Бонни уселась сзади с видом оскорбленной невинности, и следующий час ни с кем не разговаривала, видимо, в назидание — одним, что не защитили (Аквист и Шини во время перепалки молчали), другому — за то, что не дал на себя посмотреть. Вместо разговоров Бонни уткнулась в книжку с притчами про Остроухого Злыдня и стала усердно её штудировать.
Выехали за город. Бакли попробовал было немножко увеличить скорость, но ткань, принайтованная к бортам машины, начала хлопать и парусить, поэтому скорость Бакли тут же сбросил.
— Будем тащиться сорок километров в час, — проворчал он недовольно. — А бензина сколько уйдет… ужас!
— Тише едешь, дальше будешь, — пожал плечами Фадан.
— Угу, от того места, в которое едешь, — парировал Бакли. — Дурная всё-таки идея была с этими тряпками. Ладно. Фадан, куда нам дальше?
— В трёх дневных переездах отсюда есть большой монастырь, который в шести часах езды от Аюхетеппэ. Мы можем отправиться туда, а уже оттуда добраться до нужного города. Поэтому сейчас нам нужно уйти вправо, и встать на трассу РО-36.
— Опять лезть на проселок, — Бакли с досадой покачал головой.
— Ну и что? — удивился Фадан.
— Ну и что?! А ходовую часть у машины кто чинить будет?! Она у меня не рассчитана на такое! Я только по городу ездил! Там же всё старое, еле-еле дышит.
— Предупреждать надо, — Фадан рассердился. — А если что-то по дороге отвалится?
— Значит, будем чинить, — пожал плечами Бакли. — Только чур запчасти покупаете вы.
— Совсем хорошо. Ну ты это… как-то постарайся, что ли, — Фадан понял, что лучше с Бакли не ссориться. — Аккуратненько…
— Да я-то стараюсь, — Бакли вздохнул. — Вот только те, кто дороги ремонтирует, ни фига не стараются.
Через два часа дрыганья старой машины по ухабам проселков они, наконец, выбрались на нужную трассу. Она была не в пример лучше, ровнее, и Бакли, да и все остальные, приободрились. Где-то через час они догнали длинную колонну машин, разукрашенных не хуже, чем их собственная — видимо, по дороге ехала паломническая экспедиция.
— О, отлично! — обрадовался Фадан. — Бакли, пристройся им в хвост.
— Молодец, — одобрил невидимый Шеф. — Верно мыслишь. Вы запросто сойдете за своих.
Фадан оказался прав. Колонна неспешно двигалась в нужном направлении, а вскоре за машиной Бакли встали в неё еще парочка машин — то ли они отстали на стоянке, то ли решили, что за колонной ехать удобнее. Колонна шла неспешно, в крайнем правом ряду, пропуская обгоняющие её одиночные машины.
— Да, ну и тоска так ехать, — покачал головой Аквист. — Никогда не ездил, если честно. И, видимо, правильно делал.
— А как вы ездили по всяким делам насчет родословных? — проявила осведомленность Бонни. Видимо, Шини кое-что успел ей рассказать.
— На рейсовых автобусах чаще всего. Они так, конечно, не таскаются, — ответил Аквист. — Они быстрые. А что?
— Да ничего, — Бонни пожала плечами. — А книжка интересная, выходит дело. Хорошая книжка.
— Это какая?
— С притчами. Умненько написана. Этот Лердус, он, оказывается, вовсе не злой был…
— А с чего ты взяла, что он должен быть злой? — спросил Шини. Спросил, конечно, просто так — про Лердуса Великого он никогда раньше не читал. Только что-то мельком слышал.
— Нам объясняли, что он был очень злым, Лердус, — Бонни снова поправила шапочку. — Что он написал эту запрещенную книгу из-за того, что хотел всех сбить с веры, и действовал во имя зла. А выходит, что вовсе нет. Он был молодой, умный и пытливый. Жалко, что кончил плохо.
— То есть? — не понял Шини.
— Ну, у него был гермо дома, ждал его из подземелья, Лердус был его скъ`хара. В общем, этого его гермо убили те, кто был против Лердуса, после того как тот книжку написал, в назидание Лердусу… ну и он с собой покончил, не выдержал разлуку. Любил очень сильно. А деток у них не осталось, потому что тот гермо жениться не успел. Грустная такая история.
— Ты вроде бы любишь такие истории, — подначил Шини, и тут же получил от Бонни сполна.
