— Мы едем в Парту.
Его заявление было воспринято по-разному: Ахилий оказался самым довольным, Лилия — самой осуждающей. Огонь, которого Ульдиссиан никогда не наблюдал ранее, вспыхнул в её глазах. Тем не менее, прошёл лишь короткий миг, прежде чем благородная дева взяла себя в руки. Дрожа, она выдохнула, затем кивнула.
— В Парту, — согласилась Лилия, наконец улыбнувшись. — На край бездны и за его пределы, лишь бы с тобой, любовь моя.
Он был благодарен ей за то, что она передумала. Ульдиссиан пришёл к выводу, что причиной её ярости был лишь страх за него. В конце концов, это его Малик жаждал взять в плен.
Но за неё и остальных священник мог приняться тоже. Ульдиссиан позаботится о том, чтобы, если Малик ударит, они все оказались защищены. Он просто обязан сделать это, раз это из-за него они подвергаются возможной угрозе.
С Ахилием впереди группа поскакала к городу. Как и указывал охотник, они остановились сразу за пределами видимости Парты. В самом деле, как предполагал Ахилий, им понадобилось менее часа, чтобы добраться до края города.
Парта была гораздо больше Серама или даже Тулисама. Впервые в жизни Ульдиссиан наблюдал четырёхъярусные здания, по сравнению с которыми даже амбары богатейших его соседей казались маленькими. Их каменная и деревянная внешняя отделка была сглажена глиной, что придавало им экстравагантный вид. Сводчатые крыши были покрыты черепицей. Улицы…
Улицы покрывала не грязь, но камень. Повозки и лошади пресекали им путь, поднимая грохот, подобный грому. В Парте, пожалуй, было больше людей, чем Ульдиссиан видел в своей жизни, и многие из них были одеты так, что заставляли его почувствовать себя бедняком. По сути, из их пятёрки только Лилия была пристойно одета по здешним меркам.
Кто-то позвал их. Зная, что никто из них не был прежде в Парте, Ульдиссиан напрягся в седле. Тем не менее, это была не ловушка, а малец, который сразу подбежал к коню Ахилия.
— Хо, Седрик! — крикнул с высоты коня охотник и взъерошил копну волос мальчика. — Я же говорил, что мы скоро будем!
— А я — что позову отца, и позвал! — на одном дыхании ответил Седрик.
И в самом деле, позади мальчика показался величавый господин, по меньшей мере на десяток лет старше Ульдиссиана, одетый в ниспадающую чёрно-коричневую мантию, которая немедленно вызвала подозрения фермера. Был ли отец Седрика какого-либо рода священником?
— Успокойся, — быстро сказал Ахилий. — Это торговец вроде Сайруса. Вообще-то, даже, наверное, знает его, если мальчик прав.
— Это они, Сед? — спросил родитель начинающего охотника. Обладатель стальных скул, он смахнул назад спадавшие до плеч седеющие чёрные волосы и стал изучать новоприбывших. Его глаза остановились на Лилии, но затем замерли на Серентии.
— Я знаю тебя, хотя ты и выросла! Ты — маленькая дочка Сайруса… Сара, не так ли?
— Серентия, — ответила она, и лицо её омрачилось.
Отец Седрика тут же обратил на это внимание. Более формальным тоном он сказал:
— Мне очень жаль, девочка. Я не должен спрашивать тебя об этом.
Серентия с благодарностью молча кивнула.
Другие городские жители стали останавливаться в зоне видимости, выказывая любопытство к новоприбывшим. Частично этим любопытством последние были обязаны человеку, приветствующему их, который наверняка занимал видное положение в Парте.
— Друзья, моё имя — Этон уль-Гараль, и, хотя я сожалею о своём ушедшем старом товарище, я сердечно приглашаю к себе его родных и друзей.
Ульдиссиан посмотрел на Ахилия.
— Они оба были уверены, что мы едем.
— Я просто предположил, что ты скажешь «да», вот и всё. Когда Седрик упомянул, что его отец — знатный торговец, я упомянул имя Сайруса — Серри, извини меня за это — потому что вспомнил, как он говорил, что знает всех торговцев в регионе. Седрик сказал, что побежит и расскажет отцу о нас и о том, что я сказал о старике…
— Немало славных сделок я заключил с Сайрусом, — бросил мастер Этон, блеск старых воспоминаний отразился в его глазах.
— Так или иначе, после того, как путь привёл нас так близко, я понял, что сама судьба хочет, чтобы мы были здесь.
— Это Малик хочет, чтобы мы были здесь, Ахилий. Помни об этом.
— Друг мой, — позвал торговец, очевидно, пытаясь пресечь спор. — Что-то не так?
— Ничего, о чём можно говорить здесь, — заметил Ульдиссиан низким голосом. — Лучше нам поговорить наедине, мастер Этон. Вашему главе тоже стоит услышать.
— Поскольку я избран лидером Парты, устроить это будет несложно! Но постойте! Кого я имел удовольствие встретить? Я знал дорогую Серентию ещё ребёнком, и не спутаю её красоту даже теперь. Вы, — он указала на Ульдиссиана, — …кажетесь мне смутно знакомым, но вот остальные — нет. — Взор Этона снова замер на Лилии. — Некоторые — особенно, а ведь я славлюсь своей памятью на лица.
— Я — Ульдиссиан уль-Диомед…
— А! Диомед из Серама! Всем сердцем, искренне посвятивший себя земле! В вас что-то есть от него. Вы его первенец, если я не ошибаюсь.
Удостоверившись в отличной памяти пожилого человека, Ульдиссиан представил Мендельна и Ахилия, затем, нехотя, Лилию. Он ожидал, что торговец начнёт ей льстить, но мастер Этон слегка поклонился и сказал:
— Судя по одежде и лицу, вы с севера великого города, так?
— Да, — она опустила голову в ответ.
Очевидно, отец Седрика ожидал более подробного ответа, но, когда Лилия продолжила молчать, он воспринял это примерно как молчание Серентии. Он посмотрел на всю группу.
— Что ж, теперь, когда мы все познакомились, прошу к моему скромному дому!
Поначалу Ульдиссиан хотел отвергнуть предложение Этона. У человека были добрые намерения, но они прибыли не с визитом. И всё же, если он был знатнейшим жителем и главой, то лучше всего было предупредить его о возможной угрозе для его людей.
Ульдиссиан надеялся только, что старый друг Сайруса не бросит его дочь и остальных в тюремную камеру, когда узнает правду. В конце концов, если подумать, это они принесли с собой опасность.
Поскольку Этон пришёл пешком, группа спешилась и повела своих лошадей за ним. Ульдиссиан заметил, что население теперь воспринимает их как сановников, прибывших с визитом, кланяясь им при приближении. Очевидно было, что мастер Этон очень уважаем не только за свой пост, но и как человек.
То, что человек пришёл без личной стражи, беспокоило Ульдиссиана. Были ли жители Парты так доверчивы? Или за этим стояло что-то более зловещее? Если это было дело рук Малика, то ловушка получалась очень запутанной. Ульдиссиан не мог разглядеть в ней ни связи, ни смысла. Эти люди казались хорошими, честными людьми. Помимо того, что кланялись, многие из них ещё весело кивали группе. Некоторые из тех, что остались позади группы, уже вернулись к своим делам, очевидно, ни в чём не подозревая незнакомцев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});