— Не, просто осторожничаю, — Крюков помотал головой. — Врагов сейчас много, Лёха.
— А кто? Гоша, что ли?
— Гошу со счетов списывать нельзя, он хитрый и жестокий, родную мать не пожалеет. Череп простоватый, но если у него башню сорвёт, он такое учудит. Лука, опять-таки, тоже опасный. Хоть Майора у него больше нет, но бабки остались. Ну и знаешь, не в моих правилах сидеть под замком и носа не показывать, но всё равно оглядываться.
— Правильно делаешь, — Сазон закивал. — Если бы хотели жить в безопасности, мы бы с тобой этими делами не занимались. Хотя раньше было проще. Вот кооперативы, вот барыги, которым нужна защита. Вот менты продажные, а вот всякие остальные твари, кого мочить надо. Сейчас уже всё сложно стало.
— Новое время, — Крюков кивнул. — Другие деньги, другие люди. А враги и друзья, никогда не знаешь, кто кем окажется.
— Вот поэтому и надо держаться тех, кто с тобой с самого начала, — Сазон поднял стопку с водкой.
— Да. Тогда ещё, в том зале у Семёныча, когда с тобой обсуждали, что делать, я даже подумать не мог, к чему это приведёт, — Крюков взял свою стопку. — Хорошо, что старику другой зал дали, глядишь, чему ещё молодёжь научит.
Они выпили и закусили. Принесли новое блюдо, свиные уши с маринованными овощами и грибами, Сазон начал цеплять их вилкой, иногда поглядывая на Крюкова.
— А что с составом решили? — спросил Сазон.
Крюков цокнул языком.
— Ворон занимается, но тут замес жёсткий. Ещё транспортная милиция с прокураторой всё рыщет, уже кого-то взяли. Хотят узнать, куда вагоны исчезают и кто их пропускает. Такой бардак на железке творится.
— А Захар что базарит?
— Захар сидит и видит, как Гошу завалит, — Крюков отмахнулся. — А Гоша что-то мутит. Хитрющий же он. Сколько раз мы его почти задавили, а он держится. Но повезло нам, чтобы это его люди в ту разборку в Пентагоне влезли, теперь менты их самих прессуют. А нас пока не трогают.
— Самое время расширяться, Игорь! — Сазон стукнул кулаком по столу. — Даги эти совсем охренели, везут свои фрукты, продают где попало, а за крышу…
— Лёха, да хорош уже! — решительно сказал Крюков. — Времена меняются. Что мы тут, пивные ларьки крышевать будем? Обувные мастерские? Торгашей арбузов? Это не наш уровень уже, мы люди серьёзные, большим делом занимаемся. А ты из-за арбузов готов разборки с пальбой из автоматов устраивать. Не дело это, давно уже не дело, выгоды мало, проблем куча. Сейчас думать надо.
Сазон тихо зарычал, но ничего не сказал. Старый спор, в котором Иваныч всегда говорил последнее слово.
— А что здесь сидим? — спросил Сазон. — На втором этаже место хорошее, окна большие, весь город как на ладони.
— Насмотрелся, — Крюков отмахнулся. — И тут нормально. Да и те пятиэтажки всё равно всё заслоняют. Я тебя, Лёха, вот чего позвал. Я тебя давно знаю, уважаю, ты человек серьёзный, на тебя можно положиться. Но…
Сазон напрягся. Самое жёсткое Крюков решил приберечь на конец встречи. Вот и сейчас, он взял салфетку, вытер руки и отпустил официантов, пристально глядя на Сазона. Теперь это не встреча двух старых друзей, а разговор пахана и подчинённого.
— Про твоего брата базар, — продолжил Крюков более твёрдым голосом. — Говорят, за старое он взялся.
— Да кого ты слушаешь, Иваныч? — возмутился Сазон. — Какая-то б***дь в жбан получила, так нечего было пасть открывать!
— Не какая-то б***дь, — Крюков отложил палочки. — А хорошая девушка из приличной семьи, я их знаю. Она день рождения отмечала со своим женихом, а твой брат этому пацану челюсть сломал, а девушку в машину потащил на глазах у всего кабака. Хорошо, что люди Душмана вмешались, а то бы…
— Да не так всё было, малолетки сами рыпнулись…
— Не перебивай, — жёстко сказал Крюков. — Твой брат уже сидел за изнасилование. И его не опустили на зоне только потому, что Захар вмешался, ты тогда к нему ездил, просил за братом приглядеть. Меня не предупредил, кстати. Вот простым мужиком твой Генка и отсидел, вышел по УДО, а сейчас пальцы гнёт!
