и Университетам почти полгода. Он очень устал и даже не от неудобств, связанных с постоянными переездами и проживанием в гостиницах, а от самих своих лекций. Более бессмысленного своего существования и работы Андрей, которое было в эти месяцы, даже представить себе не мог. Никаких прений и споров по философии не было и в помине. Всегда одно и то же независимо кто перед ним сидел и где, прослушав в абсолютном молчании его лекцию, все приглашённые вставали и молча уходили, не задав ни одного вопроса и даже хотя бы слово сказав, абсолютное молчание. Андрей не понимал, это что сговор какой-то, саботаж его книги или безразличие? Он приехал домой выжатый как лимон и обескураженный происходящим. Сразу с поезда не заезжая домой Андрей поехал в университет. На кафедре его встретили тоже прохладно, ему нашли замену, но всё-таки не уволили. В это день в университете в кулуарах вполголоса между собой обсуждалась только одна информация – это то, что пришло письмо от одного учёного из Норвегии, он сообщал, что отец Поли, который, оказывается, умер ещё в начале года, был тогда найден мёртвым на дороге без документов и похоронен, как бездомный бродяга, а сейчас найдены его документы, его опознали по данным полиции… и так далее. Но самая главная новость его ждала, когда он вернулся домой и узнал, что у Поли случилось какое-то несчастье, мама рассказала Андрею, как она, прогуливаясь вечером перед новым годом в парке, случайно обратила внимание на сидевшую на скамейке и совсем окоченевшую женщину, одетую в вязаную кофту и домашний фланелевый халат, и она узнала Полю, которая не могла объяснить, как она там оказалась и что с ней произошло. Узнав, что Поля сейчас в больнице, Андрей уже ничего не слушая и не понимая, что ему говорила мама, сразу побежал в больницу.
«Долго ли ещё истина смысл и разум молчащие станут
И сущность похоже не привнесёт покой в самом сердце
Но не влекомый даже путём первозданного лишь бы помочь
Не потому ли что так мне ничтожно мало надо»
Открылась дверь больничной палаты и, тихо поздоровавшись с женщинами, вошёл Андрей. Поля смотрела на него каким-то равнодушным взглядом, как будто он незнакомый мужчина, посторонний. Андрей тихо прошёл к её кровати и сел рядом на стул, он молчал, Поля тоже ничего не говорила.
– Я только сегодня приехал, утром и мама сказала, что ты в больнице. Как ты?
– Ничего…, – Поля посмотрела на него устало, – как видишь…
– Я буду к тебе приходить, что тебе принести, что-нибудь надо или хочется?
Поля только тихо отрицательно помотала головой.
– Ты знаешь, я сегодня в университете случайно узнал… – Андрей замялся, – твой отец умер, ещё зимой, сразу после нового года. Его нашли мёртвым на дороге, без документов, никто не знал, кто он и там есть у них общественная служба, они похоронили его в общей могиле для бездомных, бродяг. А недавно разбирали один дом, и нашли документы, сообщили в университет, но никто не знает где ты.
Поля слушала молча и спокойно, только почувствовала, как последняя нить вдруг оборвалась в её жизни, и больше нет ничего, одна пустота.
Андрей приходил каждый день. Он приходил, садился рядом на стул, передавал ей, что приготовила мама, её наставления, что-нибудь рассказывал или молчал. Никогда нельзя было предугадать, когда он появится, мог прийти рано утром или поздно вечером, или днём. Желудок перестал болеть, прошло уже почти три месяца, как Поля заболела.
– Андрей, а у тебя уже седые волосы появились, смотри, – Поля еле заметно улыбалась ему одними глазами.
Андрей сидел напротив Поли и молчал, он даже почти не смотрел на неё, Поля немного подкашливала. Андрей размышлял о том, что все в его жизни изменилось с того самого момента, как он встретил Стива. До этой встречи его жизнь всё-таки была насыщена своей внутренним смыслом, как ни говори, и с виду этого было практически никому не видно, но она была содержательна, она, в конце концов, была его, а теперь? Андрей видел, что при всей его загруженности жизнь его стала пустой, время остановилось и даже сейчас, что он делает сидя каждый день возле Поли? Он же видит её безразличие к нему, как будто просто посторонний зашёл, с горечью отдавал себе в этом отчёт Андрей. Наверное, я ей к тому же уже надоел, своим постоянным присутствием, серое, никчёмное существо, что я теперь могу, да практически ничего, как в безвоздушном пространстве. Это и следовало ожидать, я ведь не умею, и самое главное никогда, по сути, не отстаивал своё мнение…, всегда считал, зачем? Кому надо поймёт, а просто так спорить, доказывать, незачем.
Через два дня Поля почти не могла дышать, не кашляя, все дыхательные пути были забиты какими-то наростами. Через неделю Поля уже могла хрипло дышать только лежа на одном боку, все время, срываясь на кашель. Поля кашляла и задыхалась, а у Андрея от каждого её звука сердце сжималось от того, что он ничего, ну совсем ничего, не может для неё сделать, он только сидел и ждал. И хотя он постоянно консультировался с разными врачами, искал лекарства, пытался как-то по-своему помочь ей или подбодрить, но все это, он понимал, что просто суета, бессмысленная, пустая и уже, скорее всего, надоедливая. Врачи ничего не могли поделать. Они поставили какой-то немыслимый диагноз и сообщили об этом Андрею.
Мама Андрея время от времени приезжала в квартиру, где жила Поля, чтобы немного протопить и было тепло в надежде, что Поля вот-вот поправится и вернётся сюда. Она сидела в пустой квартире на стуле и руки не поднимались, что-нибудь делать. В конце концов, заставила себя встать, чтобы хоть немного прибраться. Стала укладывать вещи и подняв с пола небольшой рюкзачок, увидела, что упал небольшой листок бумаги. Это был вырванный из блокнота записанный номер телефона Вити. «Виктор…, позвоню-ка я ему, Андрей говорил, что он биохимик, может врача какого посоветует.» На звонок ответил мужской, незнакомый голос, сказал, что Виктора нет на месте, но вы можете все передать ему. Мама Андрея постаралась рассказать, что болеет бывшая одноклассница Вити Поля. Мужчина попросил в словах описать симптомы болезни, выслушав внимательно, что смогла рассказать женщина, он вдруг сказал: «Думаю, что могу вам помочь, мне знакомы такие симптомы, я сейчас нарочным вышлю вам три банки лекарства, в течение трёх дней ставьте ей капельницы, а там посмотрим».
Ранним утром раздался телефонный звонок, звонил с вокзала