холодильнике остался приличный кусок яблочного штруделя, который мы ели с ванильным мороженым. На второй день Алиса заявила, что в ближайшее время она не может смотреть на штрудель.
Я не мог отвести глаз от ее нежного лица. Я пялился. От одного вида этой женщины захватывало дух. Она слушала меня внимательно, с неподдельным интересом, что я позволил себе раздуться от гордости. Она по-настоящему вдохновилась моей работой. Но в ее карих глазах плясала странная, непонятная грусть. Я отметил это с того вечера, как мое семейство завалилось в гости. У меня возникли догадки, что это связано с ее бывшим мужем. Он снова её разыскивает? От мысли об этом придурке меня пронзило острое копье ревности.
— Что-то не так? — спросил я Алису, когда она печально уставилась взглядом в тарелку. Она слегка вздрогнула, будто я вырвал ее из глубокой задумчивости, и посмотрела на меня. Ее бровь выгнулась в немом вопросе.
— Ты грустная в последнее время, — пояснил я.
Алиса пожала плечами.
— Да так… Ничего особенного.
— Ты можешь мне рассказать. Если хочешь.
Она резко поднялась с места и взяла в руки пустую посуду, давая понять, что не намерена поднимать эту тему. Я заерзал на стуле и вновь ощутил тяжесть в переполненном желудке. В раковине послышался звон посуды. Алиса вернулась несколько минут спустя с двумя кружками в руках, от которых пар вздымал в потолок. Она плюхнулась на стул. Мои глаза задержались на ее персиковых губах и я вспомнил их вкус. Прошедшие дни с нашего первого поцелуя я едва сдерживался, чтобы не схватить ее за шиворот и не прижаться к ее губам. Алиса прикусила губу, будто ощутив мой взгляд.
— Ты же ищешь брата, верно? Есть новости, где он может находиться? — сменил я тему, нарушая неловкое молчание. Алиса покачала головой, не глядя на меня.
— Почему вы потерялись? Я имею ввиду, ты же знала, где он живет. В конце концов, есть социальные сети, — она медленно подняла на меня глаза. По ее напряженной позе я понял, что хожу по тонкому льду.
— В этом и проблема. Я не нашла человека с таким именем и фамилией. Он словно растворился в воздухе, — пробормотала она и сделала маленький глоток чая.
— Сменил фамилию и имя?
— Кто знает? Пока я не обратилась к частному сыщику, я не знала, жив ли Рома вообще.
Брата Алисы зовут Роман. Кажется, за вечер я узнаю о ее жизни больше, чем она говорила о себе за последние недели. В тот вечер, когда я поднял тему ее побега из дома, она рассказала о жизни на улице. До сих пор я не могу поверить, что эта красивая, образованная женщина, такая чувствительная и с большим сердцем, смогла выжить в ужасающих, суровых условиях. Немыслимо, что я имел все, о чем только может мечтать человек, и все равно порой жаловался. Например на то, что мама закармливает нас с сестрой и братом как на убой.
— Ты всю жизнь живешь в Краснодаре? — Алиса быстро перевела стрелки. Я кивнул.
— Да, я люблю это место. Свой город. Дом. Семью. Работу.
— Здесь красиво. И такое огромное небо. Ночью на небосклоне видна каждая звездочка, — мечтательно произнесла она. Ее лицо смягчилось, а напряжение спало с плеч.
— В Москве не так?
— Не-а, там редко можно увидеть темное ночное небо, которое кажется таким близким, руку протяни и дотронешься. И с такими яркими звездами.
Я удивился. Хотя я не раз путешествовал по России, наверное, я мало внимания обращал на ночной небосклон.
— А еще я люблю закаты, — улыбка озарила ее лицо, — огненные, или розоватые.
— Тебе нужно увидеть закаты Севастополя, — с умным видом добавил я, хотя не обращал на них внимания. Мне стало неловко от того, что я объехал весь крымский полуостров, ходил в походы и спал в палатках, ночевал на берегу моря в машине, но не проникся красотой природы. Я видел закаты, видел рассветы, но я, оказывается, не видел их по-настоящему. Не так, как видела девушка напротив.
— Хм, — задумалась Алиса.
Внезапно нас окутала непроглядная тьма. Долю секунды назад горел свет, а теперь все погрузилось в темноту.
— Ой, — послышался удивленный возглас.
Не припомню, когда в последний раз отключали электричество. Я пошарил по карманам, но вспомнил, что оставил смартфон в комнате. Яркая вспышка ударила мне в глаза и я невольно поморщился. Фонарь на телефоне Алисы — на моем телефоне — вспыхнул и осветил поверхность стола. Крупные тени от предметов заплясали на стенах. Алиса отвела руку в сторону, чтобы не светить мне в лицо, и в полутьме я, как загипнотизированный, смотрел на ее лицо. Ее скулы покрылись тенями. Она выглядела соблазнительной и загадочной. Яркий луч в ее ладони, как факел, освещал темную комнату. В эту минуту я осознал, что Алиса является этим фонарем. Маяком. Неожиданно вспыхнувшим светом в моих сумерках. Я поднялся со стула и направился к ней. Обхватив ладонями ее лицо, я прижался к ее губам. Алиса поднялась на ноги и запрокинула голову, но мне все равно пришлось склониться над ней. Робкий поцелуй быстро превратился в горячий и влажный. Она тихонько застонала мне в рот. Я прижал ее тело к себе, желая ощутить исходящее от нее тепло. Алиса обвила мою шею руками. Я обхватил ее за талию и поднял. Она обвила меня ногами. Не в силах больше сдерживаться, я скомандовал:
— Свети!
Алиса повернула руку, освещая кухню и пол передо мной, пока я нес ее в комнату. Хаммер зацокал по плитке, несясь за нами следом, но я успел захлопнуть дверь в спальню ногой. Тебе придется побыть одному этим вечером, дружок.
Я положил Алису на кровать и навис над ней, опираясь локтем о матрас, а другой лаская нежную кожу ее лица. Я откинул ее шелковистые волосы со лба и поглядел на нее сверху, лежащую подо мной.
— Что мы делаем? — прошептала она мне в губы.
— Скажи, чтобы я остановился.
Алиса мгновенье изучала меня, а затем медленно покачала головой. Я ухмыльнулся и прижался к ее губам. Насытившись ее сладким ртом, я коснулся кожи ее шеи и скользнул языком по ключице. Одежда разлетелась во все стороны, а фонарик на телефоне погас в тот момент, когда я стягивал с себя штаны. Если одни лишь поцелуи с ней сводили меня с ума, я слабо представлял, на что будет похожа эта ночь. В моей груди взрывались фейерверки.
— Ты такая красивая, — глубоким голосом произнес я, оперевшись на руки и зависнув над ее