Читать интересную книгу Русская Доктрина - Андрей Кобяков

9. Наряду с интенсификацией обучения не только неизбежным, но и весьма полезным делом представляется организация школ продленного дня, в которых после обеда уроки приобретают более вольную форму, проходя в школьных технических и художественных мастерских, лабораториях, актовых и спортивных залах. В это время ведутся факультативные занятия не только в школе, но и в научных институтах, организуются экскурсии по музеям и выставкам, посещаются концерты. Непременной является задача постоянного эстетического воспитания путем систематического ознакомления с шедеврами классики мирового и отечественного искусства, развитие собственного художественного творчества в как можно более широком спектре, но и с уходом от дилетантства. Почти все это делается в рабочее для родителей время, и школьники не остаются без присмотра, как это часто случается. Вместе с тем крайне осторожно следует относиться к организации интернатов. Совершенно недопустим отрыв детей от семьи, полноценный ежедневный контакт с родителями является необходимым условием нормального развития ребенка; интернат обоснован, пожалуй, только в случае, когда талантливый ребенок, чтобы не останавливать своего развития, уезжает учиться в хорошую сильную школу, какой не сыщешь в родных местах; при таких интернатах должны создаваться маленькие недорогие гостиницы, для регулярного посещения учеников родителями.

10. Государство должно обратить пристальное внимание на “естественные интернаты” (как специализированные заведения, так и заведения для детей, оказавшихся по разным причинам без семьи). Воспитательный и образовательный уровень школ для сирот должен быть значительно повышен, их материальное содержание существенно улучшено. Это же относится к специальным училищам, где воспитываются бывшие беспризорники – они должны походить не на колонии для малолетних преступников, а быть по уровню своего обеспечения и мастерству педагогов такими, чтобы и дети из полных семей могли им позавидовать.

Необходимо восстановить утраченное значение старых учебных заведений “орденского” типа со специфическим духом – пушкинского, лицеистского – “братства по школе”. Это юнкерские, кадетские, суворовские, нахимовские училища. Идея “орденского” братства в детской среде весьма продуктивно может и должна быть использована в организации досуга детей и подростков. Представляет интерес опыт многих структур, работающих на ниве военно-спортивного, военно-патриотического воспитания. Не имеет принципиального значения набор спортивных дисциплин в таких заведениях (это может быть и классическая борьба, и восточные единоборства, и конный спорт, и стрельба, и т.д. – в зависимости от наличия в данной организации и в данном населенном пункте квалифицированных преподавателей-тренеров и соответствующей базы). Однако важен предлагаемый детям, состоящим в подобных “орденских” союзах, набор ценностей. Необходимо внедрить передовой опыт организаций, сумевших создать сильный и убедительный идейно-воспитательный стандарт, вписывающийся в идеологическую стратегию государства.

Так, например, всероссийская организация “Витязи” ставит перед собой не только цели воспитания патриотизма, духовного образования, укрепления физического здоровья своих воспитанников, но и предлагает им путь роста внутри иерархии “витязей”, не навязывая им этот путь. Прежде чем стать “витязем” в полном смысле слова, ребенок проходит несколько уровней посвящения, приобщаясь на каждой из ступеней к более глубоким формам осознания себя как представителя России, носителя ее духовных и социальных традиций, защитника своего государства и нации.

2. Новая систематизация школьных знаний

Новое время требует тотальной ревизии всех школьных знаний, понятийного и фактографического аппарата школьного образования. Но это вовсе не означает, что должны быть просто написаны и утверждены новые учебники. Беда учебных пособий советской эпохи заключалась не в их слабости – они были достаточно глубоки и информативны, – а в их неинтересности, безликости. На первый взгляд, эту проблему должно было решить предоставление большей творческой свободы авторам учебников и педагогам, их применяющим. Но в реальной практике это подчас оборачивается серьезными методологическими просчетами и снижением качества образования.

Поэтому очевидной становится необходимость задать в явной форме единый государственный стандарт базовых знаний.

