Читать интересную книгу Последняя песнь Акелы. Книга вторая - Сергей Бузинин

Пулемет, подавившись очередным патроном, смолк, и из фургона доносились лишь отдельные выстрелы, приносившие как бы не больше пользы, чем очереди до них. И хотя у Бёрнхема была привычка вести отсчет выстрелов, патроны в магазине закончились как-то внезапно и в самый неподходящий момент. Отбросив бесполезный винчестер в одну сторону, он отпрыгнул в другую и револьверным выстрелом смел с дороги так не вовремя выскочившего навстречу бура. Следующие несколько мгновений слились в одно сплошное движение, прыжок-выстрел, перекат, еще один. И сплошное мельтешение лиц и тел перед глазами, хриплые крики, звон стали, приглушенный общим гамом грохот выстрелов и пронзительно-противный свист пуль. И только одна мысль в голове: «…только бы успеть…» и уже не важно, что именно, главное — успеть… С трудом уместившись за невзрачным камешком, Фрэнк, запаленно дыша, лихорадочно вставлял патроны в каморы барабана. Спустя бесконечно тянущиеся секунды рамка со щелчком встала на место, и новый выстрел оборвал еще одну жизнь. Тяжелая, но привычная работа разменивать свинец пуль на время. Время для того, чтобы жить самому, пусть и убивая других.

Все кончилось так же внезапно, как и началось.

Бёрнхем обвел дорогу взглядом. На душе было пусто и холодно. Слева от обочины, прислонившись к дереву и даже после смерти не выпустив винтовку из рук, сидел Шрейдер. Чуть поодаль, силясь зубами затянуть тряпку на простреленном предплечье, хрипло матерился Сварт, а из четверых его людей из кустов на дорогу, задыхаясь и пошатываясь от усталости, вышли лишь двое. Уилл нежно баюкал хрипящего от боли Хоста и что-то потихоньку ему напевал. Паркер, облокотившись на еще дымящийся ствол пулемета, задумчиво разглядывал мешанину тел, заваливших дорогу вплоть до обрыва. Чуть правее и дальше от него стоял на коленях Дальмонт. Каждый раз, когда юный британец пытался вытащить саблю из тела зарубленного им бура, его мучительно рвало. Двое уцелевших конвойных уселись прямиком в пыль и тоскливо смотрели то на лейтенанта, то на погибших товарищей.

— Послушай, приятель, — хмурый верзила, фамилию которого Фрэнк так и не смог запомнить, толкнул Паркера в бок. — Меня-то сюда по приказу королевы прислали, а ты-то какого черта здесь забыл?

— Фрэнк Бёрнхем мой друг, — не изменив позы, обронил Паркер.

— Ну и хрен ли с того? — удивился верзила. — У меня много друзей…

— А у меня нет…

Англичанин недоуменно покачал головой, сплюнул и, привалившись к колесу фургона, надолго присосался к своей фляжке.

— Вот мы и сделали доброе дело на сегодня, — пробормотал Митчелл, кривя губы на каждом слове. — Не правда ли, чиф?

— Доброе дело… — эхом отозвался Бёрнхем. — Доброе дело на сегодня…

Глава вторая

27 февраля 1900 года. Фактория Старого Коули

Фургон, двигающийся в сторону фактории, девушка и кошка заметили где-то около полудня. Сначала на дороге заклубилась стелющаяся над землей пыль, а следом за нею из-за поворота вывернула и сама повозка, влекомая двумя лошадьми. Точнее, назвать эту колымагу фургоном можно было только из сострадания. Длиннющая телега с четырьмя голыми дугами для тента громыхала железом и скрипела, даже находясь в отдалении, а уж представить себя в качестве пассажира этого тарантаса… Только в страшном сне. Управлял сим недоразумением какой-то человек, судя по коренастой фигуре, мужчина, но из-за дальности расстояния рассмотреть его лицо Полина не смогла, как ни старалась. Собаки ни рядом с фургоном, ни внутри оного она не заметила и, рассудив, что коли телега неспешно катится не со стороны Стомбвилля, а по дороге, ведущей к Масонга — небольшой кафрской деревеньке, то это опять не Пелевин. Грустно вздохнув, девушка обменялась с Феей печальными взглядами и медленно спустилась с чердака блокгауза.

Они успели неторопливо пообедать и даже обменяться парой неспешных фраз с тетей Розой, когда во дворе загрохотали колеса въезжающего рыдвана, а в распахнутое окно пахнуло пылью и конским потом. Полина бросила через плечо равнодушный взгляд и вдруг стремглав помчалась к выходу. Передумав, она резко остановилась на полпути и, вернувшись к окошку, сиганула через подоконник. Фея, сопроводив хозяйкины метания недоуменным взглядом, рванула следом, а тетя Роза, сочувственно вздохнула и покачала головой: таки глупые девочки! Ну, разве ж можно показывать этим мужланам, что ты по ним таки немножко соскучилась? Однако любопытство пересилило скепсис, и дородная хозяйка навалилась тяжелой грудью на подоконник, чтобы мгновением позже торжествующе хмыкнуть под нос — таки неделя уроков прошла недаром!

