– Давай отдохнем, Бенни, – нежно промолвила она.
– Давай, – согласился он.
Но прежде чем лечь и выключить свет, он вынул барабан из «магнума», отобранного у Винсента Бареско несколько часов назад, и пересчитал оставшиеся патроны. Три. Половина барабана была расстреляна в кабинете Эрика, когда Бен напал на Винсента и тот наугад стрелял в темноту. Только три. Негусто. Недостаточно, чтобы чувствовать себя уверенным, несмотря на пистолет тридцать второго калибра, принадлежащий Рейчел. Как много выстрелов понадобится, чтобы остановить ходячего мертвеца? Бен положил «магнум» на прикроватный столик, откуда мог бы мгновенно достать его, если возникнет такая необходимость.
Утром надо будет купить коробку патронов. Нет, две коробки.
Глава 14
Как птица в ночи
Оставив двух человек в доме Рейчел Либен, где распятое тело Ребекки Клинстад было наконец снято со стены, и нескольких человек в доме Либена в Вилла-Парке, Энсон Шарп из Бюро оборонной безопасности с двумя агентами полетел на вертолете через ночную пустыню к стильному, но заброшенному любовному гнездышку Либена в Палм-Спрингс. Пилот посадил вертолет на автомобильной стоянке банка, меньше чем в квартале от Палм-Каньон-драйв, где их ждала неприметная служебная машина. Крутящиеся лопасти разрезали горячий воздух пустыни и бросали его охапками в спину торопящегося к машине Шарпа.
Еще через пять минут они подъехали к дому, где Эрик Либен держал поочередно своих молоденьких любовниц. Шарп не удивился, обнаружив, что входная дверь открыта. Он несколько раз нажал на кнопку звонка, но никто не вышел. Вытащив «смит-вессон», он прошел в дом, разыскивая Сару Киль, которая, согласно официальным отчетам, была последней забавой Либена.
Бюро знало о похождениях покойного ученого, потому что знало все о людях, связанных с совершенно секретными работами по контракту для Пентагона. Сугубо гражданским лицам, вроде Либена, и в голову не приходило, что стоило им получить у Пентагона деньги и согласиться заниматься секретными исследованиями, как тут же все о них, включая личную жизнь, становилось известно. Шарп знал об увлечении Либена современным искусством, архитектурой в стиле модерн и таким же интерьером. Он знал о проблемах в семейной жизни Эрика. Знал, какую еду он предпочитает, какую музыку любит, какое белье носит. И, разумеется, знал о таком пустячке, как девочки-подростки, потому что здесь таилась возможность использовать шантаж, если бы возникла необходимость.
Когда Шарп увидел разгром на кухне и особенно воткнутые в стену ножи, он решил, что живой ему Сару Киль не видать. Она скорее всего распята на стене в другой комнате, или привинчена болтами к потолку, или разрублена на куски и нанизана на проволоку на манер кровавой гирлянды, или что-нибудь похуже. Здесь трудно было догадаться, что случится в следующую минуту. Все могло случиться.
Жуть.
Госсер и Пик, два молодых агента, сопровождавшие Шарпа, были явно озадачены и напуганы, увидев развороченную кухню и осознав, с каким бешенством все это творилось. Они имели такой же доступ к секретам, как и Шарп, поэтому знали, что охотятся на мертвого человека. Что Эрик Либен встал со стола в морге и сбежал, воспользовавшись больничной одеждой. Они также знали, что полуживой и безумный Эрик Либен убил девушек Фернандес и Клинстад, чтобы завладеть их машиной, поэтому и Госсер, и Пик были готовы ко всему и крепко сжимали свои служебные револьверы.
Разумеется, Бюро было полностью в курсе исследований, проводимых Генепланом по заказу правительства: создание биологического оружия – смертельных искусственных вирусов. Но Бюро также имело сведения и относительно других проектов, разрабатываемых компанией, включая «Уайлдкард», хотя Либен и его соратники считали, что об этом знают только они, и не подозревали о внедренных в их ряды федеральных агентах и осведомителях. И не понимали, как быстро правительственные компьютеры оценивали переданные им результаты и разгадывали цель всех исследований.
Эти гражданские никак не могли взять в толк, что, когда вступаешь в сделку с дядей Сэмом и берешь у него деньги, ты не можешь продать только маленькую часть своей души. Ты вынужден продать всю целиком.
Энсон Шарп получал истинное наслаждение, втолковывая эту прописную истину таким людям, как Эрик Либен. Они воображают себя этакими крупными фигурами, но забывают, что всегда найдется фигура покрупнее, которая их сожрет, а в стране нет фигуры крупнее той, что называется Вашингтоном. Шарп обожал наблюдать, как они постепенно приходят к осознанию этой истины. Он упивался зрелищем самоуверенных гениев, когда их пробивал пот и они начинали дрожать. Обычно они старались подкупить его или договориться с ним, некоторые умоляли, но, разумеется, он не мог снять их с крючка. И даже если бы мог, он не стал бы этого делать, ибо ничто не доставляло ему такого удовольствия, как видеть их извивающимися у своих ног.
Доктору Эрику Либену и его шести приятелям позволили беспрепятственно заниматься их революционными исследованиями способов продления жизни. Но стоило им только решить все проблемы и получить положительные результаты, как правительство немедленно бы напомнило о себе и тем или иным способом забрало проект в свои руки, быстренько сославшись на его важность для национальной безопасности.
Теперь Эрик Либен все похерил. Он испробовал сам на себе сомнительный метод лечения и случайно проверил его, угодив под грузовик. Такого поворота событий никто предвидеть не мог, потому что парень казался достаточно умным, чтобы рисковать собственной генной структурой.
Разглядывая разбитую посуду и растоптанные продукты, Госсер сморщил свое лицо мальчика из церковного хора и заметил:
– Этот парень настоящий псих.
– Как будто зверь какой поработал, – добавил Пик, нахмурившись.
Вместе с Шарпом они ушли из кухни и принялись осматривать дом. Наконец зашли в хозяйскую спальню и ванную комнату, где царил еще больший хаос и местами виднелись кровавые следы, включая отпечатки окровавленной ладони на стене. Вероятно, отпечаток принадлежал Либену: доказательство, что каким-то странным образом мертвый человек продолжает жить.
Никакого трупа в доме не оказалось, ни Сары Киль, ни кого-либо другого, и Шарп расстроился. Вид обнаженной распятой блондинки в Пласеншии был неожиданным и занимательным; она приятно отличалась от тех трупов, с которыми Шарпу обычно приходилось иметь дело. Шарп вдоволь навидался жертв с огнестрельными и ножевыми ранами, разорванных на куски пластиковыми бомбами и задушенных проволокой, и они уже не будоражили его воображение. Но эта прибитая к стене красотка произвела на него впечатление, и ему было любопытно, какие еще идейки на этот счет могут возникнуть в травмированном мозгу Либена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});