Читать интересную книгу Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей - Ирина Потанина

Мысль об ужасном Некто чуть не заставила меня ночевать прямо в Форде.

«Ну, уж нет! Так дело не пойдет. Ты сама никогда не простишь себе подобной трусости,» — возмутилась та часть меня, для которой было принципиально наличие комфорта, — «Из-за какого-то психа отказывать себе в полноценном отдыхе? Если уж спать, так в родной постели…»

«Да, но я же все-таки планирую и проснуться когда-нибудь. Вечный сон, коим чревато появление рядом этого Некты, меня совершенно не устраивает,» — вяло сопротивлялись остатки моего здравомыслия.

«Чему быть, того не миновать! Нельзя вечно прятаться от судьбы. И потом, ты что, забыла? Этот Некто теперь единственная ниточка, ведущая к Робину. Нам даже на руку, если Некто вновь попытается выйти с тобой на связь. Главное, найти методы заставить его вывести нас на след Вадима. Потрудись уж спокойно поспать и поработать приманкой.» — обычно, когда дело касалось сна, эта часть меня умела быть очень убедительной.

Я закрыла Форд и направилась к подъезду. Рой необходимых предосторожностей уже витал в моей голове. Состояние полусна придало новый смысл привычным, обычно совершаемым автоматически, движениям. Приходилось диктовать мышцам: «Ножку вверх, ножку вниз. Пальцы! За работу! Так, набираем номер телефона.»

— Алло, Георгий, здравствуй, как дела?

«Свободной рукой достаем из сумки ключи, вставляем в замочную скважину»

— Просто звоню узнать, как ты поживаешь.

«Я говорю: «замочную скважину»! Не мимо! Так! Теперь поворачиваем ключики.»

— У меня всё замечательно. Пришла домой, собираюсь ложиться спать.

«Ножка вверх, ножка вниз! Пройтись по всем комнатам, проверить, чтоб никого не было. Пока Жорик на связи, жить не так страшно.»

— Ну ладно, спокойной ночи. Ты, это… Приезжай уже скорее.

«Вроде никого. Балкон закрыт. Дверь заперта. Ручка вверх, достать с верхней полки кастрюли»

В качестве сигнализации, я обложила обе двери — балконную и входную — всевозможными кастрюлями и сковородками. Если кто-то попытается проникнуть в квартиру, то поднимет такой шум, что сам со страху убежит. А не убежит — за то время, пока он будет из всех этих посудин выпутываться, я десять раз успею Георгию или Вике позвонить.

«Если сунется, пусть пеняет на себя!» — в полусне подумала я, взгромождая на угол шаткого табурета, подпирающего дверь, тяжеленный старинный утюг. Если бы кто-то вздумал толкать дверь, утюг непременно свалился бы на хитроумную конструкцию из тазов и кастрюль.

«Эх, надо было капкан в магазине купить. Настоящий!» — грозно вздохнула я, и, мимоходом присев на диван в гостиной, моментально заснула, так и не добравшись до мягкой постели спальни.

Разбудили меня посторонние голоса. Сначала они проникли в сновидение, нарушая целостность уже сложившегося там мира и раздражая своей чужеродностью. Потом, когда сон, обидевшись, передал меня в колкие объятия реальности, они сделались источником серьезнейшего беспокойства. Слова разобрать было нельзя, но ощущение складывалось такое, будто разговаривают прямо в соседней комнате. Я собралась с силами, села и огляделась. За окном уже было светло. Выставленная на работу с вечера электрическая лампа смотрелась нелепо и обиженно. Распахнутые межкомнатные двери позволяли мне созерцать обе чудо-сигнализации. И та и другая находились в полном здравии. Значит, источники голосов располагались за пределами моей квартиры. Следовательно, волновать меня они не должны были. Твердо решив не паниковать впустую, я постаралась не замечать назойливые голоса.

«Отчего-то раньше я не замечала за нашим домом подобной слышимости,» — недовольно пробурчала я. То, что слышно было недостаточно хорошо, дабы можно было разобрать смысл диалога, нервировало ничуть не меньше самого факта существования голосов.

Я взяла себя в руки и попыталась сосредоточиться, определяя, что именно надлежит предпринимать сейчас. Прежде чем приступать к делам, надлежало проснуться окончательно. Я отправилась в ванну, на всякий случай прихватив с собой сотовый телефон.

Вчерашнее решение пустить дело о похищении Шурика на самотек, ныне казалось мне плодом воспаленного от недосыпа сознания. Я никогда не простила бы себе столь откровенного бессердечия. Тем паче, что в случае успеха, лавры победительницы еще долго возвышали бы меня на пару рангов над Георгием Собаневским.

