– Господин уехал в своем авто, – сказала она. – Я жду его с минуты на минуту, но он может вернуться и очень поздно. Я не знаю определенно. Не оставите ли вы записки?
– Мы войдем и обождем его, – предложил Демейль. Но женщина ни на шаг не отступила от порога.
– Это невозможно, – заявила она. – Мой господин редко принимает гостей и не разрешает впускать в дом никого во время своего отсутствия.
Демейль положил руку на ее плечо и пытливо поглядел ей в глаза.
– Мадам, – сказал он, – я шеф марсельской полиции и иду, куда считаю нужным. Но, впрочем, ваше лицо кажется мне очень знакомым.
Она отпрянула назад. Ее глаза злобно сверкнули.
– Шеф полиции!.. Но что случилось?
Мы обыскали салон и столовую Генри Гая и не нашли ничего, что могло бы принадлежать французскому колонисту, приобретшему состояние на сахарных плантациях. Но в шкафу его спальни я нашел клюшки, которыми Стенфилд играл со мной в гольф в Уокинге. Я взял из футляра клюшку, которой он сделал решивший победу удар; даже в этот момент триумфа я восхищался его изумительной игрой в гольф.
– Наш обыск не закончен, пока мы не найдем его самого, – сказал Ремингтон.
– Наш обыск закончен, – сказал я.
Мы оставались в вилле около получаса и тщательно обыскали ее. Маленький гараж был пуст, и Ремингтон указал на шесть или восемь пустых жестянок, которые только недавно были опорожнены.
– Не думаю, чтобы мы сегодня увидели этого человека.
Мы решили уйти. Экономка теперь настаивала на том, что ее хозяин, вероятно, скоро вернется, и пыталась, по мере возможности, задержать нас.
Демейль резко прервал ее.
– Мадам, я объявляю вас под надзором полиции. Один полицейский останется здесь в доме. Завтра вас допросят. Лучше не пытайтесь завязывать отношения с вашими сообщниками до этого времени.
Женщина осыпала нас градом ругательств и обвинений на жаргоне французских воров, который был мне совершенно непонятен. Демейль некоторое время спокойно выслушивал ее.
Потом обратился к полицейскому, который сопровождал нас из Марселя:
– Не спускайте глаз с этой женщины. Она из портового квартала, где теперь прячется ее хозяин.
Полицейский сделал под козырек и опустил свою тяжелую руку на плечо женщины. Внезапно она рассмеялась и указала на улицу.
– Мой хозяин возвращается. Что вы ему скажете теперь, после того, как вы обыскали все комнаты и перевернули дом вверх дном?
Мы стояли у входа, и, должен признаться, я растерялся. Пожилой господин въехал на маленьком Ситроене и вежливо снял шляпу.
– Добрый вечер, господа! Вы, как я вижу, хотите навестить меня?
– Вы господин Гай? – спросил Демейль.
– Да, это мое имя.
– И это ваш дом?
– Я арендую его.
Он вышел из автомобиля, вопросительно поглядывая то на одного, то на другого из нас. Я отлично знал, каким мастером грима был Майкл, но стоящий перед нами человек не был им. Глаза Ремингтона встретились с моими. У нас обоих мелькнула одна и та же мысль.
– Мое имя Демейль, – представился шеф. – Я начальник марсельской полиции. Будьте любезны ответить на несколько вопросов.
– Шеф полиции, – повторил Гай, и если его изумление было притворно, оно было замечательно хорошо разыграно.
– Вот именно. С каких пор вы живете в этой вилле?
– Десять месяцев.
– Вы разменяли вчера в казино тысячефранковую кредитку?
– Да.
– Откуда вы ее взяли?
– Из ящика моего письменного стола. Она лежала там несколько недель.
Я решил на собственную ответственность поставить вопрос.
– У вас только одно авто?
– Понятно, – тотчас же ответил он, – в моем гараже недостаточно места для двух машин.
Я извинился, вышел на минуту и вернулся с клюшками для гольфа.
– Не принадлежат ли они вам?
Он отрицательно покачал головой.
– Их оставил прежний квартирант. Я не играю в гольф.
Я пошел в гараж и выкатил оттуда шину, которая стояла у стены.
– Если у вас нет другого авто, чем же объясняется, что все находящиеся в вашем гараже шины на два номера больше колес ситроена, на котором вы приехали?
Он молча посмотрел в сторону. Он понял, что мы его перехитрили. Полицейский вернулся с маленьким толстым человеком без сюртука, от которого сильно несло чесноком.
– Ему принадлежит кафе на углу улицы, – доложил полицейский, – он хорошо знает Гая.
– Это господин Гай? – спросил Демейль.
– Да нет же, Господи! Я отлично знаком с мосье Гаем. Это кто-то другой. Господин Гай уехал сегодня утром на своей машине.
Демейль обратился к человеку, выдававшему себя за Гая.
– Что вы на это скажете?
– Я сделал лишь то, за что мне уплатили. Я в вашем распоряжении, господа!
– Заприте дом, – приказал Демейль полицейскому, – и отвезите мужчину и женщину в Марсель. Нам здесь нечего больше делать, – обратился он ко мне и Ремингтону, – теперь нам остается только подождать в Марселе прибытия парохода. Одна из женщин, если только не обе, приведут нас к человеку, которого мы ищем.
В этот вечер Ремингтон и я ужинали в большом ресторане, где нам очень внимательно прислуживали, чем мы были обязаны Демейлю, который лично заказал по телефону угловой столик. Он обещал прийти к кофе, но, к нашему удивлению, появился, едва мы заняли наши места. Демейль подошел к нам в сопровождении высокого, бородатого мужчины. Шеф полиции был человеком непоколебимого самообладания, но теперь он казался взволнованным.
– Господа, случилось нечто весьма серьезное. Постараюсь быть кратким: мой секретарь, молодой человек, служивший мне в течение 5 лет, уличен в связи с крупной бандой преступников. Это несомненно он, и никто другой, предупредил Майкла. Мало того, он неправильно информировал меня о прибытии парохода «Карлтон». Он сказал мне, что пароход прибудет только вечером, на самом же деле он прибыл утром, и наш план проследить двух женщин рухнул.
Внезапно меня охватил страх за судьбу Дженет. Я почувствовал, что она в опасности. Я не думал, что она приехала в Марсель, чтобы вернуться к Майклу. Я хотел подняться, но Демейль остановил меня.
– Выслушайте меня. Нам известно, что англичанка остановилась в отеле «Сплендид». В 6 часов за ней зашла вторая женщина, и обе уехали в экипаже. За ними последовал американский сыщик Лунд, не упускавший Луизы из виду во время путешествия. Он рассказывает, что вчера совершено было покушение на его жизнь. У Мартин дурное прошлое. В молодости она дважды сидела в тюрьме в Париже. А несколько лет назад она, вследствие павшего на нее подозрения в убийстве, находилась в предварительном заключении. Она невероятно жестока, но в то же время очень смела. Лунд сообщает, что обе женщины ненавидят друг друга. Он убежден, что англичанка, называвшаяся на пароходе Дженет Соул, попала в ловушку, где ее поджидает Майкл.