Читать интересную книгу Разноцветные педали - Елена Нестерина

На табло электронного календаря можно было найти телефоны мастеров, которые принимали заказы на изготовление костюмов, координаты музыкантов и прочих артистов-циркачей, готовых за отдельную плату организовать тебе любой трюк, спецэффект, подпеть и подыграть.

Вот ведь женщина-праздник! – усмехнулся Валера, бродя за Ариной, к которой то и дело подходили сотрудники и интересовались, как и что им лучше для вечеринки сделать.

Праздник был объявлен за неделю, Валере очень хотелось разъяснений – ведь ему, естественно, тоже придётся рядиться. Хоть его по-любому пустят, потому что все придут веселиться, а он работать, но всем наряды – это значит всем. Так Арина ему сказала. И больше он ничего спросить не успел. Как-то сначала времени не было, а потом в ежедневной суете Валера забыл. Простудился Серёжа, по этому поводу подорвались Аринины родственники, всех их нужно было разводить – дабы не толпились сразу все на территории квартиры, что и легло на Валерины плечи.

Так что опомнился Валера уже в последний момент. Он давно для себя решил, что нарядится Кощеем Бессмертным. Очень легко – чёрная одежда, по ней белая краска. Но надо было рисовать кости-рёбра, мудрить – а это всё время. Валера понимал, что не успевает. Но Арина велела веселиться и без костюма приходить не сметь...

И помог, конечно, случай. Валера привёз свою подопечную Евлалию Буранову в городской драматический театр на концерт – она одна или в комплекте с поэтом Антошкой теперь часто приглашалась выступать на торжественные мероприятия, в ожидании её шатался по коридорам, заглянул в одно из помещений – просто из любопытства – и увидел замечательную в своей зловещей натуральности голову Серого Волка. Образ Кощея – дёшево и готично (это слово Валера просто не выносил – потому что Лиля его часто и всегда не к месту повторяла после посещения педальной новогодней вечеринки), а потому он померк перед волчьей мордой. Так что проблемы разом отпали. Конечно же, Валере дали волка в аренду. Это было замечательно!

* * *

И праздник начался. На дверях входа в бар снова стояли Арина и Витя. В метре от Арины Валера – Арин-контроль. Мало ли что понадобится.

Хоть умеренно брезгливый Валера и помыл свой волчий шлем изнутри со стиральным порошком, всё равно голова чесалась и лезли блошиные мысли. Вырезы для глаз норовили съехать набок, лишая зрения – тяжёлая зубастая пасть косила на одну сторону. Валера надеялся, что через часок он аккуратно всё это дело снимет – в отличие от большинства он всё-таки на работе.

Кстати, сегодня дежурила бывшая его смена – на Новый год-то они отдыхали, так что теперь веселились киборги всей своей дикой дивизией. Валеру как первоклассника интересовало, во что же нарядятся жёсткие парни Полотнянко, Навалюк, Разумейко, Горнянко, Кишко и мощный их Киборг. Но те всё ещё не появлялись.

А пока...

Костя Шибай на Коньке-Горбунке потряс Валерино воображение. Горбунок был буквальным. Сегодня Шибай въехал в бар на коне, украшенном для симметрии и удобства сидения двумя войлочными горбами верблюжьего типа. К ушам животного были приклеены метровые войлочные же ухи, а хвост нарощен до непотребного состояния. Все боялись наступить на этот хвост, ползущий по полу за здоровенным Горбунком. Наступить – и получить копытом по морде. В общем, возле Конька было всегда просторно.

Нет, ну это, конечно, вообще был беспредел – Валера разглядел конную статую Быкова. Вернее, это был сам Быков, тоже на лошади и в своих традиционных доспехах. Что поделать – Зигфрид он Нидерландский навсегда.

Что делать – на сцене выступать! Валера услышал, как Арина отдаёт по поводу выступления Быкова распоряжения Олегу Дибичу-Забакланскому. Олег, к которому Валера испытывал уважительную человеческую симпатию, носился как электрический веник с компьютером-наладонником, фиксируя там всё, что касалось мероприятия. Олег же за него был ответственным.

Ха – не такой уж Лёха и блатной, от номера не отвертится, будет как дурак по сцене прыгать! – с мелко-мстительным ехидством подумал Валера, обрадованный, что блат не действует. Надёра задницы крапивой Лёха, конечно, не позволит. Но и номер уравнивал его в общих правах. Не русский народный персонаж – выступай! Сам бы Валера, конечно, никогда, НИКОГДА на сцену бы не вышел. Интересно, Быков споёт или спляшет?

Арина. Не раз и не два Валера перед праздником думал о том, чем же потрясёт свою империю Арина. Забыть её гудроновый наряд не давали ему ни фото в телефоне, ни непрерывно взволнованный на её тему мозг. Праздник Ивана Купалы... Хе. Арина заставит рабов лить на себя воду? В корыте заставит себя таскать? Льдом обложится? Овечьей шерстью обклеится? Рыбьей чешуёй?..