В этом смысле интересен опыт Японии 70-х годов XX века. Японцы установили, что школьник за все время своего обучения может воспринять и усвоить не более 10 тысяч новых понятий, и создали единый свод таких понятий, разбив его по предметам, уровням обучения, и на каждое дали определение – в каком ключе их стоит понимать. В России, уже в 1990-е годы, аналогичная работа проводилась под руководством академика Ю.В. Рождественского. К сожалению, он не успел ее закончить, но фундамент был создан колоссальный. Под руководством Рождественского составлен предварительный вариант словаря-тезауруса терминов школьного образования с их расшифровкой, а также основные хрестоматии. Такая система понятий, построенная по принципу “от общего к частному”, в идеале представляет собой “модель сознания образованного человека”, законченный набор необходимых школьнику знаний – от математических и физических понятий, от набора исторических фактов и личностей до упражнений по физической культуре и движений в танце. Словарь-тезаурус, если он будет введен и утвержден на государственном уровне, станет основной книгой как школьника, так и учителя.

Второй источник по каждому из предметов – учебник. Он вторичен по отношению к тезаурусу, его задача – в том, чтобы увлекательно изложить предмет, используя современные методологические и стилистические приемы, богатый иллюстративный материал. Учебник, в отличие от тезауруса, разбивает учебный материал по урокам. Тезаурус – это справочник, энциклопедия, основа образования; учебник – путеводитель, гид, талантливый толмач. Тезаурус не может быть предметом конкуренции, поскольку утверждается специальной комиссией и обновляется, весьма незначительно, не чаще одного раза в год, ведь принципиальные открытия в мире науки и техники совершаются не часто. Учебник будет полем для жесткой конкуренции авторов, которые, однако, являются не столько исследователями, сколько популяризаторами науки: их задача – хорошо передать содержание тезауруса и, соответственно, самих знаний. Школы не смогут выбирать тезаурус – он един; зато смогут выбирать учебники, наиболее подходящие для восприятия школьниками. Такая прозрачная структура даст возможность контролировать и задавать направление образования.

Идеология образования (а именно ее будет формировать тезаурус) – дело государственное, и она должна утверждаться правительственной комиссией, в которой помимо представителей Минобразования, Академии наук, ведущих университетов должны быть специалисты из Совета Безопасности и органов верховной власти, ответственных за государственную идеологию.

Идеология образования – дело государственное, и она должна утверждаться правительственной комиссией, в которой помимо представителей Минобразования, Академии наук, ведущих университетов должны быть специалисты из Совета Безопасности и органов верховной власти, ответственных за государственную идеологию.

Возможность злоупотреблений и субъективизма в оценках при использовании тезауруса значительно уменьшится, поскольку это государственный документ, нечто вроде конституции от образования. А так как школы сами будут выбирать наиболее удачные из предлагаемых учебников, то появится реальная конкурентная среда. Главное требование к школьным учебникам – полная содержательная идентичность тезаурусу, чтобы понятия или факты, приводимые в учебнике, соответствовали объему знаний, задаваемому тезаурусом. Оценивание предлагаемых к утверждению учебников должно проводиться специальной комиссией в первую очередь по этому критерию.

Таким образом, общее содержание российского образования будет систематизировано, а творческая инициатива учителей и авторов учебников получит свободу.

Кроме того, реформа российской школы перестанет быть набором беспорядочных метаний, как мы наблюдаем это сейчас. Так, например, теоретически оправданное введение предмета “Мировая художественная культура”, который опирается на бесконечное множество часто еще не знакомых учащимся фактов, географических и исторических понятий и терминов, провалилось именно потому, что он не был скоординирован с другими курсами школьной программы с точки зрения одновременности и последовательности изучения аналогичных и взаимосвязанных явлений. Не стоит забывать и о цифре 10000, обоснованной японцами: введение десятков новых терминов должно сопровождаться сокращением других, только тогда работу можно оценить как профессиональную.