Читать интересную книгу Мистика древних курганов - Яровой Евгений

Описав позы погребенных, сделав необходимые чертежи и замеры, удалось почти документально установить все этапы погребального обряда, который произошел здесь более четырех тысяч лет назад.

Этим ножом, спрятанным в рукаве, и был нанесен смертельный удар

…Молодой двадцатисемилетний мужчина атлетического телосложения трагически погиб на охоте или в схватке с врагами. Сородичи обнаружили тело погибшего и решили захоронить его согласно принятому в племени обряду. В западной поле древнего степного кургана они вырыли погребальную яму и принесли к ней нарубленные в пойме Днестра дубовые бревна. Женщины подготовили корзины с липкой глиной, чтобы обмазать ею деревянное перекрытие. Вокруг столпились родственники и сородичи погибшего, на вершине кургана и у погребения были зажжены очистительные костры, и колдун начал свой ритуальный танец. По обычаям племени, ушедшему в иной мир сородичу полагались самые необходимые вещи, и ему положили в могилу выпрямители для стрел — ведь он был известен как умелый мастер.

Когда его тело уже опустили в яму, неожиданно для всех его жена — стройная двадцатидвухлетняя женщина — отказалась расставаться с мужем. Никто не возражал. «Пусть идет, — недолго совещались старейшины. — Мастеру понадобится в загробной жизни верная и здоровая жена!» По приказанию вождя двое мужчин спрыгнули в могилу и изменили позу погибшего, положив его на бок. Затем женщине помогли спуститься в глубокую яму, и она легла на плотную тростниковую циновку, прижавшись к холодному телу супруга. Раздалась музыка, и громко зазвучали погребальные песни, прославляющие мастера и его жену. Костры разожгли еще сильнее, а старый колдун стал посыпать в могилу размельченную охру — символ огня, крови и вечной жизни. Самые сильные мужчины стали перекрывать яму массивными бревнами, а женщины замазывать щели глиной, чтобы земля не попала в погребальную камеру. Затем на бревна перекрытия были брошены две туши зарезанных тут же овец, и началась засыпка уступа. Как только последнее бревно оборвало солнечный луч и в могиле наступила непроницаемая мгла, женщина прижалась к мужчине, слилась с ним в прощальном поцелуе и ударила себя спрятанным в рукаве ножом прямо в сердце…

Именно в тот день, когда закончилась расчистка и я с трудом разобрался в сплетении ног погребенных, в экспедицию приехала родившаяся в степях Казахстана кишиневская поэтесса Людмила Касымова. Ей повезло: она присутствовала при открытии медного ножа, который при ней неожиданно зазеленел в грудной клетке женщины. Впечатление от увиденного было таким сильным, что в результате поездки родилась талантливая поэма — своеобразный женский плач по погибшей любви. Выяснив, что мы не знаем имен того времени, она решила назвать поэму «Има» — вымышленным именем убившей себя женщины. Буквально за три дня прямо на кургане родились удивительные стихи, прочитанные впервые в экспедиции. Поэма заканчивается словами:

Мой любимый, все впереди,Медный нож в белой грудиИмы — воткнут по рукоять,Целую вечность будет стоять.До последнего солнечного лучаНе разлучат нас, не разлучат!Тайна вечная бытия:Я — это ты и я.

До сих пор помню, как в лагере с вечера до глубокой ночи шло бурное обсуждение находки. В лесу у экспедиционного костра высказывались самые различные мнения и интерпретации. «А мне кажется, что сегодня мы нашли Ромео и Джульетту эпохи бронзы…» — как бы про себя тихо сказала Лена Атрепьева, стуцентка-архитектор из Москвы. Вокруг сразу же установилась тишина. Только сучья сухо потрескивали в огне, и огромные тени метались по обступившим костер палаткам и деревьям. Неожиданно для всех Лена высказала вслух наши общие мысли. До настоящего времени все сотрудники, работавшие в той экспедиции, уверены, что парное захоронение у молдавского села Оланешты на Днестре донесло до наших дней огромную силу любви и преданности — тех высоких чувств, которые существовали на земле задолго до того, как их воспел великий Шекспир…

