Читать интересную книгу Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк - Чайковский Петр Ильич

Сегодня Сашок едет также на Кавказ, чтобы отвезти Лизу, Володину жену, к нему в Пятигорск. Это я посылаю ее к нему, потому что боюсь, что он не выдержит курса, так как одному скучно, а ему крайне необходимо заняться своим здоровьем.

Очень благодарю Вас, дорогой мой, за сообщение мне Вашего мнения о “Сафо” Альфонса Доде. К моему великому удовольствию, я увидела, что мы до такой степени одинаково отнеслись к этому произведению, что мы даже одни и те же выражения употребляли для определения его значения. Когда мне прочли его, я так разозлилась на Доде, что пожелала ему, чтобы все его сыновья попали в руки кокоток. А я ужасно любила Альфонса Доде.

Я должна кончить письмо, чтобы идти пить чай, потому что уже чувствую тошноту.

Будьте здоровы, мой бесценный друг. Как я рада, что Вам так нравится Скабеевка. Всею душою горячо Вас любящая

Н. ф.-Мекк.

221. Мекк - Чайковскому

1884 г. августа 10 ? Плещеево.

Дорогой мой, милый друг, наши письма скрестились; я отправила Вам свое, а на другой день получила Ваше, и хотя я думаю, что Вам теперь уже известно про каменских жителей от Анатолия Ильича, так как он виделся в Москве с Колею, но я всё-таки считаю долгом сообщить Вам об них то, что мне известно. Лев Васильевич уехал в Париж за Татьяною Львовною, с тем чтобы привезти ее в Каменку, а потом она, кажется, будет гостить у Анны в Москве. Очень жаль, что Т[атьяна] Л[ьвовна] приедет в Каменку, — для здоровья Александры Ильиничны это как нехорошо, и теперь она себя несовсем хорошо чувствует, ей всё кажется, что у нее камни пойдут. Дети все, т. е. в Каменке, здоровы, Тася усердно занимается хозяйством. Свекловица нехороша от засухи, а пшеница очень хороша, но цена на нее плохая, по девяносто копеек за пуд. У Коли довольно хорошие результаты очень дурного хозяйства в Копылове. На земле, почти совсем неудобренной и очень дурно обработанной, рожь и пшеница дали хороший сбор.

15 августа мой Макс уезжает в Петербург, чтобы стараться поступить опять в Училище. Я не уверена, удастся ли это, потому что мне ответили из Училища (инспектор Шульц), что для допущения его к экзамену в шестой класс надо разрешение Совета и что меня уведомят об этом в конце августа. Говорят (в Училище), что он может поступить в седьмой класс, а мне бы не хотелось, чтобы он год потерял. Он окончил старший приготовительный и должен был перейти в седьмой класс, и тут я его взяла на год за границу.

Когда я уеду из России, я еще не знаю, дорогой мой, а проект мой на зиму такой. Первую половину зимы прожить в Вене, так чтобы рождественские праздники пробыть там, чтобы Максу ближе было приехать ко мне, а на вторую половину зимы и весну поехать в Belair. Всю зиму жить в Belair для детей слишком скучно — в маленьком городке Тур нет ни хорошего театра, ни концертов, чего в Вене можно иметь вдоволь, да и жить нигде нельзя так уютно и удобно, как в Вене, только одна и беда, что довольно холодно, но всё же ведь. это не Москва. А здесь я теперь уже страдаю от холода ужасно, целый день руки отогреть не могу.

От Сони я имею известия очень часто. Они от жары страдают, у нее от жары на шее и на носу кожа лупится, и она говорит, что это “ужас как некрасиво”. Они были в Швейцарии, а теперь, вероятно, в Голландии около Гааги, в Scheweningen, y моря; там и старшая моя дочь Лиза с семейством.

Благодарю Вас, дорогой мой, за указание мне книги для чтения, непременно приобрету ее. Будьте здоровы, милый, дорогой мой. Всем сердцем неизменно и всегда Вас любящая

Н. ф.-Мекк.

222. Чайковский - Мекк

Скабеевка,

1884 г. августа 11 — 15. Скабеевка.

11 августа 1884 г.

