Читать интересную книгу ""Северная корона". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Ольховская Влада"

Безопасность не была его заботой, это легионеры оговорили сразу. Они оставили здесь достаточно большую и сильную группу, способную его защитить. Поэтому Матео не прислушивался к тому, что происходило вокруг него. Он был един с оружием, а не с окружающим миром.

Однако окружающий мир не собирался отпускать его так легко: реальность напомнила о себе болью, на этот раз страданием тела, не души. Боль зародилась на уровне поясницы и двинулась вперед, резкая, пылающая, сокрушительная. Матео открыл глаза, посмотрел вниз и получил возможность наблюдать, как из его живота появляется широкое окровавленное лезвие.

Другой человек на его месте был бы в шоке. Да что там говорить, сам Матео был бы в шоке в иных обстоятельствах! Он прежний, который не хотел умирать. Он бы боролся за свою жизнь, злился на легионеров и солдат, которые не помогли, допустили такое…

Но нынешнему Матео было все равно. Инструмент не испытывает страха и не цепляется за продолжение существования. Электрокинетик не ощутил в себе ничего похожего на эмоциональную реакцию, остались только мысли, четкие, как компьютерный анализ.

Его атаковал один из роботов. Получается, кто-то из его охранников не справился – или обленился, это уже не так важно. Робот подобрался к Матео, ударил в спину, пробил насквозь. Это тяжелое ранение – но не худшее из возможных. Сквозь боль электрокинетик по-прежнему чувствовал свои ноги, мог управлять собственным телом, значит, позвоночник серьезно не пострадал.

Матео выпустил разряд электричества, мгновенно уничтоживший робота. Оставлять лезвие в теле было нельзя, это лишь расширило бы рану. Поэтому Матео избавился от него, вырвал из себя одним резким движением и прижег поврежденные ткани, чтобы остановить кровь. Это было отвратительное решение, значительно уменьшающее его шансы выжить… если бы он хотел выжить.

Но он ведь не хотел. Матео только сейчас это понял – четко и ясно. Он никогда бы не решился на самоубийство, Эстрид не простила бы его за такое. Но умереть во время миссии, выполняя свой долг – совсем другое дело. Уничтожение бомбы было почти завершено, и Матео позволил себе обратить чуть больше внимания на то, что творилось на заводе.

Похоже, его защитники допустили немало ошибок. В зал с бомбой проникло с десяток роботов, подбирающихся к электрокинетику со всех сторон. Но их он как раз мог уничтожить даже в таком состоянии, куда больше его настораживал нарастающий гул из-под земли.

Матео уже догадывался, что происходит. Похоже, их неведомый враг решил воспользоваться своей властью над тунгили – местными крупными землекопами. Пяти-шести особей было бы достаточно, чтобы обрушить первый этаж хотя бы частично.

Их хозяин хотел помешать отключению бомбы, раз уж упустил единственного человека, способного предотвратить взрыв. Интересно, как он это сделал? Все еще управлял тунгили телепатически? Это вряд ли, он ведь далеко, ему нужно сосредоточиться на побеге. Скорее всего, он просто настроил нескольких роботов так, что они гнали перепуганных зверей вперед.

В любом случае, его ждал неприятный сюрприз – если этот тип проживет достаточно долго, чтобы узнать о случившемся. Матео не сомневался, что успеет обезвредить бомбу. Убежать не успеет, выжить не сможет, а вот с бомбой вопрос практически решен…

Собственная смерть стала настолько желанной, что электрокинетик и не искал другие пути. Ведь, если бы он покинул Феронию, ему пришлось бы жить с осознанием того, что он виновен в смерти самого дорогого человека. Эстрид умерла, спасая его, кого еще винить? Не безмозглых же монстров! Только себя и того, кто их послал. Но телепат свое получит, а Матео просто хотел покоя.

