Читать интересную книгу Легионер - Андрей Посняков

– А ты не пойдешь со мной, господин?

– Нет, но я буду рядом. Посылаю тебя, потому что ты лучше знаешь язык, а я говорю плохо, даже смешно, сразу видно, что чужак. И еще – кому придет в голову испугаться тощего мальчишку? Я же – другое дело.

– Ты мудр, господин. Может, пока немного поспим?

– Спи, – кивнул Юний. – Когда понадобишься, я разбужу тебя. Впрочем, нет, – он вдруг встрепенулся, – сначала поясни-ка мне кое-что. Что такое фианна? Кто такие фении? И что это за жуткая яма с мертвецами, думаю, ты знаешь?

– Фианна – это священный отряд, фении – лучшие воины рода, которые и составляют фианну. Они тренируются с детства и считаются неуязвимыми для врагов… – Гета вздохнул. – Когда-то бриганты тоже имели своих фениев, которые попортили римлянам немало крови… Ой, прости, господин!

– Ничего, – усмехнулся Юний. – Ты знаешь, я тоже не из чистых римлян. Так что насчет ямы?

– Это яма смерти, – тихо отозвался слуга. – Я слышал о таких, но никогда не видел. Там казнят преступников и иногда приносят жертвы богам.

– Понятно – обычное дело! – невесело рассмеялся Рысь. – Ты вот ругаешь римлян, а ведь если б они не уничтожили когда-то почти всех ваших друидов, у вас, бригантов, до сих пор сохранились бы точно такие же гнусные ямы, и кровавые законы, и прощелыги-жрецы. В Империи же нельзя казнить человека по одному простому навету или по прихоти чиновника. Судьи потребуют и свидетелей, и доказательств. Даже от самого императора!

– От императора? – Гета удивленно хлопнул глазами. – Не может быть! Ты знаешь, господин, я слыхал от легионеров и о Калигуле, и о Нероне, и о прочих… которых язык не повернется назвать милыми и добропорядочными людьми.

– Да, – согласился Юний. – Были и такие. Но, как правило, ни один император, нагло попиравший закон, долго не жил!

– Так выходит, в Риме закон главнее правителя?!

Юний вздохнул:

– К сожалению, иногда вовсе не так. Но большей частью! И очень хочется, чтоб именно так и было… Тсс! Что это там за звуки?

Оба прислушались. Уже стало совсем светло, весело запели птицы, а со стороны дороги послышался звон колокольчиков.

– Стадо. – Рысь хлопнул слугу по плечу. – Ну, за работу, Гета! Переговоришь с пастухами, спросишь у них, в какой хижине живет молодой друид Ферадах. Только смотри, спрашивай не прямо, а исподволь, похитрее… Ну, пошел!

Подтолкнув мальчишку, Юний раздвинул ветви и внимательно оглядел дорогу. В руках он сжимал подобранную палку – если у пастухов есть псы, они могут прибежать в заросли, почуяв спрятавшегося там чужака.

Из-за поворота показалось стадо. Судя по тощим коровенкам, оно явно не принадлежало старосте или какому-нибудь богатому и влиятельному селянину, а наверняка было сборным – от каждой хижины. Да и вид пастухов – троих ребят едва ли не младше Геты – тоже подтверждал эту мысль. Собака с ними была – кудлатая, пегая, с закрученным в колечко хвостом – веселенький такой кобелек, вовсе не похожий на злобных сторожевых псов.

Гета дожидался на краю дороги. Светлоглазый, тоненький, с длинными, тщательно приглаженными локонами, он производил впечатление пай-мальчика и явно не таил в себе никакой угрозы. Даже собака не стала его облаивать, а, подбежав, лишь обнюхала и слабо вильнула хвостом. Потом, правда, гавкнула пару раз, обернувшись к подходившим пастушкам.

– Цыц, Канбим, цыц! – закричали ребята. Веселые, однако, люди эти пастушата – это ж надо, назвали собаку, словно кота.

Один из них, постарше, темноволосый и смуглый, подошел к Гете, двое других – круглоголовые и рыжие – остались со стадом, с любопытством посматривая на незнакомца.

– Да помогут вам боги в вашем труде, – вежливо пожелал Гета. – Вы из деревни?

– Из деревни, – пастушонок кивнул. – А вот ты кто такой? Что-то я тебя не знаю.

– Я с юга, слуга друида Финтайра. – Гета неопределенно махнул рукой в ту сторону, где, как он почему-то предполагал, находился юг. – Мой господин послал меня к молодому друиду Ферадаху. Он здесь живет?

– Друид? Гм… А, – немного подумав, улыбнулся пастух. – Ты, верно, говоришь о Ферадахе Финде? Так он не друид, а филид, поэт… как это он себя называет? Скала олламов, во!

– Скала олламов?! – удивился Гета. – Не шутка! Так где его дом?

– На самой окраине, у леса. Да увидишь, он там один на окраине.

– Пусть боги пошлют вам удачу! – от души поблагодарил мальчик.

