них изображен. В любом случае спрашивать ничего не стала.
— Хотела еще в туалете убраться, химию залить. Вчера из-за скандала не успелось. Вы бы вышли…
Мы с Витькой снова переглянулись, решая, что делать с находкой. Я хлопнула рукой по столу:
— Эти фотографии… Даже не знаю, надо ли их сейчас кому-то показывать. Расстраивать Веронику еще больше? Какой теперь смысл? Антон все равно уехал, и это ничего не изменит. И вообще, они оба хороши.
Обращалась я больше к Витьке, но не особо таилась. В конце концов, Зоя Ивановна была в курсе семейного скандала.
— Антон Михайлович уехал? — ахнула Зоя Ивановна, пошатнулась, очки ее съехали на кончик носа. — Надо же, что в этом доме творится.
Я сообщила сиделке о последних событиях в семействе, раз уж она все равно бы все узнала сама. Мне показалось, что она плохо себя чувствует. И в самом деле, присев, женщина пожаловалась на духоту.
За завтраком, который прошел в нервной обстановке, мы вяло жевали и продолжали строить всевозможные предположения. Ко всему прочему, Зоя Ивановна, стыдясь, вдруг сообщила, что ей нужна неделя отпуска.
— Чеслав Станиславович давно обещал, но все эти несчастья в доме… Думаю, вы сейчас без меня справитесь. А мне на обследование надо, у меня с давлением давно проблемы. Я за полгода записывалась. Сегодня съезжу на консультацию, а уже с завтрашнего дня — в отпуск. Дочка должна приехать.
Сабина и Светлана Петровна заверили, что уж недельку за бабулей они присмотрят. Зоя обрадовала их, что уже договорилась с другой толковой сиделкой из агентства по подбору персонала. Думаю, тетушки не спешили домой. Хотя бы потому, что адвокат деда должен был явиться в ближайшие дни. И все в семье негласно ждали этого события, чтобы узнать наконец, ху из ху.
Петька тоже не терял присутствия духа: сидел с забинтованным пальцем и уминал сырники. Казалось, происходящее в доме его только умиляет и веселит. Вид у него постоянно был лихой и придурочный. У меня мелькнула мысль: а что, если он тоже ждет оглашения наследства? Вдруг дед обещал его упомянуть, оттого и вызвал поверенного, вносил изменения в завещание?
После отъезда Зои Ивановны, показавшегося мне слишком скоропалительным, мы со Славиком немного прибрались на кухне и устроились в гамаке. Он был в леопардовом халате и в ажиотаже:
— Я же тебе говорил, тут что-то не то! Сначала Антон уехал, теперь Зоя Ивановна в отпуск собралась. Остальные сидят тут как миленькие, значит, им бояться нечего. Тем более в обоих случаях сиделка была едва ли не последней, кто видел обоих покойников живыми. Странно, да?
Не слушая Славика, я набрала номер Антона. Конечно, не подозрения Славика двигали мною, а желание поскорее передать эту головную боль папе номер два. Он как раз здесь, в Сочи, вот пусть сам своего Каспера и инструктирует.
Равнодушный голос сообщил мне, что абонент недоступен. Это насторожило, но я сразу же подумала, что Антон просто ушел в запой. Так делают практически все мужчины, когда на личном фронте проблемы. Ну, кроме моего папы номер три. Тот обычно уходил не в запой, а в себя. Велика и понятна мамулина мудрость.
С визгом скрипнули тормоза машины, хлопнула дверца, скрипнули ворота, и в сад влетела заплаканная Вероника. Еще во время завтрака она куда-то умчала на своей «Тойоте». Сабина с мамой Славика шушукались, что она отправилась в квартиру матери, чтобы попытаться помириться с Антоном. Там хранились все их вещи: предполагалось, что больше идти Антону некуда. Видимо, примирения не вышло.
— Эта сволочь пропала! — вопила она, потрясая кулаками. — Он обокрал меня! Да что меня… Нас!
— Ух ты! Начинается, — потер руки высунувшийся в окно Петька. Видимо, очень рассчитывал на вторую часть Марлезонского балета.
Тут же выяснилось следующее: из квартиры тетки Сабины исчезли не только вещи Антона, но и все деньги, отложенные на покупку квартиры, а также некоторые украшения, представлявшие особую ценность.
Выбежавшие на ее крик тетушки тут же принялись звонить Антону, но, как и я, безуспешно. Последовали обычные манипуляции с сердечными каплями, правда, за неимением Зои Ивановны бегать за аптечкой пришлось мне.
В это время сад наполнила трель звонка. За воротами кто-то был. Все кинулись к видеодомофону, ожидая увидеть раскаявшегося Антона. Но на улице стояла полноватая тетка с клетчатой сумкой. Тут же все вспомнили о новой сиделке и вздохнули с некоторым облегчением. Роза Львовна уже пару раз взывала к совести Зойки, но все были заняты выяснением обстоятельств исчезновения Антона.
Сабина и мама Славика повели сиделку Надю знакомить с ее подопечной, по дороге осторожно упоминая о некоторых особенностях характера бабули. К счастью, Надя оказалась неробкого десятка и заявила, что она специализируется на буйных. Список буйных, которых она перечислила, был очень длинным.
Я всерьез принялась подсчитывать, через какой промежуток времени она их меняла, потому как сомневалась, что из буйных можно вот так вот просто взять да и перейти в разряд рядовых граждан.
В подтверждение моей теории Надя заявила, что все буйные и их родичи были довольны ее работой, пока не отправились на тот свет. Одним словом, сиделка нам досталась весьма занятная.
Встречая Надю, Славик как раз забрал в почтовом ящике письмо. Это была копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления по самоубийству Льва. В письме также указывалось право обжаловать данное постановление и порядок обжалования. Благодаря приятелю деда докучать родным не спешили, а решение вынесли в кратчайшие сроки.
Конечно, обжаловать решение никто не планировал, ведь исчезновение денег и тайны семьи могли вообще не иметь к суициду Льва никакого отношения. Человек он оказался загадочный, никем не понятый. Может, страдал от неразделенной любви к актрисе, а мы на него поклеп возводим. На всякий случай я как бы невзначай расспросила Сабину об интрижках Льва, на что она только отмахнулась:
— Говорю же, водил каждый раз разных. Потому и жил в домике, чтобы дед не знал. Утром их выпроваживал. Не тот он был человек, любил только себя. Эгоист, одним словом. И как только Вероника могла с ним связаться… Уверена, он просто оказывал ей знаки внимания, а она принимала их назло равнодушному Антону.
Вероника, которую в данный момент волновал не бывший ухажер, а все еще нынешний муж, все порывалась звонить в полицию, перемежая это дело слезами. Славик велел не гнать коней.
— Официально он твой муж, деньги общие, да и как вообще доказать, что он их взял? Разозлим его, и станет только хуже. Надо