Спустя несколько лет мне попались в руки карты аэрофотосъемки этого района, сделанные задолго до наших раскопок. На них отлично были видны сохранившиеся и полностью распаханные курганные насыпи в виде более темных кругов. Выяснилось, что мы исследовали далеко не все курганы этой группы. Между ними виднелись также какие-то темные и иногда прерывистые линии, идущие в разных направлениях. Когда я поинтересовался у специалистов, что это может быть, то получил однозначный ответ: древние дороги! Оказалось, что в бескрайней и обширной степи, где при желании можно было двигаться в любом направлении, существовали конкретные грунтовые дороги, по которым и осуществлялось движение. Мало кто подозревал, что невидимые с высоты человеческого роста колеи навечно отпечатались в древней степи. Они неожиданно проявились из легендарного прошлого лишь после того, как человек научился летать. Интересно, но под курганом номер шесть почему-то сходились две древние дороги. Оставить их могли лишь первые транспортные средства — повозки скотоводов.

Повозки под курганами

Навстречу гостю, в зной и в холод

Громадой движущихся тел

Многоколесный ехал город

И всеми втулками скрипел.

Н. А. Заболоцкий, 1958

Впервые повозку под курганом я увидел в 1975 году в низовьях пограничной реки Прут. Когда я приехал в село Этулия Вулканеиггского района, работы экспедиции были в полном разгаре и начиналось самое интересное — расчистка центрального погребения. Оно было обнаружено еще в насыпи кургана по громадному выбросу материковой глины из ямы. Как выяснилось позднее, его соорудили в более раннем кургане, выкопав с вершины очень крупную погребальную камеру. Она была настолько большой и глубокой, что полностью уничтожила основное захоронение, ради которого и была возведена небольшая древнейшая насыпь. Затем курган еще раз досыпали, и в таком виде он дошел до наших дней.

Почему центральное погребение оказалось столь крупных размеров, мы вскоре узнали: в нем находились остатки деревянной повозки! К тому времени уже было известно несколько памятников с аналогичными находками, но здесь мы столкнулись с уникальным случаем, когда колеса оказались, непосредственно в погребальной камере. Они были вертикально прислонены к длинным стенкам захоронения. Стало понятно, почему площадь уступа составляла около 30, а самой ямы — более 8 квадратных метров. Это случилось потому, что в погребальную камеру поместили всю кибитку целиком. О том, что это было сделано при погребальном обряде, свидетельствовали остатки деревянного каркаса на дне и нетипичное положение погребенного. Костяк взрослого мужчины сильно пострадал при обрушении деревянного перекрытия. Он находился внутри кибитки и впоследствии рухнул на дно, где был расплющен грунтом насыпи. Судя по погребальному обряду и конструкции захоронения. оно относилось к позднему этапу скотоводческой ямной культуры. Этому заключению не противоречила и единственная находка — типичный для данной культуры лепной сосуд горшковидной формы.

Так выглядели первые повозки скотоводов Прикубанья (реконструкция московского археолога А. Н. Гея)

Было крайне интересно и познавательно наблюдать за тем, как более опытные коллеги постепенно разбирались в строительных горизонтах и перемешанных конструкциях этого памятника. Когда же работа была закончена, передо мной предстала уникальная картина: крупная глубокая яма, по углам которой стояли хорошо сохранившиеся деревянные колеса со втулками, а на дне на остатках платформы лежали разбросанные кости древнего кочевника. Отлично была видна повозка, которая хоть и пострадала при обрушении перекрытия, но достаточно хорошо сохранилась в сухом заполнении ямы. Ее грубая простота и примитивная надежность производили сильное впечатление. При этом казалось, что ее соорудили совсем недавно. В 1975 году это была всего лишь вторая кибитка, обнаруженная в курганах региона.

Прошло десять лет, и мне повезло самому сделать подобную находку. Это случилось также на Пруте, но значительно выше по течению. Здесь, у села Петрешты Унгенского района, предстояло раскопать группу курганов, попавших в зону строительства оросительной системы. Самый крупный из них достигал четырех метров в высоту, и именно он оказался с сюрпризом.

Этот погребальный комплекс имел сложную конструкцию и был сооружен в центре древнейшего кургана. Над ним также была зафиксирована очередная досыпка, которая увеличила насыпь в несколько раз. Таким образом, данное захоронение являлось основным для второго строительного горизонта. Яма имела уступ прямоугольной формы, который расширялся книзу и на глубине двух метров переходил в слегка покатую ступеньку, от которой и начиналась погребальная камера. На уровне уступа ее перекрывал деревянный накат из дубовых бревен довольно хорошей сохранности. Все было бы как обычно, если бы на перекрытии не находилась почти целая… деревянная повозка.