— Да та тёлка на него наговаривала… — Сазон замолчал, посмотрев на Крюкова, который сощурил взгляд. — Всё, молчу, Иваныч.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ага, наговаривала, — Крюков покачал головой. — В общем, осталась проблема. Если напишут заявление…
— Да я пошлю пацанов, а они этого лоха так прессанут, что…
— Ты не своих пацанов пошлёшь, — Крюков посмотрел исподлобья. — А адвоката, с бабками. Чтобы он договорился, заплатил за лечение и моральный ущерб. Да и вообще, с парня этого пусть пылинки теперь сдувают, я за ним присматриваю. Если что случится с ним, знаю с кого спросить.
— Да чё он тебе?
— За них попросили, — сказал Крюков. — Пришли ко мне, чтобы я разобрался с беспределом. Вот я и разбираюсь. Мы не просто какая-то банда отморозков, Лёха, мы люди серьёзные, занимаемся бизнесом, а не шапки воруем у прохожих и лохов в напёрстки больше не обуваем. Это в прошлом.
— Само собой.
— Но какой может быть бизнес, если один девок чуть ли не прилюдно насилует, второй на ларёк с фруктами наезжает, а третий китайскую кислоту школьникам продаёт? И это всё твоя бригада, Сазон. Я больше терпеть это не буду. Чтобы завязали уже с этим, в последний раз тебе говорю.
Сазон уже молчал.
— Менты и так нас прессуют, — Крюков внимательно смотрел на бригадира. — А они должны заниматься своей работой, улицы патрулировать, убийц искать, маньяков всяких, преступников арестовывать, беспредельщиков ловить и отморозков. Но мы сами им подкидываем работы. Времена меняются, Лёха. И нам тоже вместе с ними меняться, а у тебя все методы старые. Один бы ты был, со своей бригадой, тебя бы уже всё, размазали. Но пока за тебя мы все впрягаемся, ты ещё цел. Не забывай это.
— Понял, Иваныч, — Сазон покачал головой. — Просто, с наркотой, если правильно заниматься…
— Про это мы уже говорили и не раз, — Крюков откашлялся. — Мы что, зря тогда тот цыганский табор с города гнали, который кокаином барыжил? Точно не для того, чтобы самим вместо них продавать. Вопрос закрыт, Лёха.
— Понял.
— Про компенсацию пострадавшим не забудь. И с братом поговори, чтобы проняло. Или я сам им займусь.
— Разберусь с ним, Игорь. Он получит.
— Вот и договорились. Погнал я, неделя будет сложная. Смотри, Лёха, ты человек надёжный, один из первых, и самый надёжный среди всех. Но вот продумывать ты совсем не умеешь.
— О чём ты? — Сазон удивился.
— О будущем, Лёха. Уже сейчас надо думать, как потом работать надо будем. Так что думай. Погнал я, — Крюков поднялся. — Сегодня ещё много куда съездить надо.
— Ну удачно съездить, Игорь, — Сазон подтянул к себе телефон. — А мы подумаем, что и как.
* * *
— Вот здесь, — сказал я, останавливая джип подальше от ресторана, но чтобы его видеть. — Вон там Шанхай, внутри Крюков. Покушение может быть или сейчас, или потом. Но если всё-таки сейчас… вот на вас надежда, парни. Вы в этом разбираетесь.
Обернулся. Они оба сидели на заднем сидении и смотрели на меня.
— Ты о чём? — спросил Женя.
— Если бы ты стрелял, где бы ты засел, Женька?
— Откуда я знаю? Я же не снайпер, я же с калаша стрелял.
— Ты же рассказывал тогда, вы с кем-то выслеживали снайпера.
— Вот, с Тёмычем, — Женя похлопал парня по плечу.
— Тогда нам надо не так думать, — Артём потёр подбородок. — Надо думать, что делать, если здесь нас снайпер пасёт, а мы его ищем.
— Вот где бы он сидел, как думаешь? — спросил я. — У тебя опыт есть, вот сейчас он нужен.
Артём вышел на улицу и прислонился к моему джипу. Я встал с другой стороны машины и похлопал по гладкой холодной крыше, на которую уже падали первые капли холодного дождя.
— Волк, — Женя показал на старую грязную волгу, стоящую в отдалении у другого подъезда. — Номера бьются, эта в больнице была. Они там.
— Понял, — я достал телефон, чтобы передать это Студенту.
— Если он туда стреляет, — Артём прикрыл один глаз и посмотрел на ресторан. — То… снайпер может быть только в одном месте.