В этом чувствовалось что-то мистическое, почти воля судьбы – в том, что ему и Эстрид предстояло умереть на одной планете. Ни в какую жизнь после смерти Матео никогда не верил и даже посмеивался над такими теориями. А сегодня ему впервые захотелось, чтобы там, за пределами пустоты, что-то было. Тот самый прекрасный сад, или идеальная реальность, или отражение Феронии, что угодно, лишь бы можно было снова увидеть Эстрид. Человеческое сознание все-таки забавная штука: в погоне за счастьем оно так легко отодвигает знания и порождает фантомов…

Матео почувствовал, как по горлу скользнуло что-то горячее, вырвавшееся изо рта и носа. Кровь, конечно, густой темный поток… Похоже, повреждения, оставленные лезвием, были серьезней, чем он предполагал. И все равно Матео улыбнулся – пугающей кровавой улыбкой, которую, к счастью, никто не видел. Он закончил. В этот миг он пережег последний провод, и бомба не должна была взорваться ни по команде своего владельца, ни при падении с высоты, корпус у нее крепкий.

Так что все остальные будут жить. Для Матео же все завершилось: боль внутри него нарастала, он видел, что роботы подбираются все ближе. Он больше не уничтожал их, не было нужды, он даже надеялся, что кто-то из них завершит все побыстрее.

Но нет, эти груды металла так ничего толкового и не успели, потому что пол под залом начал проваливаться. Снизу уже слышался вой тунгили, злой и испуганный. Матео не помнил, хищные это животные или нет, и не мог угадать, как он умрет – в их пасти, раздавленный плитами или от внутренних повреждений, оставленных лезвием. Ему было все равно. Он не двигался, а когда из-под ног ушла опора и его поволокло в темноту, он расслабился. Он думал не о ранах, поджидающих его существах или украденной у него жизни. Он думал о себе и Эстрид – в той темной комнате, в долгие часы, которые были для него лучшими. Говорят, что перед смертью перед глазами пролетает вся жизнь, однако просматривать всю жизнь Матео не хотелось, только эти мгновения…

Он уже летел вниз, когда кто-то неожиданно оказался позади него. Кто-то достаточно ловкий, чтобы добраться до него, оказавшегося среди обломков, и достаточно сильный, чтобы забрать его с собой. Матео почувствовал, как тонкая рука перехватила его поперек груди, прижимая к тому, кто сейчас стоял позади него. Вместе с электрокинетиком неизвестный спаситель оттолкнулся от ближайшей плиты и отпрыгнул в сторону, подальше от ямы, кишащей обозленными тунгили и их металлическими погонщиками.

Получается, кто-то из его охранников все же заметил свою ошибку и решил поиграть в героя. Благодарности Матео не испытывал, он сожалел о том, что теперь мучаться придется дольше. Он и его спаситель оказались на уцелевшей части этажа, и там Матео просто замер, неподвижный, чтобы не тревожить рану. Ему было все равно, что с ним будет прямо сейчас, и он сомневался, что в мире осталось хоть что-то, способное его по-настоящему оживить.

Но он поторопился с выводами. Прямо у него над ухом прозвучал голос, прошедший через него, как разряд электричества.

– Ну как так можно? Ненадолго оставила тебя одного, а ты уже умираешь!

Вот теперь он обернулся. Изначально ему было все равно, кто его спас, но этот голос все изменил.

Рядом с ним действительно была Эстрид. Она даже теперь поддерживала его, не давая полностью оказаться на полу, но и поднять не пыталась, она видела, насколько тяжелую рану он получил. Номер 5 изменилась: она была жива и здорова, но при этом одета не в форму легионера, а в брюки и тунику из серой ткани, Матео видел такую одежду на ферме. К тому же, Эстрид казалась моложе лет на десять, хотя это, возможно, было лишь иллюзией его угасающего сознания.

– Ты жива… – прошептал он. – Или я мертв?

– Да жива я, жива! Ты действительно думал, что стая наспех слепленных мутантов может убить номер 5 Легиона? Это даже обидно!

– Но я же видел… Там, на пожаре…

– Тебе показалось, – твердо произнесла Эстрид. – Все, что кажется невозможным, тебе просто привиделось, этого не было. Понял?

– Понял… Я рад. – Матео с трудом поднял руку, чтобы коснуться лица Эстрид, провести пальцами по ее белым волосам. – Рад, что смогу увидеть тебя еще раз… Я, кажется, не выберусь, не на этот раз…

Однако Эстрид расставанием не прониклась, плакать она не собиралась и смотрела на него с осуждением.