Уже в Америке Лонга осенило: он может узнать главные тайны кахуна из их языка. Гавайские слова построены из более коротких слов, а значит, в священных терминах заключена важная информация. Лонг посмотрел в словаре слово «дух» и нашел два перевода: «унихипили» и «ухане». Он вспомнил о том, что, по словам христианских миссионеров, у человека есть две души.
Позднее Лонг понял: хуна верили в то, что у человека есть не две, а три души. Кроме унихипили и ухане есть еще душа под названием «аумакуа». Лонг заключил, что унихипили — это нижнее «я», то, что Фрейд называл «бессознательным». Аумакуа можно назвать верхним «я» или «сверхсознательным». Иначе говоря, в дополнение к подсознанию человек обладает еще и надсознанием, которое настолько же выше обыденного сознания, насколько подсознание — ниже.
Исследователь психических явлений Ф.У.Г. Майерс предложил аналогичную теорию в своей классической работе «Human Personality and Its Survival of Bodily Death» («Личность человека и преодоление ею смерти тела»), Майерс называл «я», способное контактировать с неизвестными силами, «подпороговым я». В своем предисловии к переизданию книги Майерса 1961 года Олдос Хаксли перефразировал его мысль так: у человека имеется фрейдовское бессознательное (своеобразный подвал), сознательное «эго» и сверхсознательный чердак, о котором никто из нас ничего не знает. Эти три «я», судя по всему, соответствуют трем «я» народа хуна. Нижнее «я», говорят хуна, живет в солнечном сплетении, его задача — производить жизнетворную силу под названием «мана».
Мана — это жизненная сила, которая берется из пищи и используется двумя высшими «я» при одном условии: ее вибрации должны усилиться.
Несмотря на то что нижнее «я» — слуга среднего, оно часто ведет себя строптиво и не подчиняется приказам. Оно хочет, чтобы выполнялись его желания. Это «я» естественным образом вспыльчиво и капризно, как избалованный ребенок. Хуна говорят, что среднее «я» (т. е. «мы») должно пытаться дисциплинировать низшее «я» и воспитывать его, а не опускаться до его уровня, как это случается с людьми, которые во всем себе потакают. Люди, позволяющие низшему «я» биться в припадках, вредят самим себе. Это заметно по преступникам (особенно тем, что совершают преступления на сексуальной почве). Хуна считают, что верхнее «я» можно понимать как ангела-хранителя, которому ведомо будущее и который может его контролировать. Получается, что верхнее «я» — это та часть нас, что отвечает за синхронность и вещие сны.
На деле среднее «я» («повседневная личность») может общаться с верхним «я». Проблема в том, что это общение возможно лишь при посредничестве низшего «я». Представьте себе, что телефонный кабель проходит через нижнее «я» и лишь затем поднимается к верхнему. Так как нижнее «я» обычно переполняют отрицательные эмоции, помехи на линии столь сильны, что разговаривать почти невозможно. И только когда нижнее «я» пребывает в спокойствии или, будучи хорошо воспитанным, ведет себя прилично, становится возможно общаться через него с верхним «я» и получать информацию о будущем.
Согласно Лонгу, молитва смерти воздействует на человека через нижнее «я», которое отделяется в момент гибели. Именно нижние «я» становятся причиной, например, полтергейста. Мы воспринимаем эти отделившиеся «я» как земных духов, глупых, но не особенно зловредных.
Средние «я» также отделяются в момент смерти, но они не обладают памятью, поскольку память — свойство нижнего «я». Средние «я» превращаются в привидения, они существуют в вечном настоящем и не способны его покинуть.
Впрочем, было бы ошибкой считать, что нижнее «я» — это нечто вроде малолетнего преступника. Ученики Лонга стали именовать нижнее «я» Джорджем и говорили, что Джордж может быть исключительно полезен. Он смотрит на мир с детской проницательностью, и если спросить Джорджа, что он думает о том или ином человеке, он сообщит нам все, что нам нужно знать. Среднее «я» может увериться в том, что человек умен и убедителен, а Джорджу достаточно взглянуть на него, чтобы понять: перед нами — прохиндей.
Лонг заверяет, что с Джорджем возможно вступить в контакт и вести беседы. Человеку, который сблизится со своим «Джорджем», куда легче завести отношения и со своим верхним «я».
Верхнее «я», как уже упоминалось, способно заглядывать в будущее и вполне может быть той сущностью, что отвечает за предвидение в случаях, описанных Дж У. Данном в книге «An Experiment with Time» («Эксперимент со временем»).