Воспользовавшись тем, что от фургона эта сторона блокгауза не видна, Полина расправила платье и к повозке подошла уже неторопливо, с чувством собственного достоинства. Следом за хозяйкой, как свита за королевой, гордо вышагивала кошечка.

— Рада видеть, что ты наконец-то соизволил вернуться, — небрежно обронила Полина, рассматривая запыленного с ног до головы Алексея. — Мне уж начало казаться, что ты решил отказаться от принятых обязательств.

— Я вроде как обещание давал, — обескураженно буркнул траппер, рассчитывавший в душе на более теплый прием. — Слово не воробей — вылетит, не поймаешь. Да и не с руки мне за воробьями гоняться.

Девушка, то ли собираясь продолжать язвить по поводу длительного отсутствия компаньона, то ли, наоборот, выразить тому свою признательность самым теплым образом, с загадочным видом подошла к фургону, однако ее помыслы для окружающих так и остались в тайне. Стоило красавице открыть рот, как из блокгауза выскочил Изя.

— Алекс! — завопил он, потрясая руками. — Скажи мине за то, шо это сон, и я вижу глазами не то, шо на самом деле! До нашей округи есть еще евреи? И эти поцы таки умеют делать гешефты, раз они всучили тебе такую рухлядь, какой нет даже у мине? Или это не за деньги и ты подобрал, шо добрые люди выкинули до помойки? Но каких было у них причин так поступить за коней?

— Да вы что, сговорились все, что ли? — в сердцах сплюнул Пелевин, выпрягая лошадей. — Одной моя задержка в пути не по нраву, другому — фургон! Ты, Изя, охолони малость, заодно и лошадок напои… — Траппер всунул вожжи в руки ошарашенному таким афронтом торговцу и полез внутрь фургона. — Да! А чем тебе повозка-то не нравится?

— Алекс! — попав в родную стихию, Коули слегка воспрял духом. — Лови ушами моих слов, это таки не фургон, а чистому смех! Тента нет, как будто так оно и надо, а колеса скрипят, шо тот налоговый инспектор со Стомбвилля, когда ен имеет интерес до моих учетных книг! Я таки скажу, шо те колеса имеют желание до масла, или на худой конец до дегтя! Ты скажешь, шо это пара сущих пустяков, а я скажу, шо эти пустяки таки стоят денег!

— Я тебе так скажу, друг мой сердешный. — Пелевин, вынырнув со дна фургона с картонной коробкой в руках, одарил приятеля выразительным взглядом. — Если ты не дашь мне масла или дегтя, а лучше того и другого сразу, да еще фунта полтора гвоздей в придачу, то я буду раскатывать на этой колымаге под твоим окном всю ночь напролет, и посмотрим, какие песни ты запоешь утром!

— Вот еще выдумал! — Полина, окончательно выйдя из-за фургона, встала между мужчинами с самым решительным видом. — Кататься ночь напролет! Не выйдет! Ты и так устал с дороги, тебе отдыхать надо!

Заметив, как лицо Изи расплывается в довольной усмешке, девушка язвительно хмыкнула.

— А чтоб колеса, напоминая нашему доброму хозяину о смазке, скрипели, их можно просто крутить. Думаю, такая задача под силу и мне. Тем более что одну ночь без сна легко выдержу, пока тебя черти невесть где носили, я на полгода вперед выспалась.

— Изя! Ну шо ты пристал до этих детей, как царь Ирод до младенцев? — тетя Роза, высунувшись в окошко по пояс, взмахнула половником, словно кирасир палашом. — Если ты имеешь желаний удавиться за то масло, таки я дам тебе веревку! И пока ты, как последний поц, будешь себе качаться в петле, старая женщина без второго слова пойдет до складу, выкатит тех несчастных бочек и таки отдаст их до бедной девочки! Таки нет! Я отдам этих бочек до Алекса, шобы Поля не замарала свое новое платье.

— И шо я слышу за платье? — удивленный Коули уставился на девушку, словно увидел ее впервые. — Азохен вей! Еще пара таких гешефтов, и мы неторопливо пойдем себе по миру! Я таки люблю красоту, но не так, шоб платить за нее бешеных денег из собственного кармана! Тетя Роза! Таки этот костюм, — Изя, не отрывая возмущенного взгляда от родственницы, махнул рукой в сторону Полины, — стоит немножко больше, чем перстень царицы Савской! Нет, все же меньше, но совсем на немножко! Старый Кацман шо таки стал эсквайр Кац, шил его для герцогини, нет, для самой… — палец оратора уставился в потолок, — ну почти для самой. Шоб купить тот костюм, я таки отдал последнюю рубаху и стал почти что нищий! А теперь я имею слов сказать, шо стал нищий уже без почти?!