Сначала я должна была подробно описать все, сделанные мною из вчерашнего похода на вечеринку, выводы, и, сбегав в ближайшее интернет-кафе, присовокупить их к уже известному разоблачительному письму. Еще нужно было позвонить Настасье и перенести срок её звонков к Георгию и Виктории. Далее я собиралась обратиться в вертлявого червяка, в мучениях ожидающего свою заветную рыбу. По моим представлениям, Некто просто обязан был вновь объявиться и вывести меня на след Робина.

Я гордо вскинула подбородок и уселась за компьютер. Никогда раньше мне не приходило в голову, что предпринимать то, чего очень боишься, может быть настолько приятно. Я чувствовала себя настоящим героем.

«Робин Вадим и Ожигов Павел оказались друзьями юности,» — старательно выстукивала я на клавиатуре своего старенького компа, — «Подозреваю, что оба они имели какое-то отношение к группировке «Дети Деточкина», существовавшей в нашем городе еще в советские времена.»

План этого письма я уже несколько раз прокрутила в своей голове, все сногсшибательные открытия были мною уже совершены, поэтому изобретать сейчас ничего не приходилось. Пальцы с трудом успевали за мыслями.

«Ввиду того, что фамилия «поп-звезды» числилась в списке подлежащих угону автомобилей (том самом, который мы с Викторией обнаружили в её морозилке), предполагаю, что на вчерашнюю вечеринку Робин прибыл с целью похитить машину «поп-пвезды». Но «поп-звезда» не явился. Ничего, команда розовато-оранжевых пригодилась для другого. Осознав, что Ожигов пострадал незаконно, Робин решает вернуть другу юности автомобиль. А бедный Клюшка, на которого Вадим разозлился из-за Кошки, попал под горячую робиновскую руку и остался без машины. Считаю, что Робину должно быть стыдно. Кто дал ему право судить? Если он и в правду гонится за справедливостью, то делает это уж как-то слишком субъективно и однобоко. А может, он банальный, жаждущий наживы вор? Не верю.»

Я быстро пробежалась глазами по написанным строчкам. Похоже, ни один здравомыслящий человек разобраться в подобном бреде не сможет. Получалось еще менее информативно, чем хранимые Шуриком в фишбургерах документы. Шурка, когда свои бумаги туда прятал, небось, тоже думал, что мы вмиг во всем из-за его записей разберемся.

Я тяжело вздохнула и принялась подробно расписывать, как выглядели розовато-оранжевые ребята и их фургон, в котором, по моему мнению, они перевозили автомобили. Оказалось, что сказать что-либо вразумительное на этот счет я не в силах. У сознания есть такое дурацкое свойство — фиксировать лишь наиболее яркие штрихи картинки. Увы, кроме роста и цвета одежды подозреваемые в угоне ничем не запомнились мне. «Интересно, кричащий фирменный цвет подбирался ими специально?» — завистливо подумалось мне. Эх, мне бы такую смекалку, я бы в миг раскрутила хитрого Робина.

В дверь отрывисто позвонили, оторвав меня от оказавшейся столь сложным занятием писанины. На цыпочках подкравшись к двери, я припала к глазку. «Тихо, спокойно,» — монотонно бубнил мой внутренний голос, — «Все в порядке. Не нервничай. Тебя нет дома.» Конечно же, именно в этот момент раздался повторный звонок. Отчего-то он показался уж слишком резким и произвел на мою и без того расшатанную нервную систему гнетущее впечатление. Я вздрогнула, умудрившись задеть свою чудо-сигнализацию. Тазы, кастрюли и утюг с диким грохотом устремились в объятия друг к другу. О том, чтобы остаться не услышанной незваным гостем, теперь не могло быть и речи.

— Кто там? — грозно спросила я, перекрикивая остаточные всхлипы чудо-сигнализации. Уж не знаю, откуда взялась у меня эта глупая привычка спрашивать то, что и сама прекрасно знала. Еще три минуты назад стекло моего дверного глазка с наслаждением исковеркало пропорции соседа сверху. Надо заметить, что факт его причастности к происходящим событиям как-то напрочь улетучился из моей головы. «Обязательно нужно упомянуть Тёмку в моей писанине,» — назидательно сообщила сама себе я.

— Катерина, это же я, типа, Артем!

«Похоже, для контактов со мной Некто решил воспользоваться услугами Тёмки… Эх, еще сосед называется! Знал бы Георгий! Хотя, может, я наговариваю на мальчика? В любом случае, сейчас это выяснится,» — я еще колебалась, но уже понимала, что в конце концов все-таки открою дверь.

— Что там у тебя происходит? — Артем улыбался и преданно смотрел мне в глазок, — Мне позвонить, типа, нужно. Впустишь?

Кажется, сосед был один.