По словам доктора Бригема, жрецы-кахуна также способны видеть будущее и менять его в интересах «клиентов», то есть тех, кто прибегает к их услугам. Тут есть одно «но»: клиент не может находиться под влиянием нижнего «я», поскольку цели и намерения этого «я» меняются поминутно. Лонг замечает:
«Как именно работает этот механизм — неясно, поскольку эта работа осуществляется на следующем уровне сознания; сами кахуна говорят о формах как о «семенах», которые, будучи посеянными аумакуа (верхним «я»), прорастают в будущих событиях или ситуациях.
Кахуна считают, что человеку в высшей степени необходимо делать частые остановки, размышлять о собственной жизни и принимать конкретные решения: каким я желал бы видеть себя? Что в моей жизни должно произойти? Обыватель, как правило, склонен отдавать бразды правления нижнему «я», что очень опасно: оно живет по законам животного мира, где все происходит словно бы случайно и якобы лишено логики. Задача и обязанность среднего «я» — стать проводником нижнего «я», направлять его силой побуждающего разума и воли, дабы здраво планировать собственное существование и понимать, какие адекватные усилия следует приложить, чтобы воплотить эти планы в жизнь».
Лонг добавляет: «В прошлом кахуна практиковали преимущественно один вид колдовства: они изучали прозрачное как хрусталь будущее клиента и изменяли это будущее, дабы сделать его более приемлемым»[124].
Сам Лонг воспользовался магией кахуна (женщины) во время Великой депрессии, когда в 1932 году магазинчик фотоаппаратов, которым он владел, оказался на грани банкротства. Колдунья сказала Лонгу, что он должен очень четко представить себе, чего именно желает, и объяснила, как нужно молиться верхнему «я», чтобы просьба звучала недвусмысленно. С помощью кахуна Лонг сумел продать свой магазин за удовлетворившую его сумму. Колдунья предсказала также, что Лонг напишет восемь книг, и это предсказание сбылось.
После всего этого Лонгу, естественно, захотелось узнать, откуда пришел народ хуна и встречается ли колдовство, похожее на магию кахуна, у других народов. Увы, разузнать что-либо было почти невозможно, поскольку хуна боялись молитвы смерти. У тех, кто становился жертвой этой молитвы, сначала отнимались ступни, потом ноги, постепенно паралич распространялся на торс — и люди умирали.
Доктор Бригем рассказал Лонгу о гавайском подростке, который сопровождал его в экспедиции на гору Мауна-Лоа, где Бригем собирал образцы растений. На полпути к вершине горы мальчик начал ощущать одеревенение ступней, а затем и ног. Другие гавайцы, сопровождавшие Бригема, заверили его, что подросток пал жертвой молитвы смерти. Бригем спросил об этом у мальчика, и тот сказал, что старый кахуна запретил жителям его деревни иметь дело с белыми людьми под страхом смерти.
Гавайский старик принялся умолять Бригема, которого туземцы также считали колдуном, остановить действие молитвы смерти. Бригем абсолютно точно знал, что колдовать не умеет, но в конце концов вынужден был согласиться. Он понимал, что посредниками, которые выполняют приказы кахуна, были скорее всего духи — нижние «я», отделившиеся от остальных «я» в момент смерти. Эти духи при всем том легко поддавались внушению. Бригем встал над больным мальчиком и начал спорить с духами. Он сказал им, что считает их хорошими и разумными созданиями и что ему очень жаль, что кахуна обратили их в рабство. Он сказал им, что их истинное предназначение — отправиться на небеса и что, убивая мальчика, они всего лишь подчиняются воле злого человека. Несколько слушавших Бригема гавайцев начали плакать, так их тронули прозвучавшие доводы.
Наконец, Бригем приказал духам отстать от мальчика и напасть на кахуна. Последовало долгое ожидание, и внезапно Бригем осознал, что всякое напряжение словно бы исчезло. В этот самый момент мальчик понял, что может двигать ногами. Вскоре после этого происшествия Бригем отправился в деревню, где жил мальчик, и узнал, что кахуна умер в ту ночь, когда он боролся с духами. Кахуна проснулся с воплем и начал биться с наступавшими духами, но не смог наложить на себя защиту, стал уязвим и умер до восхода солнца.
Несложно понять, почему Лонгу так долго не удавалось узнать ничего ни о религии кахуна, ни о молитве смерти.
Лонг рассказывает также о мальчике, который, расхрабрившись, вошел в запретный храм в лесной чаще. Нижнюю половину его тела охватил паралич. Мальчик избавился от проклятия, только когда к нему вызвали жреца-кахуну.