— Разумеется, сэр. Вы же сами сказали, что это был минутный порыв!
— Ты на редкость великодушна. — Поклонившись, Себастьян отошел.
Глава тринадцатая
Разговор между Себастьяном и Пруденс не прошел незамеченным для леди Брэндон. Выражение на лице сына встревожило ее. Она прошла через комнату и присела рядом с Пруденс.
— Что случилось? — негромко спросила ее светлость.
— Лорд Уэнтуорт считает, что мне не следует уходить отсюда.
— Себастьян желает тебе только добра, — заметила леди Брэндон. — А если он показался тебе слишком резким, прости его: мой сын искренне беспокоится о тебе и Дэне.
Пруденс застыла в неподвижности: ей казалось, что стоит пошевелиться — и весь мир вокруг разобьется на тысячи осколков. Будто что-то умерло у нее в душе, лишив способности смеяться, ходить и разговаривать, как другие люди. Пруденс молилась лишь о том, чтобы это оцепенение продолжалось как можно дольше — терпеть его было легче, чем мучительные мысли. Она выпалила жестокие слова не задумываясь, не собираясь причинить Себастьяну боль, но попала не в бровь, а в глаз. Внезапно ей вспомнилось, что врачи ампутируют безнадежно поврежденную конечность, чтобы спасти человека. Именно так поступила и. она.
Леди Брэндон подозвала к себе дочь, надеясь с ее помощью вывести Пруденс из шокового состояния.
— Поговори с Софи, дорогая, — мягко предложила она. — Она хотела узнать о том, как ты жила раньше… — И, бросив на дочь многозначительный взгляд, удалилась.
Софи была слишком умна, чтобы сразу заводить серьезный разговор. Она весело защебетала, не обращая внимания на то, что девушка отделывается односложными и безучастными ответами. Наконец Софи решила действовать напрямик:
— Пруденс… надеюсь, можно звать тебя просто по имени?.. Благодарю. Должно быть, тягостно знать, что ты одинок в этом мире, что у тебя нет ни единого родственника…
Пруденс встрепенулась, а Софи продолжала:
— Я пыталась представить, как чувствовала бы себя, случись такое со мной. Наверное, ты зла на родителей?
— Раньше я чувствовала гнев и горечь, но теперь уже нет. Должно быть, у родителей были веские причины отказаться от меня.
— А ты хотела бы найти их? Будь я на твоем месте, я непременно их разыскала бы!
— Мадам, в этой семье только вы согласны со мной…
— Зови меня просто Софи. Надеюсь, мы подружимся.
Пруденс растерянно отвела взгляд. Обаяние новой знакомой было подкупающим.
— Да, мне хочется найти родителей, — вдруг прошептала Пруденс.
— Ты права. Всегда поступай так, как считаешь нужным. Никому не позволяй сбить тебя с пути.
Эти неожиданные слова укрепили решимость Пруденс. Как оказалось, у нее с Софи есть немало общего. Мучительная боль одиночества вдруг утихла, а вместе с ней — и желание отомстить, и слепая ненависть. Пруденс уставилась на Софи широко распахнутыми глазами.
— Приходи завтра ко мне, — предложила та. — Я постараюсь чем-нибудь тебе помочь.
В этот момент в душе Пруденс шевельнулось первое подозрение. Неужели все члены этой семьи озабочены ее участью? Ей вспомнился подарок графа. Она не заглядывала в увесистый кошелек, но поняла, что в нем золото. Чтобы купить какой-нибудь милый пустячок, ей хватило бы нескольких шиллингов…
А теперь и сестра Себастьяна предлагала ей помощь! Это выглядело странно — тем более что они едва успели познакомиться. К тому же у Софи сейчас хватало своих забот. Вероятно, кто-то попросил ее поддержать сироту.
— Почему вы хотите помочь мне? — спросила она. — Мне не нужна жалость.
— Жалость тут ни при чем, — заверила ее Софи. — Все мы — мама, Себастьян и я — восхищаемся твоей силой духа. — И она оглянулась на брата.
Забыв о недавнем происшествии, Себастьян увлекся беседой с Габриэллой. Что ж, трудно его винить: сегодня миниатюрная француженка в своем бледно-голубом шелковом туалете выглядела особенно прелестно. Цвет платья выгодно подчеркивал оттенок ее глаз.
— Красивая пара, правда? — негромко спросила Софи. — Мамино заветное желание — поскорее женить Себастьяна.
Понятно; ее светлость не прочь породниться с французскими аристократами. Вероятно, ей неизвестно о том, что Габриэлла уже помолвлена.
— А разве мадемуазель де Верней еще не… Ее брат говорил…
— Что она обручена с Люсьеном? Еще ничего не решено. Габриэлла слишком молода. По-моему, она до сих пор сомневается в своих чувствах. — Софи улыбнулась. — Знаешь, она моя лучшая подруга.
Пруденс вскинула подбородок. Неужели это было предостережение? В таком случае Софи старалась зря: решение уже принято.
Но прежде следовало поговорить с Дэном. Пруденс твердо знала, что мальчик не согласится остаться в Холвуде. Уйти, не сказав ему ни слова, было бы слишком жестоко. Поглощенная своими мыслями, Пруденс не заметила, что разговор перешел на положение во Франции, и встрепенулась, лишь услышав обращенный к ней вопрос Армана:
— Мисс Пруденс, вы согласны, что Австриячка — источник всех бед моей милой родины? — Его лицо раскраснелось от волнения.
Пруденс покачала головой:
— Мне трудно судить. Я слишком мало знаю о королеве Марии Антуанетте…
— Арман, ты слишком сурово судишь ее, — вмешалась Габриэлла. — Ее выдали замуж в пятнадцать лет, с самого начала ее окружали враги — вспомни, к примеру, Дюбарри! — В пылу спора никто не подумал о том, как неприлично обсуждать бывшую любовницу короля.
— Австриячка — предательница! — яростно выпалил Арман. — Помнишь письма, которые австрийский посол передавал ее матери? Мария Терезия знала о том, что происходит во Франции, лучше нашего короля!
— Кто же в этом виноват? — возразила Софи. — Он сам не проявлял ни малейшего интереса…
— Королева могла бы убедить его. Она же непрестанно вмешивалась в политику…
— Но разве сейчас она не заслуживает сочувствия? — Лицо Габриэллы опечалилось. — Вспомни, шесть месяцев назад она потеряла старшего сына!
— Я сожалею о смерти дофина, но в конечном итоге в ней виновата именно она.
— Прости, Арман, но ты ошибаешься, — впервые вступил в разговор Себастьян. — Прежде всего, вы с Габриэллой слишком молоды, чтобы понимать всю сложность положения.
Его слова были встречены молчанием. Софи обратилась к Пруденс.
— Должно быть, наши споры утомили тебя, — негромко заметила она. — Несмотря на все старания, мы никак не можем отделаться от мрачных мыслей.
— Я хотела бы узнать о том, что творится во Франции. Вы не могли бы рассказать мне о королеве?
Пруденс надеялась, что увлеченная разговором Софи забудет о смертельной опасности, грозящей ее мужу. Софи нахмурилась.