дальше упорствовать не стала. Пропустила нас вперёд и тихо выругавшись, пристроилась сразу за Бернардом, так, чтобы видеть, что происходит впереди.
Вот только врага мы не интересовали. Двое мужиков прижали пленника к стене проулка. Один встал на стрёме, то и дело нервно поглядывая в сторону стражников, ошивавшихся возле амбара. А главарь принялся задавать тому какие-то вопросы, одной рукой продолжая зажимать бедолаге рот второй — поигрывая кинжалом. Да уж, тут бы явно пригодилось заклинание, усиливающее слух. Если, такое, конечно тут есть.
Внезапно, главарь разжал рот пленнику и пристально уставился на него. Тот попытался дёрнуться и открыть рот. Может быть закричать. Но головорез быстро сообразил, что происходит и вновь зажал ему пасть, погрузив лезвие своего кинжала по самую рукоять в мягкую плоть живота бедолаги.
— Это что они… — Айлин охнула и прикрыла рот рукой. Судя по тому, как позеленело лицо девушки, она только чудом не избавилась от части завтрака.
— Делают? Работают, — пожал плечами Бернард, — И слава всем богам, мы их пока не шибко интересуем.
Главарь ещё раз разжал пленнику рот, но голова того уже поникла. Бедолага потерял сознание. Головорез сплюнул, а затем широким размашистым движением вспорол тому брюшину. Из дыры, в красной от крови рубахи, вывалилась тёмная верёвка кишок. Головорез отпустил бедолагу, и вся четвёрка почти сразу скрылась в сумраке проулка.
— Мы не… поможем ему? — Айлин шумно сглотнула и отвела взгляд от изувеченного тела.
— Там уже некому помогать, — сплюнул Бернард, — Идём.
— Разве что ты прокачала ветку некромантии, — покачал головой я, — Хотя даже так от него толку будет немного. Дерьмо. Чёрт знает что, проиходит.
— Не знаю, что такое «чёрт», — задумчиво протянул Бернард, — Но с остальным согласен. Да, и Айлин. Не спорь в следующий раз, когда тебе говорят встать за спины. Когда дело доходит до боя, любой миг может стоить тебе жизни.
— Ещё раз повторюсь, — девушка довольно быстро взяла себя в руки и продолжила гнуть свою, не самую умную линию, — Я сумею о себе позаботится.
— Ага, — скептически хмыкнул я, — А вот сумеет ли после этого о тебе позаботиться Вернон, это большой блин вопрос. Не дури. У тебя нет ни доспехов ни оружия. В случае чего, ты сможешь поддержать нас магией. А вот если на тебя нападут, то скорее всего ты погибнешь. И отвлечёшь на себя внимание, что закончится плачевно уже для нас. Вот научишься мечом махать, тогда и выёбывайся. А пока… — я хотел сказать «захлопни варежку и не вякай» но вовремя себя одёрнул. Похоже «капитан» во мне потихоньку начинал брать верх над человеком. Вот только девушка не была солдатом, которым можно командовать. И такой тон мог привести к совершенно разным последствиям. Либо к вспышке гнева, которая выльется в новый виток вражды. Либо к слезам. И честно говоря, хер его знает, что хуже.
— А пока, не спорь. Пожалуйста. Потом, когда будет свободное время, мы обсудим, как ты сможешь помогать нам в бою.
Бернард многозначительно хмыкнул. Ему явно не пришёлся по душе столь «тактичный» подход. Правда и возражать он не стал. Но, всё равно не упустил возможности ввернуть свои пять копеек.
— Тебе бы, Генри, тоже не помешало бы подучиться махать мечом.
— Это мы тоже обсудим в свободное время, — отмахнулся я, — А пока давайте шевелить ногами, пока те ублюдки не заинтересовались уже нами.
Дальнейший путь прошёл без приключений. Народу на улицах было мало, да и те редкие зеваки, которые попадались нам на пути, старались как можно быстрее свернуть в сторону и затеряться в узких городских улочках. Но вот у ворот верхнего города нас ждал небольшой сюрприз в виде толпы из нескольких дюжин кметов. Люди стояли перед строем городской стражи и громко возмущались по поводу того, что их не пропускают дальше. Бойцы гарнизона напротив были молчаливы. Полтора десятка пикинёров выстроились в шеренгу и выставили пики вперёд, направив их острия прямо на толпу. Перед строем стоял толи десятник, толи ещё какой-то не шибко важный хрен. Временами, когда кметы затихали, он пробовал осадить их и заставить разойтись, но его голос сразу же тонул в новой волне возмущения горожан.
— Интересно, пластиковые стаканчики уже пошли в ход, — хмыкнул я, пытаясь понять, как бы нам протиснуться к дому старосты, миновав эту толпу. Лезть в неё откровенно не хотелось. Ладно, просто пораспихивать всех локтями — это говно вопрос. А вот найти потом того, кто срезал у тебя с пояса кошелёк или сумку… Вот это уже большая проблема.
— Не знаю, что это за такой стаканчик, — покачал головой Бернард, — Но вообще-то обычно, когда толпа доходит до предела, в ход идут дубьё и камни. И тогда страже приходится пускать людям кровь, чтобы как-то остудить их пыл.
— Тогда давайте поторопимся, пока и мы под раздачу не попали, — хмыкнула Айлин.
Девушка была права. Толпа начинала снова распаляться, а некоторые особо ушлые мужики, преимущественно из задних рядов, начали понемногу искать, чем бы таким тяжёлым можно запустить в стражников. Пока, по счастью, на глаза им ничего стоящего не попадалось.
Распихивая крестьян, мы всё-таки начали пробиваться вперёд. Делать это было непросто. Одну руку приходилось всё время держать у кошелька, дабы его никто не снял, а второй распихивать мужиков в стороны, щедро раздавая им тычки и затрещины. Крестьяне тоже не оставались в долгу, норовя зацепить меня то ногой, то кулаком. Пару раз им это даже удалось, из-за чего бок, в котором ещё пару дней назад зияла сквозная рана, начинал противно ныть. Но основной урон принимал на себя Бернард. Бывший капитан пёр впереди, как атомный ледокол, рассекая толпу. Мне оставалось лишь не давать ей сомкнуться сразу за его спиной. Но внезапно Бернард встал, как вкопанный. Толпа тоже притихла. И в этой тишине отчётливо послышался лязг и скрежет опускаемой решётки ворот.
— Что-то будет, — нервно хмыкнула Айлин.
— Будет, — ответил Бернард, — Айлин, вставай за мной. Генри, берись за меч. Сейчас начнётся.
— Да вы совсем охуели! — раздался крик из толпы.
— Уроды, — поддержал его другой возмущённый мужик, — Народ, бей упырей!
Толпа качнулась вперёд, увлекая нас за собой. Качнулась и вновь замерла, как вкопанная, уперевшись в ощетинившийся пиками строй. Стражники больше не пытались увещевать бунтовщиков и не