до Пасхи.
Вариантов у Пети было не слишком много. Самым бюджетным из них — вообще не рыпаться. Жить, как живется. Не прятаться от всех в казарме или уголке огорода Академии, но специально Анну не искать. Будет провидению угодно — встретятся.
Пообещав себе вести себя именно так, Петя стал во время работы клуба медитировать где-нибудь недалеко от входа. Не бросаясь в глаза, но так, чтобы ему самому все приходящие туда девушки были видны. Позавидовал старшекурсникам. И деньги у них на развлечения есть, и девушки сами толпой бегут, только позови.
На второй выходной, когда в клубе танцевальный вечер был запланирован, вроде, какая-то очень похожая на Анну девушка пришла. Ну и что? Прошла со стайкой других девушек и скрылась внутри. У Пети-то приглашения нет. И бежать добывать его уже поздно. Воронцов еще раньше в клуб прошел (Петя это заметил), а хватать с такой просьбой совсем незнакомого старшекурсника, насмешек не оберешься. Да и денег жалко. За один проход месячную стипендию отдать… как-то дороговато будет.
Ну а пока танцы шли — совсем стемнело. Петя все равно на лавочке недалеко сидел, но когда Анна вышла и с кем, так и не заметил. Может, и вовсе ночевать с кем-нибудь из старшекурсников осталась. Хотя, маловероятно. Говорят, на верхних этажах казармы есть несколько отдельных кабинетов, но, все равно, за разврат прямо в Академии можно на серьезное наказание нарваться. Проще в городе комнату снять.
Так что, скорее всего, Анна вышла вместе с толпой других девушек и некоторого количества кадетов, которые их провожать отправились. Но примкнуть к этой компании Петя не рискнул. Больно глупо он выглядеть будет. В общем, ничего хорошего из затеи не получилось.
Еще Петя стал чаще бывать в городе, обходя улицы с лавками и рынок. Но по дороге ему почему-то все больше попадались не девушки, а солидные матроны. Видимо, покупками хозяйки местных семейств предпочитали заниматься сами. В общем, естественно. И деньги под контролем, и развлечение. Зачем его кому-то уступать.
В результате, опять ничего путного не получилось. Анну не встретил, зато заинтересованных и оценивающих взглядов поймал целую кучу. Выяснять, какие же виды на него имеют эти дамы, Пете не захотелось, прогулки он прекратил и стал выбираться за стены Академии только по делу. В прачечную сходить или купить себе что-нибудь конкретное.
Содержание занятий ни капли не поменялось. Байки Сорокина так и сохранили «воздушный» уклон. Все-таки он сам — маг воздуха. Но все больше касались взаимодействия магов разной стихийной направленности. Перспективы принять участие в маневрах, когда воздушники перетаскивают по небу других магов в специальных корзинах, а потом сбрасывают в качестве десанта на парашютах, Петю не воодушевили. Судя по рассказам майора, местные парашюты были просты, надежны и совершенно не управляемы. Открывались сами с диким хлопком, гарантируя парашютисту синяк во всю задницу. А если постромки еще между ног попадут…
Историй, кому чего отдавило, кто каким голосом орал в воздухе, распугивая условного противника, и кого занесло куда-нибудь совсем не туда, хватило на месяц.
А вот испытания маготроном стали проводиться уже дважды в неделю, все время с нарастающим давлением. Для остальных кадетов. Петя для себя никаких перемен не заметил.
Теперь на сеансах давилки дежурил не один Новиков, в помощь ему еще два целителя подошли. И, к ужасу кадетов, без дела они не сидели. Уже после первого «усиленного» сеанса не выдержал испытания один кадет. На последующих стало только хуже. Два, три, один раз даже пять человек лишились магических способностей.
Зачем?! Ведь этих одаренных отбирали по всей стране, заставляли принять присягу, платили стипендию, учили. Хотя, чему их учили? Ровным счетом — ничему. Только медитации и прокачке каналов и хранилища. Все остальное, чем они занимались, назвать обучением магии было никак нельзя.
Ну и давилка, конечно. После всех этих сеансов хранилище у Пети увеличилось очень существенно. В несколько раз по объему и стало намного ярче. Хотя до того же Волохова ему было далеко.
Отсекались, кстати, самые «слабые». Те, у кого хранилище почему-то не желало расти после нагрузок в маготроне. Возможно, еще нестойкие духом, но в этом Петя уверен не был. А вот то, что в результате отсева он опять оказался в самом «хвосте», его очень беспокоило. И он медитировал, гоняя энергию по всему телу, практически все свободное время. Желание пойти куда-нибудь развлечься, как-то само собой пропало.
— Виктор Николаевич! — Не выдержал он как-то в конце занятия по Термагу: — Разрешите задать вопрос?
К счастью Сорокин пребывал в хорошем настроении и милостиво кивнул.
— Я по поводу отчисленных кадетов. Ведь они же присягу приносили, а теперь служить Государю магами уже не смогут. Что их ждет?
— О своей судьбе забеспокоился? — Усмехнулся Сорокин: — Ничего с ними не будет. Будут жить, как жили раньше. Ха! Обычными людьми. Съездили на полгода в Академию, так им за это время стипендию платили и по случаю комиссования, кажется, по сто рублей компенсации должны дать. Ха!
— Или ты себя уже магом считаешь? — Добавил майор после небольшой паузы: — Тогда продемонстрируй мне хоть одно заклинание! Ха!
— Среди потомственных многие простейшие заклинания уже освоили, — Подал голос один из кадетов.
— Опять дисциплину нарушаешь, Федоров? Кто тебе говорить разрешил? Но я все-таки отвечу. Можешь заклинание применить — молодец. А скажи-ка мне, у тебя в давилке какие-нибудь проблемы были? Вот то-то же. Ха.
— Но как же присяга? — Снова влез Петя.
— А что присяга? Все военные тоже присягу приносят и все когда-нибудь в отставку выходят. Ха! Так и живут в отставке с присягой. Ни им, ни Государю это никак не мешает. Ха!
— Так может лучше было присягу не сразу, а после первого семестра у кадетов принимать? У тех, кто выдержит испытания?
Голос Сорокина стал жестче:
— Самым умным себя возомнил?! Без тебя бы не додумались?! А то, что не принявших присягу одаренных наши соседи по дороге в Академию перехватить бы старались, не подумал? И что в Баяне не один вербовочный пункт появился бы? Причем интересовали бы их отнюдь не слабые кадеты, а самые лучшие. Да что я с тобой говорю?! Сядь! Что-то давно ты на кухне не работал. Заступишь в наряд после занятий. Ха! И ты, Федоров, кстати, тоже. Ха! Занятие окончено. Все свободны. Ха!
К концу семестра ряды первокурсников поредели примерно на треть. Причем отсеялись не только молодые люди, но и две девушки из пяти. Последнее обстоятельство, похоже, расстроило всех, в том числе и преподавателей.