Парируя непрерывно сыплющиеся удары, Керл медленно отходил назад, оставляя на песке кровавые строчки. Все же паци немало потрудились над тем, чтобы научить ее в совершенстве владеть оружием. Размахнувшись словно для очередного удара, Немма вдруг распласталась на песке и резко ударила ногой по правой голени Керла. Потеряв равновесие, гладиатор упал. Он ослаб, и время не подчинилось ему, как это бывало обычно. Он поднимался слишком медленно, и девушка–киборг опередила его. Скользящий удар рассек мышцы правой руки, заставив Керла выпустить меч. Через мгновение окровавленное острие уперлось ему в подбородок.
На трибунах творилось нечто невообразимое. Никому не известная девушка победила самого Керла Вельхоума. Часть зрителей из числа тех, что готовы приветствовать любого победителя, восторженно вопили, другие подавленно молчали, а третьи плакали, Они вдруг поняли, что уходит великая эпоха, эпоха непобедимого гладиатора Керла Вельхоума, их эпоха. Они плакали, не стесняясь своих слез.
— Ты еще можешь признать свое поражение и остаться в живых, — негромко сказала Немма, и Керл с удивлением заметил, что ее глаза подозрительно блестят. Гладиатор покачал головой и поднял руку, словно желая схватиться за меч. Он желал умереть. Вместе со своей эпохой. И она поняла это. Тоненькая рука сделала едва заметное движение, и наступила тьма…
«Инферно» прибыл на Соммету точно в намеченный срок. С военной космобазы Керла повезли прямо в лабораторию профессора Долла Кромера.
— Хороший удар! — похвалил профессор Немму, осмотрев рану Керла. — Вижу, девочка, тебя многому научили. Как функционируют системы?
Послышался легкий шлепок — это Долл Кромер фамильярно похлопал Немму по мягкому месту. Затем по обнаженной коже Керла скользнуло дуновение ветерка. Он понял, что девушка отмахнулась от профессора.
— Нормально. Что будет с ним?
— С этим? Починим и станет как новенький. Но сначала мы снимем пару сферокассет. Их покажут по системе Центровидения. Так сказать, в пропагандистских целях. Затем мы его починим, а остальное пусть решает суд. — Профессор вновь позволил себе небольшую вольность. — Ты хорошо дралась, девочка! А он — последний идиот, что пощадил тебя.
— Ты бы на его месте непременно отсек мне руку!
— А что в этом такого? — Профессор Кромер рассмеялся. — Приклеили б новую! Я могу починить кого хочешь. Починим!
Профессор не хвастал. Он и вправду «починил» Керла. Пораженный участок был заменен имплантантом, взятым у осужденного на смерть преступника. Долл Кромер цинично заметил по этому поводу:
— Это тебе, приятель, на время. Потом я встрою эту детальку кому–нибудь еще.
Едва только Керл смог пошевелить рукой, его тут же перевели в самый прочный каземат Сомметанского Пенитенциария, невзирая на протесты Кромера, уверявшего, что потребуется немало времени, прежде чем Керл сможет более–менее нормально двигаться, и намного больше, прежде чем он станет вновь опасен. Совет Пацифиса считал иначе.
Злое обещание Неммы, что Керла посадят в клетку и будут показывать словно чудовище, по сути сбылось. Сферостанции Пацифиса почти ежедневно транслировали репортажи о последнем гладиаторе — сначала беспомощном и жалком, затем благодаря гуманным сомметанским ученым возвращенным к нормальной жизни. Были показаны даже несколько старых поединков Керла, а также запись его последнего боя, которая была по вполне понятным причинам несколько урезана. Все это сопровождалось нравоучениями и славословием в адрес Пацифиса. Делалось все, чтобы настроить публику против Керла, но, как выяснилось, пропагандистская кампания дала обратный результат. Керла стали жалеть, а затем, как это нередко бывает; полюбили. Дошло до того, что Общество воинствующих феминисток даже потребовало его освобождения. К Керлу зачастили высокопоставленные гости. Слегка удивляясь подобному повороту судьбы, Керл принимал известных политиков, ученых и актеров. Его посетила ослепительная сферозвезда Катя Лавински, на прощанье чмокнувшая гладиатора в покрытую шрамами щеку. Однажды ночью Керла удостоил визитом член Совета Пацифиса Ир Полупан.
Гладиатор ждал Немму, и она пришла. Разговор вышел коротким и скомканным. Девушка присела на краешек кровати, посмотрела на Керла, затем на стоящую на столике вазу с фруктами.
— Я вижу, тебе здесь неплохо живется.
— Не жалуюсь. — Керл сделал паузу. — Пока.
— Скоро состоится суд.
— Надеюсь, ты не передумала быть моим защитником?
— Немма покачала головой.
— Не получится. Меня отправляют на Посьерру.
Сердце Керла невольно сжалось.
— Почему?
— Они узнали о том, что я была у тебя перед боем, и о том, что я тебе говорила.
— Но откуда?
— Я сама им рассказала.
— Зачем?!
— Они все равно бы узнали. Кроме того, защитник на этом процессе — чистая формальность.
— Я знаю, — Керл положил руку на хрупкое плечо. — Просто мне было бы приятно видеть тебя рядом.
— Мне тоже, — сказала Немма и отвернулась. Какое–то время они сидели молча, Керл гладил рукою ее спину. Затем Немма повернула голову к гладиатору. Глаза ее были сухи. — Мне пора. Прощай.
— До свидания, — сказал Керл.
Она горько усмехнулась и, не говоря больше ни слова, ушла.
Новым защитником Керла был назначен — кто бы мог подумать! — Лайт Пазонс. Он вошел в камеру с широкой улыбкой на лице и с грудой упаковок ЛЛЛ в руках. Как ни в чем не бывало, Лайт осведомился:
— Насколько я помню — твое любимое?
Керл молчал, пристально разглядывая катанрянина. Лайт немного пополнел и походил на полностью довольного жизнью человека. Или, по крайней мере, желал походить. Бодро похохатывая, Лайт сообщил:
— Совет назначил меня твоим защитником на суде.
— Вот как! Я не знал, что ты записался в паци.
— Уже давно, Керл. Я стал пацифистом еще до нашей совместной поездки на Соммету. Помнишь ту славную заваруху на площади у Дворца Трех Добродетелей?
— Допустим.
— Это я стрелял в тебя, Керл. Этого хотел Пацифис.
Хотя гладиатор еще не слишком твердо стоял на ногах, у него возникло желание врезать Лайту по физиономии, скомкав застывшую на ней улыбку. Лайт догадался, о чем думает его бывший приятель.
— Это жизнь, Керл. Тогда мне приказали стрелять, и я стрелял, сейчас мне приказали защищать, и я защищаю.
— Полагаю, ты защищаешь точно так же, как и стреляешь.
Лайт широко улыбнулся.
— Я сделаю все, что в моих силах, — Катанрянин, не спеша, освободил упаковки с пивом от пластиковой сетки и бросил одну из них Керлу. — Хотя, по–видимому, в моих силах не слишком многое. Пей пиво!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});