по разбитому лицу кровь говорила, что ему крепко досталось в этой последней схватке.
− Михаил, Миша…
− Ты справилась, − еле слышно прошептал он, увидев Юлю. — Теперь я могу…
− Нет, держитесь! Нам нужно уходить, прошу вас. Нам нужно…
Она ощутила его руку на своей и вновь без слов поняла, что он никуда не собирается. Он счастлив, что все наконец закончится. Для него и для всех.
Юля склонилась над стариком, поцеловала в лоб и поблагодарила за все то, что он для нее сделал, после чего встала и побежала за отцом. Дым от разрастающегося и всеобъемлющего пожара уже начинал заполнять все коридоры и комнаты. Становилось жарко и здесь.
Игорь Николаевич по-прежнему стоял у стены и безучастно рассматривал дверь, ведущую в закрытое крыло лечебницы. Юля подбежала к нему, выхватила из кармана связку ключей и стала подбирать тот, что подойдет к замку.
От дыма уже становилось тяжело дышать, и она начинала жалеть, что все-таки решила уходить через старое крыло, не понимая, почему выбрала именно этот путь, а не центральный выход. Но обратного пути уже нет. Все помещения были охвачены плотным дымом, а руки от спешки и нервов так тряслись, что даже найди она подходящий ключ, попасть им в замочную скважину все равно не сможет.
− К черту! − прокричала она, и, отойдя на несколько метров назад, разбежалась и ударила плечом в дверь, протяжно вскрикивая от взорвавшейся внутри боли и неожиданного хруста своих же костей. Но все оказалось не зря. Двустворчатая дверь распахнулась наружу, а клубы взлетевшей вверх от потока воздуха пыли прокладывали отражающимися переливами света путь к спасению — тот самый коридор, в котором она была в ночь, когда впервые побывала в этом месте.
Все позади них уже пылало, трещало и скрипело. Балки и опоры, истонченные пламенем, не выдерживая собственного веса, с хрустом ломались и падали на пол в нескольких метрах от них, нередко плюясь жаркими искрами, опаляя одежу и кожу под ней. Деревянные стены лечебницы, покрытые тонким слоем штукатурки, со всех сторон занимались огнем так быстро, словно спички, подожженные в коробке — перебрасывали пламя на все, что находится рядом.
Дышать уже было практически невозможно, потому Юля, подхватив отца под руку и превозмогая боль, что с каждым движением отдавалась в мозгу резкими ударами тока от сломанной ключицы и выбитого плечевого сустава, потащила его к выходу на той стороне темного коридора.
К тому времени, когда она со своим отцом уже пробиралась к выходу из лечебницы, Артем вместе с другими полицейскими подъезжал к той самой грунтовой дороге, проложившей путь из поселка Вирнаково к ней навстречу.
Они уже заметили клубы вздымающегося к небу черного дыма и, понимая его происхождение, вызвали пожарных и несколько бригад скорой помощи, рассчитывая на то, что спасать придется множество жизней.
Юля, с трудом, кашляя от дыма, все же вытащила отца наружу. Машины своей она нигде не увидела, потому сразу решила идти к главным воротам, выбираясь за территорию лечебницы, подальше от этого места.
Только вот незадача! Старик, только они ступили за порог, стал вести себя очень странно: старался вырваться из рук дочери, что-то мычать и извиваться, словно не хотел идти дальше ни шагу. Огромных усилий стоило ей не выпустить отца, и тащить его дальше к воротам, которые, к ее большому разочарованию, заперты на замок.
Доставая из кармана связку ключей и в очередной раз пытаясь найти тот, что смог бы отпереть ворота, ей пришлось выпустить отца — одной рукой, когда вторая сломана и просто свисает вдоль туловища, невозможно совершать столько действий одновременно. Мужчина тут же стремглав помчался к уже со всех сторон пылающему зданию. Юля ничего не могла сделать. Сильный жар, исходивший от огня, не позволял ей приблизиться настолько, чтобы хоть как-то помешать отцу вновь войти внутрь. Но даже если бы она смогла пересилить себя, закрыв глаза на прикосновения пламени, уже было поздно. Часть крыши, изъеденной огнем, обвалилась и повлекла за собой громадный лист сбитых досок и балок, прежде служивших, по всей видимости, перекрытием верхнего этажа. Вся эта конструкция с грохотом и россыпью искр и языков пламени рухнула прямо на мужчину, что едва успел войти в здание, не оставляя шансов на его спасение.
Не стало удивлением и то, что ни один человек, кроме нее самой, не пытался покинуть обреченную на полное испепеление лечебницу. Разум всех тех людей был всецело поглощен их хозяином, а он, в надежде спастись, не мог отпустить всю ту жизненную силу, что хранилась в телах и умах каждого из своих подчиненных. Но всех их ждет смерть. Спастись из этого жуткого ада не представляется возможным.
Юля, выпустив из рук ключи, опустилась на зеленую траву, полностью выбитая из сил и лишенная каких-либо мыслей, наблюдала за догорающим зданием, под разрушенными стенами которого погребены все ее надежды и усилия. Она не смогла помешать монстру лишить ее еще одного родного человека.
Звук приближающихся сирен вернул ее в действительность.
Она обернулась и увидела несколько подъехавших легковых автомобилей с включенными проблесковыми маячками. Офицеры, вместе с ее мужем и лучшей подругой подбежали к воротам, пытаясь их открыть. Кто-то принес болторез и сломал замок, но того, что происходило дальше, девушка уже не замечала. Шок и сильнейшая усталость, наряду с болью и разочарованием больше не позволяли ей здраво оценивать ситуацию. Все вопросы от полиции, касательно случившегося, объятия любимых людей и всего, что следовало за этим казались чем-то ненастоящим, будто бы все это происходит не сейчас и не с ней.
Она смотрела на последнее оставшееся окно лечебницы, которое еще не успел разрушить огонь, и видела в нем силуэт человека. Привиделось ей это, или же там действительно был доктор Высоков — она не знала. Лишь несколько секунд она видела его, прежде чем все поглотило пламя.
Глава 26
− Па-ап, она проснулась, − отдаленно слышится голос Никиты. Такой родной и близкий ей голос. Такой долгожданный.
Юля попыталась открыть глаза, но тут же закрыла их, щурясь от яркого света в комнате.
− Что? Где я? Неужели снова? Нет, не может быть, − пронеслись мысли в ее голове, хотя ей действительно показалось, что она их не просто говорила, а даже кричала.
Прикосновение знакомых теплых рук любящего мужа расслабило ее, и страх отступил. Она осторожно открыла глаза и медленно фокусируя взгляд, различила очертания лица Артема. Рядом с ним стоял их сын.
−