В этот момент между двумя игроками все становится ясным, и при первом же удобном случае, согласно Овидию, необходимо напрямую обратиться к женщине:
Вот когда время начать разговор! И Венера, и Случай — Оба помогут тебе; Стыд неотесанный, прочь!
Итак, теперь начинается «грязная работа» соблазнителя. По совету Овидия именно с помощью лести и обмана охотник захватит свою жертву. Оружием искусителя, по словам поэта, являются фальшивые обещания, и в подобном деле сам соблазнитель должен быть ловок и безжалостен. Послушайте сами:
С ролью влюбленного сладь, словами яви свои раны, Хитрость любую найди — пусть лишь поверит она. Это нетрудно: ведь каждая мнит, что любви она стоит; Даже и та, что дурна, верит в свою красоту. …Будь в обещаньях не скуп — обещанья пленяют красавиц. Всеми богами божись, лишь бы доверья достичь! …Польза есть и в слезах: слеза и алмазы растопит. Только сумей показать, как увлажнилась щека! Если же сухи глаза (не приходит слеза по заказу!) — Маслом пальцы полей и по ресницам пройдись…
Довольно. Остановимся здесь, приглашая вас к прочтению всего сочинения целиком, если желаете получить другие советы в делах любви для мужчин (а… также и для женщин) от лица Овидия.
Нашему офицеру сегодня удается лишь на несколько минут уединиться с молодой женой хозяина дома, пока тот отводит гостей полюбоваться его прекрасными лошадьми, которых готовят к скачкам.
Не будем нарушать их близости. Но чем они рискуют в случае разоблачения?
Чем рискуют изменники?
На протяжении веков римляне трактовали измену в едином ключе — как половое сношение между замужней женщиной и чужим для ее семьи мужчиной. Это очень древний принцип: в рамках одной семьи мужчина волен иметь связи даже с домашними рабынями (и подобное не считается изменой), а женщина должна всегда хранить верность.
В период до правления Августа муж-рогоносец мог вершить самосуд, попросту убивая жену (это было во власти «отца семейства», pater familias). А любовнику грозила смерть или, вероятнее всего, кастрация.
Затем к власти пришел Август и попытался подвергнуть преследованию внебрачные связи (а их, надо полагать, было предостаточно!) под знаком всеобщего возвращения к здоровым жизненным принципам, лежащим в основе величия Рима. А также ради борьбы с ужасающим спадом рождаемости и ростом разводов.
Закон «Lex Julia de adulteris coercendis», провозглашенный Августом в 18 году до н. э., устанавливал четкие меры наказания виновных. Он продолжал действовать, с некоторыми поправками, на протяжении всей эпохи империи.
Главное заключалось в том, что в дела мужа и жены вмешивался закон. Измена уже не считалась «домашней» проблемой, а объявлялась общественным преступлением.
Закон предписывал супругу изменницы отказаться от виновной и потребовать развода. В течение 60 дней после развода муж мог просить открытия уголовного дела с участием свидетелей. По истечении указанного срока право вершить правосудие передавалось отцу изменницы, а по прошествии дальнейшего времени наказания мог требовать любой гражданин Римской империи.
Предусмотренные меры наказания
Виновная в адюльтере женщина теряла половину приданого, треть имущества и подвергалась ссылке на остров (ad insulam). В случае с Юлией Старшей, дочерью Августа, для ссылки был выбран остров Пандатерия.[68]
Кроме того, по закону изменница более не могла вступать в брак и носить сто́лу, одежду матрон, сменив ее на коричневую тогу, отличительный признак проституток.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Свои меры наказания, хоть и не столь тяжкие, предназначались и прелюбодею-мужу, которому по закону предписывалось возвратить приданое, в случае если измена повлекла за собой развод.
А что же ожидало любовника прелюбодейки? Тяжелое наказание ожидало и его, в форме ссылки на другой остров и конфискации половины имущества.
Однако закон доходил и до более жестких мер. Устанавливалось право убивать обоих, так сказать, по долгу чести. Совершить казнь мог либо отец (кровный или приемный) женщины, либо ее муж. Однако нужно было соблюдать определенные правила.
Отец виновной в адюльтере имел право убить как ее, так и любовника, обнаружив их на месте преступления (в доме отца или мужа). Но — внимание! — в таком случае он должен был убить обоих! Если приканчивался только один прелюбодей, это убийство уже считалось преступлением.
Муж-рогоносец, в свою очередь, не имел права убивать изменившую жену (ибо она находилась «под властью отца»), но мог убить любовника в двух случаях: если тот имел низкое происхождение или был застигнут на месте преступления в доме хозяина.
Как только измена вскрывалась (с кровопролитием или без), закон обязывал мужа отказаться от жены во избежание обвинения в сводничестве (accusatio lenocinii), то есть в «побуждении и распространении проституции» (как бы мы сказали сегодня). А также должен был в течение трех дней заявить в магистрат об измене и произошедшем убийстве любовника.
В каких же случаях применялся этот закон? Довольно редко. На деле публично казненных за измены было мало. Хотя самих измен хватало. Речь шла по сути о наследии древности, которое за несколько десятилетий до интересующей нас эпохи было практически забыто: Домициану пришлось, таким образом, торжественно обновить (а на деле «вспомнить») его устои…
Но когда Римская империя пала, во всех образованных германских королевствах кровная месть старого образца снова стала рутинной практикой.
Несмотря на свою архаичность, этот закон тем не менее сохранял важную составляющую: он впервые наказывал мужчину. С другой стороны, женщина наконец освобождалась от всяческих жестоких выходок со стороны мужа.
И хотя в период правления Северов меры наказаний ужесточились (теперь прелюбодеи не просто высылались на остров, а приговаривались к смертной казни), число самих случаев адюльтера снизилось благодаря упрощению процедуры развода, как мы уже видели.
Насколько же были частыми измены в римскую эпоху? По словам Йенса-Уве Краузе, профессора древней истории Мюнхенского университета Людвига-Максимилиана, в те времена, как и сегодня, в народе ходили слухи, в первую очередь в маленьких городках империи, где все друг друга знали, и скрыть факт измены было невозможно. Поэтому в суд обращались часто. А по прочтении позднеантичных авторов вообще складывается впечатление, что посещение форума с судилищем над дамой, согрешившей с собственным рабом, было обычным повседневным делом.
Дион Кассий утверждает, что в период его консульства донесения об изменах поступали настолько часто, что из-за нехватки судей (это кажется нам особенно знакомым…) подавляющее большинство дел просто не имело продолжения. И так происходило во всех уголках империи.
С кем грешат женщины?
И вправду… если муж обладал колоссальной свободой в области внебрачных отношений, с кем же могла вступить в связь жена? Вернемся на банкет к блестящему соблазнителю Цериалу.
Почему жена хозяина столь доступна для этого незнакомого офицера? Естественно, в силу его обходительности и внешности. Но еще и потому, что, в отличие от наших дней, женщина в то время имела крайне мало контактов с внешним миром. У нее нет никакой возможности сформировать круг друзей и знакомых за пределами дома. И она вынуждена довольствоваться окружением мужа. Именно там женщина будет «вылавливать» своих любовников. С этой точки зрения не совсем ясно, кем является мужчина, при всех его способностях искусителя, — охотником или жертвой?