Глава 18
Сидя на скамейке, обращенной к Москва-Реке, рыдаю. Здесь не так много людей, и я не привлекаю много внимания.
Причина моих слез?
Если бы я знала. Просто, все как-то накопилось. А если начал реветь, тут уж сразу за все несправедливости жизни.
Как мне жить дальше? Мне нужно искать новую работу, но я так разочарована во всём, что с ужасом думаю о том, чтобы все начинать сначала. Ума не приложу куда двигаться дальше, ведь у меня профессиональное выгорание.
Не сразу понимаю, что мой телефон звонит. Утираю тыльной стороной ладони нос и достаю телефон из кармана.
Антон.
О, нет!
Икаю и судорожно всхлипываю. Я не могу разговаривать с ним сейчас. Возвращаю телефон на место, но он звонит снова спустя три минуты.
Вдруг, что-то важное? В конце концов, у него мой кот. Выжидаю очередной «ик» и отвечаю на звонок.
– Алло, – выпаливаю я.
– Твоя крыса блюет. Что мне делать? – переходит он к главному.
Икота мешает мне говорить. Давлю ее всеми силами.
– Наверное… сожжрал что-то. Я… ввсе уберу… иззвини…
Господи. Звучит жалко.
– Ты что, плачешь? – с подозрением спрашивает Бес.
Молчу. Черт! Черт! Черт!
– Я… ппотом… пперезвоню, – говорю и кладу трубку.
У меня такие холодные руки. И голова болит. Мне в самом деле нужно успокоиться. Телефон снова вибрирует.
Антон.
Сглатываю.
Я не могу с ним говорить. У меня истерика.
Не беру.
Вибрация телефона извещает о поступлении сообщения.
АНТОШКА: «Возьми, бл*ть, трубку!»
Через минуту он снова звонит.
Ох…
Нет, нет, нет…
АНТОШКА: «Возьми. Трубку.»
Усиленно дышу через нос. Может быть, он хочет скинуть Палкашу с балкона? Я должна ответить. Следующий звонок принимаю.
– Дда…
– Где ты? – спокойно интересуется Наумов.
– Нна…на работе…
– Не пи*ди. Где ты?
– Я…
- Алёна! Где ты, твою мать?!
– Вссе-е нормально. Я ссама пприеду к ттебе…
- Ты слышала, что я спросил?! – рычит он.
Судорожно всхлипываю, и слезы опять текут по щекам.
– В Ппарке…Ггорь...
– Включи локацию и, бл*ть, никуда не уходи.
На этом он обрывает звонок. Мне требуется не менее пятнадцати минут, чтобы придти в себя. Нахожу в сумке зеркальце и вскрикиваю. Меня как будто покусали пчелы. Он не должен видеть меня такой! Он не захочет больше секса со мной! Кусаю губу и массирую лицо, пытаясь убрать отек. Это кошмар.
Чувствую, что замерзла, потому что солнце спряталось уже давно. Очень замерзла. Встаю и иду вдоль набережной, понуро глядя под ноги. Подношу ладони к губам и пытаюсь согреть их дыханием. Мимо проходят разные люди, и никому до меня нет дела. Я такая одинокая… У меня совершенно точно ПМС.
Обнимаю себя руками и ёжусь.
Добираюсь почти до самого конца набережной, когда поднимаю глаза и вижу Антона.
Стремительно шагает навстречу, переставляя длинные ноги. Вместо толстовки на нем расстегнутая спортивная парка поверх футболки. Он нереальный. И очень хмурый. И он смотрит прямо на меня. Замираю на мгновение, следя за ним, как олень, попавший в свет фар.
Мой мужчина ускоряется, и вот он уже здесь, на расстоянии вдоха. Кладет руки мне на плечи и осматривает с ног до головы.
– Что случилось? – спрашивает резко.
Поджимаю губы и закрываю глаза. Не хочу говорить об этом. Я уже настолько запуталась, что и сама не знаю, что произошло. Просовываю руки под его парку и прижимаюсь к теплой каменной груди. Он тут же укрывает меня ею и заключает в объятия.
– Холодная, как лягушка, – возмущается Бес, кладя мне на голову свой подбородок.
Молчу, наслаждаясь его запахом и теплом. Самое лучшее место на свете. Расслабляюсь. У меня так гудит голова. Очень хочется спать.
– Хочу домой… – шепчу ему.
– Сейчас поедем, – отвечает, поглаживая мою спину ладонью. – Ты меня, писец, напугала. Права к хренам заберут.
Вскидываю голову, виновато глядя в любимые раскосые глаза.
– Ох… Не нужно было спешить, я сама… – бормочу, чувствуя, как глаза опять наполняются слезами.
– Я пошутил, успокойся ты, – перебивает он.
У меня подбородок трясется. Мне не до шуток!
– Я… мне… – блею, шмыгая носом.
Антон обнимает мое лицо ладонями и стирает большими пальцами слезы. Мне так стыдно. Что он обо мне подумает? Что я психически неуравновешенная?