было слабовато и остановилось прямо в момент нанесения печати одному из магов. Только позже я понял, тем магом была Рита и не понятно сам учитель умер или ему помогли, но итог один, процедура не закончена и моя любимая носит моего ребенка под сердцем.
День тридцатый.
Малыш живет у моей сестры, она приехала две недели назад из восточных земель Гидании вместе с мужем и я слезно, на коленях, умолял ее всем сказать, что ребенок ее. Прятать дитя более не представлялось возможным. Рита назвала сына Натоль, в честь меня. Хвала создателю, как же я счастлив.
День сто восемьдесят пятый.
Сегодня встал попить водички ночью, заглянул в комнату к малышу. Глаза... его глазки светились синим, как у его мамы, когда злится. Несомненно дар перешел по наследству и он маг. Рита счастлива, а я в отчаянье. Придет время сыну нужна будет моя защита, что я могу сделать, простой стражник. Нужно что-то делать сейчас, пока никто не узнал.
День триста шестьдесят первый.
Случилось страшное.
День триста шестьдесят второй.
Вчера были обыски, проверяли все придворцовые дома. Меня, как стражника, послали проверять на наличие мага. Кто-то написал бумагу новому Верховному магу, что в замке ребенок-маг. Мы с напарником обыскали несколько домов прежде чем он указал на жилище моей сестры. Я пытался отшутиться, поменять тему, но его так и тянуло в тот дом, мне на секунду показалось, он нарочно туда шел. Знал, чей это дом, и все равно пошел проверять. И вот беда, как только мы зашли, Натоль заплакал и глаза его засветились. Напарник взялся за ручку и достал меч из ножен. У меня не было выбора, мгновение для принятия решения, и я его принял. Теперь я убийца, свернул шею своему приятелю, с которым прослужил несколько лет. Я сделал это ради сына. Горе мне. Стража ворвалась в дом, не знаю откуда они узнали. Рита остановила их, сгустки синей энергии летели из ее рук в виде небольших шаров и стражники падали замертво. После выставила руки вперед и из ее ладоней потянулись такие же синие лучи, образуя в дверном проеме магический заслон. Любимая кричала мне, чтоб хватал ребенка и бежал через заднюю дверь, что она долго так не сможет и это единственный шанс спасти ребенка. В голове моей загудело, мало помню что было потом, помню схватил сына, бежал, долго бежал, до утра бежал, пока не упал от изнеможения.
День триста семьдесят третий.
С сыном все в порядке, живем у одной бабки на краю какой-то деревни. Приютила нас, ребенка нянчит, кормит козьем молоком, соседям не показывает. Меня пришлось показать, сказала племянник я ее, приехал навестить. Стражники проезжали мимо поселения, люди болтают, ищут мужчину с ребенком. Нужно что-то решать. А пока бабка нас кормит, а я копаю ей землю в огороде.
День триста семьдесят четвертый.
Рита, бедная моя Рита. Скорей всего ты умерла, я больше так не могу, жить в горе и страхе.
День четыреста первый. (на странице темно-бурые брызги)
Сижу на чердаке какой-то постройки. Натоль спит рядом в переносной люльке. Я ранен, сильно ранен. Кровь не останавливается, скорей всего я умру.
Сегодня, в деревню пришли королевские мечники, проверяли все дома, зашли и в наш. Хорошо бабка ушла за грибами, повезло. Лязг мечей, мгновение, еще мгновение. С двоими справился, а вот третий воткнул кинжал мне в спину. Вся жизнь пролетела передо мной за короткое время. В глазах стало темнеть, я упал на колено, потом лбом ударился об деревянный пол. Не знаю как это вышло, но очнулся я и вижу, мечник берет ребенка из люльки. В памяти всплыли ярко-синие глаза Риты и внутренний голос произнес, почему-то ее голосом, "Вставай, любимый, ты нужен ему".
Собрав всю волю, все что еще осталось во мне, я встал и превозмогая сильную боль накинул ремень на шею стражника.
Бабка вернулась, чуть к создателю не отправилась, как увидела кровь. Долго что-то искала, потом дала пузырек и велела выпить залпом. Я так и сделал, кислый вкус настойки до сих пор во рту. Боль утихла и тело мое обрело силу. Бабка сказала это не надолго и чтоб я сруливал поскорей и подальше вместе с ребенком.
Не знаю сколько я мотался пока не наткнулся на этот замок. Мне повезло на воротах никого не было и я спокойно прошел. Увидел заброшенное здание, сбоку приставлена деревянная лестница к открытой дверце на чердаке. Я выбрал момент и быстрей ветра очутился здесь, пока никого не было на площади.
Действие настойки ослабевает, рана начинает ныть. Я два раза терял сознание. Нужно что-то делать. Со мной все ясно... нужно пристроить сына.
День четыреста второй.
Ночь пережили. Сынок спал на удивление тихо, бабка дала молока с собой. Рана начала гноиться, ужасная боль...
Утром слышал топот лошадей, прискакали солдаты, спрашивали о нас. К ним вышел бородатый гном, наверное главный у них, и очень громко с ними разговаривал. Я в щель между досок видел. Кричал на них даже. Всадники хотели обыскать замок, а тот орал, что не дозволит обыскивать собственность лорда, без официальной бумаги с королевской печатью и личной подписью королевы. К нему еще гномов тридцать вышло и пару десятков людей. Все в стальных доспехах. Солдаты не стали более с ними спорить, развернулись и ускакали.
Все сил нет. Сынок прощай. Я сделал все, что мог. Знаю ты меня не понимаешь, но ради создателя не делай глазки больше синими.
Стемнело. Спустил Натоля вниз. Возле лестницы его люлька...
Хвала создателю, его подобрала какая-то женщина и унесла в один из домов, что во внешнем кольце.
Рита, прости, я сделал, что мог...
Тахон встал, потянул руки в стороны, походил по комнате, потушил свечи, пошевелил угли в камине и вышел, заперев дверь на ключ.
Гном вышел из главной крепости замка и направился в казармы, дошел до ворот, постоял, подумал, после решил вернуться и зайти в дом дяди Гурда. Дверь была не заперта и гном без стука зашел внутрь.
— Номен! — позвал Тахон друга, — ты в подвале?
— Нет, чищу камин на втором этаже, — ответил маг, свесив голову через перила деревянной лестницы.
— Пойдем со мной мне нужна твоя помощь.
— А куда? Это не подождет? Мне немного осталось дочистить, — ответил Номен, снимая грязный фартук.
— Не подождет, мы идем хоронить мертвеца.
— Ого, того самого? С чердака? Здорово, я никогда