и подвязывать ботву влажными шерстяными веревками?

— Похоже на то, — заметил Пуаро, — что вы хорошо знакомы с выращиваем кабачков?

— Видел, как это делали садовники, когда бывал в деревне, — махнул рукой доктор. — Но, Пуаро, скажите честно, разве копание в земле — самое приятное проведение досуга? Сравните, — доктор перешел на шепот, — вы сидите в кресле около камина в комнате, где много-много полок с книгами. Комната должна быть длинная, прямоугольная, а не квадратная. Вокруг — книги, книги, книги. Стакан вина в одной руке, открытая книга — в другой. Вы читаете. — И доктор торжественно продекламировал что-то на незнакомом Пуаро языке и тут же перевел:

И снова кормчего мастерство помоглоСилу темного, на вино похожего, моря преодолеть.И корабль снова вышел на курс,Несмотря на удары диких волн.

Вы, конечно, понимаете, — извинился доктор, — как трудно передать точно дух оригинала, да еще в стихотворной форме.

На какое-то время он забыл о присутствии Пуаро. А тот, наблюдая за доктором, вдруг почувствовал сомнение, какое-то угрызение совести. Неужели доктор прав, и он, Пуаро, что-то упустил в жизни? Читать в оригинале древние рукописи, понимать чьи-то сокровенные мысли… Грусть овладела им. Да, нужно было раньше познакомиться с классикой. Но, увы, сейчас уже слишком поздно.

Доктор прервал его грустные мысли.

— Вы действительно собираетесь уйти в отставку?

— Да.

Доктор хмыкнул.

— Вы не сможете.

— Я вас уверяю.

— И все же, — сказал доктор, — вы не сможете это сделать. Вы живете работой, ее интересами.

— Но я уже приготовился к уходу, — возразил Пуаро. — Еще несколько дел, которые принесут мне напоследок моральное удовлетворение, и все.

Доктор снова хмыкнул.

— Вот, вот… Я так и предполагал, — ухмыльнулся он. — Сначала одно или два дела, потом еще одно и т. д. И прощальное представление примадонны не состоится. Вот так-то, дорогой Пуаро.

Доктор поднялся с кресла: в этот момент он был похож на седовласого доброго волшебника.

— Ваша работа — не подвиги античного Геракла — сказал он. — Это скорее похоже на любовные подвиги. Жизнь покажет, был ли я прав. Держу пари, что через двенадцать месяцев вы будете сидеть здесь, в этом кресле, а ваши кабачки, — доктор пожал плечами, — ваши кабачки так и останутся простыми зелеными штучками со вкусом пресной воды.

Попрощавшись с хозяином, доктор ушел, а Пуаро еще долго сидел в задумчивости, и из кресла время от времени доносилось:

— Подвиги Геракла… Это идея… Прекрасная идея…

На следующий день Пуаро обложился множеством книг и начал читать, делая пометки на полях.

Его секретарь, мисс Лемон, выписывала из различных источников сведения о Геракле и передавала их Пуаро.

Не задавая лишних вопросов, она успешно справилась с поставленной перед ней задачей и удалилась.

Сначала Пуаро прочел все мифы и легенды о Геракле, знаменитом античном герое, который за свои подвиги после смерти был причислен к сонму богов и получил бессмертие. Но все это было не то, что он ожидал. Оп еще два часа читал, делая пометки на полях. Наконец Пуаро оторвался от книг и задумался. Он был разочарован. Разве могли эти люди служить классическим образцом для подражания. Возьмем того же Геракла. Герой? Да какой же он герой?! Крупное живое существо из мускулов с низким интеллектом и криминальными наклонностями. Пуаро вспомнил Адольфа Дуранте, мясника из Лиона, обладавшего огромной физической силой, который убивал детей. Его судили в 1895 году в Лионе. Он страдал эпилепсией, и на этом адвокат построил свою защиту. Дело закончилось тем, что суд в течение нескольких дней на полном серьезе обсуждал, какие припадки были у подсудимого — сильные или слабые? Античный Геракл, по всей видимости, тоже был эпилептик. То, что такой человек являлся классическим образцом героя, поразило Пуаро. А боги и богини? По современным меркам они вели себя как преступники. Пьянство, разврат, попойки, кровосмешение, насилование, грабежи, убийства — словом, работы для суда присяжных было бы достаточно. Никакой нормальной семейной жизни. Никакого порядка даже в преступлениях.

— Ну и Геракл! — разочарованно сказал Пуаро, поднимаясь с кресла, — Ну и герой!

Он огляделся. Квадратная комната, современная мебель, была даже ультрамодная скульптура: один куб установлен на другой, а сверху — геометрическое сооружение из медной проволоки. А в центре комнаты — он сам. Пуаро посмотрел в зеркало. Вот он — настоящий современный Геракл. У него небольшой рост, стройная фигура и усы, знаменитые усы Эркюля Пуаро, которым позавидовал бы сам античный Геракл!

И все же между ними, двумя Гераклами, сходство было. Каждый по-своему старался избавить человечество от паразитов. Каждого из них можно было бы смело назвать защитником того общества, к которому он принадлежал.

Как сказал Бартон, уходя из комнаты? Кажется, что-то вроде этого: «То, что вы делаете, — это не подвиги Геракла». Но он не прав, этот любитель классики. Могут быть подвиги и у современного Геракла. Гениальное и мудрое решение! Прежде чем уйти в отставку, он выберет двенадцать дел, не больше, но и не меньше. И подбирать эти дела он будет исходя из того, созвучны ли они с подвигами классического Геракла.

Пуаро взял одну из книг и нашел место, где говорилось о подвигах Геракла. Он не собирался точно следовать своему прототипу. Никаких женщин, никакого хитона Несса[6]. Подвиги, и только подвиги. И первым подвигом будет поимка Немейского льва.

— Немейский лев, — повторил Пуаро, вслушиваясь в звук собственного голоса.

Естественно, ни о каком живом льве не могло быть и речи. Если бы ему, например, позвонил директор зоопарка и попросил разыскать живого льва — это было бы простым совпадением.

Нет, здесь должна присутствовать символика. Дело будет касаться какого-нибудь известного лица и станет сенсационным.

Например, опытный преступник, которого общественность назвала бы «кровожадным львом» похитил бы известного писателя, политического деятеля или художника, а может, члена королевской семьи.

Идея похищения члена королевской семьи правилась Пуаро больше всего.

Ему торопиться некуда. Он будет ждать, ждать этого первого важного дела, первого из серии подвигов Эркюля Пуаро — современного Геракла.