Читать интересную книгу "Люди скорой. Честные истории о том, как спасают жизни - Филип Аллен Грин"

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
и вот тебе уже восемнадцать, и жизнь твоя такова, какова она есть.

Я всегда знал, когда в приемный покой поступал заключенный. Их слышишь раньше, чем видишь. Позвякивание цепей, шаркающая походка – словно Санта, только что объехавший весь мир в рождественский сочельник, приземлился в приемном покое и еле волочит ноги от усталости.

Заключенных приводили в оранжевых робах из грубого, жесткого хлопка. Слева на груди был напечатан черный номер. Робы застегивались не на молнию, а на черную липучку. Рукава и штанины были довольно короткими, чтобы можно было надеть наручники и кандалы.

В приемный покой заключенные поступали в цепях. Длинная цепь на поясе застегивалась на замок чуть ниже живота – словно ремень, только вместо пряжки замок. От замка отходила вертикальная цепь, к которой пристегивалась горизонтальная цепь к наручникам. Ноги были скованы кандалами, которые тоже соединялись с вертикальной цепью.

Если бы заключенный попытался поднять руки над головой, то он выкрутил бы себе щиколотки, и наоборот. Цепи не давали заключенным возможности ударить, лягнуть или побежать. Они действовали как лебедка на верфи, только здесь работали не грузы и тросы, а руки и ноги.

Заключенные всегда появлялись с сопровождением. Если срок заключения подходил к концу и они содержались не в самом строгом крыле тюрьмы, их сопровождали двое охранников в форме. Пока я ходил по приемному отделению за результатами анализов и рентгена, охранники и заключенный с равным интересом смотрели по телевизору, закрепленному над дверями, игры «Сихокс».

Если Рассел Уилсон[30] играл хорошо, они смеялись и хлопали. Когда же он промахивался, раздавалось недовольное бурчанье. В такие дни я думал, что им недостает лишь пустых коробок из-под пиццы и нескольких упаковок пива «Бад». Заключенные были обычными пациентами – только к кровати их пристегивали наручниками.

Поначалу это меня беспокоило. Ведь они же были заключенными – значит, злодеями. Но со временем через мой приемный покой прошло множество узников. Я понял, что многие из них ничем не отличаются от нас с вами – просто им не повезло оказаться в неподходящее время в неподходящем месте. Представьте, что вам восемнадцать. Жаркой августовской ночью вы сидите в своей машине – окна опущены, мотор рычит, музыка гремит. Вы ждете, когда ваш приятель сбегает за сигаретами. Новая девушка сказала, что она будет на вечеринке у реки и рассчитывает встретиться с вами там. Вы вспоминаете, как она смотрела на вас, и вдруг оказывается, что приятель решил ограбить продавца – и получил двадцать шесть долларов восемнадцать центов.

И теперь вы стали соучастником преступления.

Такие невезучие всегда были самыми вежливыми пациентами. Когда я рекомендовал им не наступать на больную ногу, пока не сойдет отек, они всегда отвечали: «Да, сэр». Они никогда не спорили, не огрызались, никому не угрожали. В конце визита они всегда благодарили. Шаркая ногами, они выходили из дверей приемного покоя и забирались в белый микроавтобус с решетками на окнах. Охранники усаживались по обе стороны, и они уезжали.

Конечно, не все заключенные были такими. Мы имели дело с исправительной колонией, а не тюрьмой. Но и там были люди, от которых мурашки бежали по коже. От одного их присутствия в комнате становилось холоднее. Хотя их приковывали к кровати в двух местах и каждого из них охраняли четверо вооруженных охранников, при разговоре с ними у меня всегда пересыхало во рту и потели руки. Общаться с такими пациентами было все равно что заглядывать в черную дыру. Ни лучика света. И несмотря на непроглядный мрак, чувствовалось, что в глубине что-то таится, ворочается, что-то чужое, что может тебя сожрать в мгновение ока.

Прикладывая стетоскоп к груди таких заключенных, можно видеть их шерсть и когти и чувствовать их жажду крови. Я очень быстро научился распознавать их. Работая в приемном покое, быстро учишься следить за руками подобных пациентов и располагаешь их так, чтобы они не могли неожиданно тебя схватить.

Я привык после первого же разговора искать этих заключенных в Интернете. Пока мы разговаривали, я пытался разгадать их преступления по одной лишь манере общения. Смогу ли я распознать их так же, как распознаю аппендицит по походке пациента? Со временем это стало мне довольно хорошо удаваться. Оказалось, что многие убийцы действительно выглядят и разговаривают, как убийцы.

Но были и такие, кто не поддавался анализу – например, Кип. Я хорошо его помню. Судя по карте, он был на год старше меня – сорок пять лет.

Но если бы вы увидели его в спортивном зале, то решили бы, что ему немного за тридцать, а то и нет тридцати. Он поразительно двигался. Каждое движение – от неуловимого шевеления пальцев до легкого кивка – было плавным и четким. Казалось, его суставы наполнены идеальным машинным маслом, а не синовиальной жидкостью. За ним хотелось наблюдать, как за великим танцовщиком или мастером боевых искусств на тренировке. В нем было нечто необыкновенное.

Не знаю, как ему это удавалось, но Кип всегда был загорелым. У него был тот редкий тип кожи, которая обладает собственной защитной оболочкой: он не обгорел бы и на Фиджи и не побледнел даже в тюремной камере. Когда я вошел, он сидел на каталке, читая потрепанную книжку «Основы математики». Цепь наручников свисала, как стальной браслет. Он сидел совершенно спокойно, расслабленно скрестив щиколотки. Его можно было принять за студента на скамейке в парке в летний день, углубившегося в учебник и периодически посматривающего на уток в пруду.

Когда я вошел, он перестал читать, поднес правую руку к губам, лизнул указательный палец, загнул уголок листа в качестве закладки, а потом аккуратно закрыл книгу.

– Привет, док.

Кип улыбнулся, словно мы были старыми друзьями, и плавным движением передал книгу одному из охранников. Охранник подхватил книгу и положил ее на колени. Подобный жест со стороны заключенного меня поразил – можно было подумать, что охранник был его ассистентом или работником.

Кип шагнул ко мне и протянул правую руку, но цепь оказалась коротковата. Он снова улыбнулся и пожал плечами. Обычно заключенным не разрешают стоять, если рядом не стоит охранник. Но с Кипом все было по-другому. Боковым зрением я заметил, что охранники не обращают на нас внимания. Один показывал другому смартфон с фотографиями из отпуска. Я знал этих охранников. Они привозили сюда разных заключенных. И я знал, что им можно доверять. Если они не беспокоятся, значит, причин для беспокойства нет.

Я шагнул вперед и пожал Кипу руку. Рука у него была ухоженная –

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Прочитали эту книгу? Оставьте комментарий - нам важно ваше мнение! Поделитесь впечатлениями и помогите другим читателям сделать выбор.
Книги, аналогичгные "Люди скорой. Честные истории о том, как спасают жизни - Филип Аллен Грин"

Оставить комментарий