Не угадал. Течение её мысли было по-прежнему Валере непостижимо. Это не бумаги разбросанные по квартире искать... В плане креатива думать Арининой головой у Валеры не получалось.

В высоком кокошнике, в целом ворохе шитых золотом и бусами одеяний – одно другого шире и длинней, она двигалась царственно и неторопливо. Да особо во всём этом барахле и не попрыгаешь – или здоровенный накокошник с головы навернётся, или приделанная коса отвалится, да и в тысяче одёжек можно вспотеть не по-детски. Вот предводительница и не дёргалась.

– Елена Премудрая, – сообщила Арина очередному подкатившему к ней персонажу.

А Валера решил, что Царь-Девица. Хорошо, что хоть не ляпнул. На царей, значит, не замахиваемся. Похвально. И Елена Премудрая, а не Прекрасная. Тоже респект. У Прекрасной ума может вообще не оказаться, ей это и не главное, тогда как Елена Премудрая позиционирует умность-мудрость как своё базовое качество. Хотя если Прекрасная – то она прекрасна во всех отношениях, в то время как Премудрая может быть страшной, словно сотня обезьян. Э нет – ей наверняка ума хватит сделать так, чтобы её страхоты никто не заметил. И тогда она превратится в ту же самую Прекрасную.

Валера стоял и улыбался сам себе. Ему нравилось ехидничать в индивидуальном порядке. Часто ему хотелось, чтобы это его ехидство транслировалось в голову Арине – она бы наверняка тоже повеселилась. Но озвучивать такие свои мысли он не решался...

Тем более что Прекрасная скоро обнаружилась. Василиса Прекрасная – вот какой конкурент оказался у Арины. И когда Валера увидел, кто именно играет эту роль, всё ему стало ясно. Благородная Арина уступила прекрасность своей подруге. Зоя Редькина – Василисой Прекрасной оказалась Зоя Редькина, накрашенная и наряженная столь триумфально, что её было почти и не узнать. Тщательно рассмотрев Зою-Килану-Василису, Валера пришёл к выводу, что усилий гримёров и костюмеров, приложенных к созданию её образа, хватило бы на то, чтобы подготовить к эпохальной постановке целую труппу большого драматического театра. Но усилия того стоили – Василиса Прекрасная была отменно хороша.

А вот ему не в падлу рассматривать людей! Да! И никакое это не бабство. Так решил Валера, уже не раз ловя себя на том, что обращает внимание и на одежду, и на повадки, и на прочие атрибуты типа аксессуаров, мелких привычек и слабостей других людей. Ну а чего? Смотришь на других – делаешь выводы и чему-то учишься. Тому, кто внимателен к мелочам, легче живётся. Вот оно как... Валера усмехнулся, зафиксировав эту мысль. А когда-то он пенял Лиле на то, что она всех разглядывает и комментирует... Или, может, он всё-таки женщиной становится – день и ночь сопровождая Арину Леонидовну, точно компаньонка барыню?..

Какую барыню – тьфу! Валера пообещал себе думать о своей работе только позитивно – а потому никаких уничижительных мыслей! Ша!

О-о! Остроумная самоирония всегда вызывала у Валеры уважение. Повариха Екатерина Александровна была Жир-птица. За смелую оригинальность Арина простила отсутствие такого персонажа в русском фольклорном пантеоне и, одобряя, захлопала в ладоши. Остальные тоже ударились в аплодисменты. Хороша Жир-птица была, что и говорить!.. Валере никогда крупные женщины не нравились, но остроумие в комплекте с таким внешним видом привели его в восторг. Обтянутые лайкрой цвета поджаристой куриной корочки телеса прекрасной поварихи потрясали обилием здорового жизнерадостного жира, особенно когда Птица махала своими обжаренными крыльями-руками. Её даже не заставили участвовать в турнире с переливающейся блёстками на тряпичных крыльях Жар-птицей Астемировой. Да и зачем – разные это персонажи, разные!

Турнир! О нём педальная пресса предупреждала заранее. Если на вечеринке окажутся два одинаковых персонажа: две Жар-птицы, например, два Ивана-дурачка, то оба они также фиксируются организаторами и должны принять участие в состязании. Выходят на сцену – и при всём честном народе соревнуются. Здесь уже на выбор – хотят словесный турнир, хотят артистический, с показом номеров, подтверждающих наличие способностей, соответствующих внутренней сущности персонажа. А хотят – рукопашный. Поэтому многие старались извернуться, выяснить, кто какой себе облик готовит, – чтобы не повториться. Или откапывали такое, что никто уж точно не выберет. Валера пришёл в ужас, увидев, что вместо пусть вредной, но всё-таки очень красивой Полины Абумовой перед Ариной и Витей стояла кошмарная женщина, заявившая себя как Гвоздензуба. Никто повторить Полинин подвиг, конечно, не додумался, подобная жуть вне конкуренции. «А есть такая?» – поинтересовался Витя у Абумовой. «Гвоздензуба? – сквозь накладные железные зубья сумничала Полина. – Есть. Сербская Баба-яга, если кто не знает...»