— Я люблю хорошие истории и фильмы, Шини, — Бонни рассердилась не на шутку. — Чтобы кончались хорошо! А не так, как эта!!! Знаешь, как обидно?! Ты читаешь книжку или смотришь фильм, ты за героя переживаешь, а его бабах! и убивают в самом конце! Терпеть не могу, когда кого-то убивают. А тут еще и на самом деле убили… — она всхлипнула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А когда убили-то? — бестактный Бакли переживаний Бонни понимать явно не хотел.
— Пятьсот лет назад, — трагическим голосом сообщила Бонни.
— Тю! — присвистнул Бакли. — Ты б еще раньше чего-то вспомнила. Нашла, над чем слёзы лить. Ну, прибили, ну, подумаешь? Это ж не сейчас было.
— Как это — подумаешь?! — взвилась Бонни. — Ты жестокий какой! Ну и жестокий!..
— Не. Я циничный, — поправил Бакли. — Убили, тоже мне дело. Каждый день кто-то мрет, чего, над всеми плакать, что ли?
— Да не над всеми, но… — Бонни не договорила.
— Это они! — заорал вдруг Аквист, вскакивая на ноги. До этого он сидел, с тоской глядя на дорогу и краем уха прислушиваясь к перепалке. — Смотрите, это их машина!
— Сидите спокойно! — рявкнул Бакли. — Да сядьте вы, придурки!!! Перевернемся же!..
Мимо колонны на невысокой скорости действительно ехала сейчас та самая машина. Аквист, который заметил её первым, успел разглядеть мелькнувшее в окне женское лицо, сосредоточенное и сердитое. Женщина смотрела на колонну, в этом сомневаться не приходилось. Аквист сел обратно, нагнул голову пониже.
— Не высовывайтесь, заметят, — произнес он. — Черт, да они же нас ищут!
— Именно так, — подтвердил Ал. В видимый режим он не переходил, но голос его слышали сейчас все. — Они пытаются вычислить нашу машину в колонне. Так что идея с тряпками была не самая плохая.
— Вроде бы мимо проехали, — Бакли смотрел вслед уехавшей вперед машине. — Может, не заметили?
— Пятьдесят на пятьдесят, — Шеф возник в воздухе рядом с Фаданом. — В любом случае, они у вас на хвосте. Не исключено, что и заметили, кстати.
— А почему тогда не остановили? — удивился Шини.
— Для чего? — пожал плечами Шеф. — Из колонны нам деваться некуда, разве что уехать в сторону, с дороги. А в этом нет смысла.
— Как это нет смысла? — удивился Аквист.
— Слишком легко понять, где именно вас спугнули, — объяснил Шеф. — И слишком просто будет вычислить, где вы окажетесь. Поэтому продолжаем ехать прямо… и будем верить в лучшее.
— То есть от паломников отрываться нам нет смысла? — уточнил Шини.
— Именно так, — подтвердил Шеф. — Сам подумай. Напасть на вас в такой толпе они не рискнут. Куда мы, кстати, едем дальше?
— Ну, для паломников обычно есть общие гостиницы, — принялась объяснять Бонни. — В них есть мужские залы для ночлега, женские, и для гермо. Столовая общая, но поделена на группы, мужчины отдельно кушают. Мыться по очереди. Сначала женщины моются, потом гермо, потом мужчины.
— А чем там кормят? — Бакли чуть прибавил скорость, потому что машина, идущая перед ними, стала отрываться.
— Там хорошо кормят, — заверила Бонни. — Там греваны молодые готовят, по большей части девушки и гермо. Это как помощь такая, для общества.
— А ты что, тоже работала в такой гостинице? — спросил Аквист.
— Ну да. Но я готовить не умею, поэтому я белье штопала и постели стелила. И еще мы украшали зал для проповедей на праздник. Так красиво получилось тогда! — Бонни мечтательно закатила глаза. — На стенах ткань пурпурная такая, волнами, а по ней веточки-троечки золотые. И еще привезли деревья маленькие в кадочках, и расставили по всем проходам. И цветы в вазах, повсюду цветы, цветы. Получилось как будто в замке вырос сад. Окна тоже завесили, и…
— Ясно, — прервал Бонни Фадан. — Это, видимо, был праздник Присуществования? Летний?
— Ага, — кивнула Бонни. — Хороший праздник, я его очень люблю. Ну это же так прекрасно! Существует Триединый, а мы словно бы присуществуем при нём. И день, когда Трое Самых Умных это поняли, стал праздником.