его без остатка.
Сферы огня засияли ярче — и одна за другой разродились багряно-красными лучами. Один из них Миншенг пропустил мимо себя. Еще четыре — принял на лезвие ледяного клинка, из-за чего оно уменьшилось в толщине раза в три. Но шестой, оставшийся луч поразил его в левое бедро, насквозь прожигая кафтан и живую плоть.
Закричал, падая на колено, бродячий заклинатель. Скорее наугад он выставил ледяной клинок, защищая лицо.
И тот развеялся под ударом огненного клинка Веймина.
— Вот и все, — провозгласил первый принц, поднимая огненный меч высоко над головой, — У тебя был шанс просить о милосердии, но ты им не воспользовался. Ты понадеялся, что сможешь одолеть меня, Шэнь Веймина, принца клана Шэнь. Глупость наказуема, и наказание — смерть.
Плечи поверженного врага затряслись, как думал Веймин, от рыданий. Но секунду спустя отточенное чутье заклинателя возопило об опасности.
Миншенг смеялся.
— Действительно, — сказал он, — Глупость наказуема, и наказание — смерть.
Первый принц не слушал его: он резко подался назад, разрывая дистанцию. И в том месте, где он только что стоял, пространство рассекли сверкающие нити темно-багряного цвета.
Казалось, все цвета вокруг померкли, как будто эти нити оставались единственным, что все еще имело цвет. Они начали исчезать уже через пару секунд, но оттуда, где они только что были, разливалась чернильная Тьма.
— Неужели ты думал, что просто придешь и убьешь меня, принц? — хохотал, как безумный, наемник Миншенг. Он поднялся на ноги, и рана в бедре как будто бы не мешала ему.
Тряпка, укрывавшая его меч, истлела, открывая взгляду матово-черное лезвие, испещренное знаками Удержания.
Державшими в повиновении заключенного в нем демона.
— Шехунгуай, Паук Отчаяния, — провозгласил Миншенг, закручивая меч в руках, — Уничтожь моих врагов!
Веймин попытался атаковать его самой мощной волной пламени, какую мог выдать в короткие мгновения до атаки, но демон в мече попросту поглотил её. Багряные нити потусторонней паутина устремились к нему из каждого затененного угла, — каких в освещенной неверным светом факела пещере было более чем достаточно.
Бросив всю энергию в собственный меч, первый принц рубил нити, — но место каждой срубленной занимали две других. Постоянно отступая, он упрямо отбивался, хотя и знал, что это бесполезно. Он знал, что ему не победить, знал, что надежды нет. Он знал, что срок его отмерен, знал, что сейчас умрет. Но даже если так, свой последний час нужно встречать с честью и гордо поднятой головой.
Так учат пути заклинателей Шэнь.
Глава 9. Паутина
Откуда-то издалека слышались шум и крики, и охранники косились в сторону выхода, но покидать пост явно не собирались. За попытку расспросить их, что происходит, ожидали ли они этого и не пора ли драпать Дан уже один раз получил палкой по лицу и больше попыток не предпринимал.
Он был занят куда более важным делом.
— Что ты там возишься?! — прикрикнул на него охранник в безрукавке, — Стой спокойно, пока не вдарил!
Он внимательно наблюдал за действиями Даниила, но кажется, как попытку побега их не интерпретировал.
Только находил странными и немного смешными.
— Уж извини, — фыркнул Дан, пытаясь засунуть руку в трусы-сяку, — Вы сами виноваты. Поставили меня напротив полуголой Сюин, а потом жалуетесь, что моя естественная реакция требует определенных действий. Можешь помочь, если хочешь.
А вот этого говорить явно не следовало. Разгневанный намеком охранник бил его особенно сильно и долго.
В процессе даже не задумавшись, что от своего увлекательного занятия пленник так и не оторвался.
— Спасибо, — выплюнул кровь Даниил, — Но не помогло. Будь это кто-нибудь другой, помогло бы, но Сюин… Посмотри на нее сам: у тебя самого спала бы эрекция от нескольких ударов?
Проследив его взгляд, охранник перевел глаза на наследницу Фен, наблюдавшую эту сцену с неприкрытым шоком на лице. К такому её явно жизнь не готовила.
— Ты собираешься заниматься… этим прямо здесь?!
— А что? — сально ухмыльнулся юноша, — Глядя на тебя, я готов заниматься этим где угодно. Зрители меня не смущают. А тебя?
— Смущают, — прямо сказала девушка, — Ты можешь… этого не делать?
Второй охранник молча переводил взгляд с одного пленника на другую. Он, кажется, что-то подозревал.
— Я бы, может, и прислушался к твоей просьбе, — задумчиво ответил Дан, — В другой ситуации. Но нас, скорее всего, скоро убьют, и тогда это мой последний шанс на тебя передернуть. Упустить его будет просто неуважением по отношению к тебе.
Зеленые глаза метнули на него убийственный взгляд.
— По-твоему, ЭТО — уважение?!
— Конечно, — Дан попытался закивать, но стягивавшая шею водяная веревка не позволила, — Это ведь самый честный комплимент мужчины женщине. Разве нет?
Охранник в безрукавке покачал головой со странной смесью омерзения и восхищения.
— Я знал, что третий принц развращен и аморален, но не думал, что настолько…
Даниил немедленно перевел взгляд на него:
— А разве она того не стоит? Нет, ну просто погляди на нее. Разве эта женщина не стоит того, чтобы восхищаться ее красотой в последние минуты жизни?
Говоря это, он постарался поймать взгляд Сюин, и кажется, она что-то поняла. По крайней мере, как бы невзначай выгнулась, отчего тонкий шелк лучше очертил соблазнительные изгибы тела.
Оторвать взгляд от открывшейся картины было выше сил двух простых разбойников.
— Разве вы видели что-то красивее в своей жизни? — откровенно рекламировал её Даниил, — Разве вам неинтересно, что скрывается под этой одеждой? Вон, вашему хозяину, как его, Миншенгу, интересно. И он внимательно это изучит, когда вернется. Но с вами разве поделится? Думаю, выгонит, чтобы не мешались.
Вот Миншенга упоминать не стоило. Если охранник в безрукавке, как зачарованный, шагнул к пленнице, то его напарнику в плаще имя грозного начальства, кажется, вернуло какую-то часть здравомыслия.
— Ты чего? — воскликнул он, — Миншенг узнает, голову с тебя снимет!
— Миншенг сказал только, чтобы мы их не убили и не покалечили, — возразил второй, — От того, что я сниму ей ляндан, вреда ей не будет.
— «Миншенг сказал», — передразнил охранник в плаще, — Ты сам подумай, как он отнесется к тому, что кто-то лапал женщину, которую он захотел для себя.
— А чего только ему? — бесхитростно возразил напарник, — Почему всех самых лучших он всегда забирает себе? Я тоже хочу!
— Ты ему это в лицо скажешь?..
Последний аргумент, кажется, прозвучал весьма убедительно и почти успокоил распаленного бандита, но тут Сюин подала голос:
— Самое отвратительное, что может быть в мужчине, это трусость, — как бы в сторону заметила она.
— Да ты!.. — возмутился охранник в плаще, мгновенно оборачиваясь к ней и занося палку для удара.
Но