Пастушонок улыбнулся:

– Всегда рады помочь друзьям Ферадаха! Он не такой плохой парень, этот филид, как о нем многие думают.

Махнув на прощанье рукой, он побежал, догоняя уходящее стадо.

Солнце уже светило вовсю, и беглецы наконец согрелись. Покинув свое убежище, они подошли к селению со стороны поросших густолесьем предгорий. Здесь были корявые сосны, ели с мохнатыми лапами, осины и местами березы, много кустов – малина, орешник, дрок. Недалеко за деревьями виднелась одиноко стоящая хижина – жилище молодого поэта. Как Юний знал со слов того же Геты, поэты в селениях Каледонии были не просто поэтами, но и хранителями преданий и ревнителями чести. Короче, имели немалый вес в обществе. На западе, на большом острове Эйрин, что лежал неподалеку от Каледонии – римляне называли его Гибернией, – существовали даже особые школы филидов, одну из которых, как видно, не так давно окончил и Ферадах Финд. Как предположил Юний, исходя из собственных, к сожалению, не очень-то длительных наблюдений, молодой филид не особо жаловал крючконосого жреца Даймина Дамаргайта, того самого, который похитил ожерелье и обвинил в этом ткача. А раз так, всем этим можно было воспользоваться в своих интересах, вернее, в интересах дела. Враг моего врага – мой друг, недаром же так говорится! Здесь, в этом чужедальнем краю, нужно было опираться на кого-то из местных.

Оставив Гету в лесу, Юний ужом проскользнул в траве и осторожно заглянул во двор поверх невысокой изгороди, сплетенной из прутьев. За оградой, напротив аккуратно выбеленной мелом хижины с крышей из свежего камыша, повернувшись лицом к морю, стоял тот самый молодой парень, черноволосый, с приятным, но несколько надменным лицом, и, вытянув вперед левую руку, громко, нараспев, произносил какие-то слова, как видно, сочинял очередную песнь:

Скалы Коннахта,Черные скалы,Спина друидов – Круахан-Ай.Конн Ста Битв,Славный воитель…

Нет… Воитель славный… Да, так лучше!

Конн Ста Битв,Воитель славный,Разбивший Уи НейловПри Круаг Нехт…

– Прекрасная песнь! – Юний как ни в чем не бывало вошел во двор через распахнутые настежь ворота. – Клянусь Бригиттой и Морриган, прекрасная!

– Ну, – филид покраснел от удовольствия, – вообще-то я ее еще не до конца сочинил.

Рысь широко улыбнулся:

– Но то, что я слышал, заставляет меня предположить, что ты и есть тот самый знаменитый филид Ферадах Финд, которого я ищу!

– Ты меня ищешь? – усмехнулся парень. – Вот как? Я вижу, ты явился из дальних земель.

– Да, с юга.

– Видно по твоей речи, – филид хохотнул. – Не сердись, некоторые слова ты произносишь очень смешно. Так говорят за проливом Муйр Ихт, в Галлии. У нас, в Коннахте, в школе знаменитого оллама Конайре Уи Кенселайга, был один парень из Галлии, и он говорил так же смешно, как и ты, незнакомец.

– Меня зовут Юний, – запоздало представился Рысь. – Слава о тебе достигла и наших мест. Позволь посидеть рядом, послушать твою песнь.

– Что ж, изволь!

Мир до неба,Небо до тверди,Земля под небом,Сила в каждом!

– нараспев прочел он и вдруг быстро обернулся к лесу:

– Кажется, там, в кустах, кто-то есть! Ты знаешь, Юний, у меня в селении много врагов и завистников. Не так давно я имел наглость голодать против старосты за то, что тот путает свои личные луга с общественными, с тех пор он меня ненавидит. Правда, в открытую не вредит, опасается, но… У меня под ложем имеется крепкий лук со стрелами из доброго тиса! Сбегаю-ка я за ним…

– Эй, эй, постой, славный Ферадах! Я думаю, там, в лесу, может быть мой припоздавший слуга! Сейчас я его позову, если ты позволишь.

– Зови, что ж поделать.

Рысь подошел к изгороди и громко позвал Гету. Кусты тут же зашевелились, и мальчик быстро побежал к хижине.

– Ну, вот он, – довольно усмехнулся Юний. – Мой верный слуга и товарищ.

– Входите же в дом, – радушно предложил хозяин. – Я пока живу один, рабов еще не приобрел, а жена… Женюсь только тогда, когда мои песни будет распевать все побережье!

– Так уже пора!

Ферадах вдруг остановился и бросил пристальный взгляд на гостей. И этот взгляд его, пронзительный и быстрый, почему-то очень не понравился Юнию. Словно бы филид задумал что-то нехорошее. Но нет – с доброй улыбкой он пригласил беглецов за стол.

– Садитесь на лавку, там, у стены.

Обойдя стол, массивный и широкий, гости уселись, едва просунув ноги. Сказать по правде, не очень-то удобно им было сидеть, а вылезать – еще хуже.