Получил письмо Ваше, милый, дорогой друг! Очень, очень благодарен Вам за него. Мне весьма понятен страх и беспокойство, испытанные Вами по поводу покупки Колей именья. Подобно Вам, я нахожу, что Коля поторопился, но, кажется, это вообще недостаток Коли — слишком скоро переходить от задуманного дела к исполнению его. Нужно надеяться, что с годами эта юношеская прыть поуляжется. Что касается собственно нового имения его, то меня успокаивает то, что Лев Вас[ильевич], которого я считаю большим авторитетом в сельскохозяйственной специальности, нашел имение выгодным. Во всяком случае, жаль, что Льву Вас[ильевичу] пришлось содействовать делу, которое Вам было нежелательно. Но я жил в Каменке, когда он ездил осматривать Копылово и решать вопрос о покупке его, и могу засвидетельствовать, что ему не было известно Ваше неодобрение Колиных проектов насчет покупки имения. Иначе он, конечно бы, не взял на себя это дело. Я надеюсь также, что Лев Вас[ильевич] будет руководить Колей, пока он еще молод и неопытен, и вообще примет живое участие в хозяйстве Копылова. Только из Вашего письма я узнал хоть что-нибудь о Каменке, а то я в самом деле начинал беспокоиться, не имея оттуда никаких известий.

15 августа.

Как Вы добры, дорогая моя! Вчера, возвратившись из Москвы, куда я ездил на двое суток, я нашел Ваше письмо с известиями о Каменке. Благодарю Вас от глубины души. Мне совестно, что я побеспокоил Вас напрасно, ибо, действительно, едва отправив к Вам мое письмо с вопросом о Каменке, я получил Ваше, а вслед затем возвратился из Москвы брат, видевшийся с Колей и узнавший от него, что там делается. Как мне досадно, что я не был в Каменке, когда Лев Вас[ильевич] уезжал в Париж! Я бы самым убедительным образом доказал ему, что Таню необходимо оставить за границей, только, разумеется, не в Париже, где жизнь обходится слишком дорого. Никому так хорошо, как мне, не известно, до какой степени Таню от семьи разделяет теперь бездонная пропасть, которую перешагнуть невозможно. И для ее, и для общего благоденствия необходимо, чтобы они жили врознь. Я не сочувствую также и житью Тани у Коли и Анны. Я заранее знаю, что для них всех это будет одна нестерпимая тягость. Но прошу Вас, дорогая моя, не говорить этого Коле; если дело уже решено, зачем я заранее буду пугать его и Анну?

Дай бог, чтобы поступление Макса в Училище устроилось. Позвольте мне откровенно сказать, что я не радуюсь Вашему проекту жить в Вене так долго. Я очень люблю, когда Вы в Италии или когда Вы у себя в Плещееве или Веlair, но Вена мне, несмотря на все ее блестящие качества, очень антипатична и притом она для Вас слишком холодна. Больше всего я радуюсь за Вас, когда Вы проживаете в милой Италии.

Я видел в Москве моего приятеля Губерта, возвратившегося из Карлсбада. Он очень поправился. Я хлопочу о приискании для него какого-нибудь определенного занятия при Муз[ыкальном] Общ[естве], но покамест встречаю много затруднений как с его стороны, так и со стороны дирекции Общества. Но не теряю надежды.

Я кончил свой концерт вчерне и принимаюсь за инструментовку. Как идут занятия Влад[ислава] Альбертовича? Не хочет ли он показать мне что-нибудь? Я был бы очень рад назначить ему для этой цели свидание в Москве.

Будьте здоровы, дорогой, бесценный друг!

Ваш П. Ч.

Сейчас узнал, что у нас будет сегодня Коля. Очень рад этому.

223. Чайковский - Мекк

Скабеево,

21 августа 1884 г.

Милый, дорогой друг мой!

Обращаюсь к Вам с нижеследующей просьбой. В прошлом письме я, кажется, уже писал Вам, что не знаю, что с собой делать в предстоящие осенние месяцы. Одно только знаю: смертельно не хочется жить в городе. В Каменку мне неудобно теперь ехать, во-первых, потому, что мне хотелось бы поскорее сдать издателю мой концерт, а там мне теперь работать неудобно, ввиду большого обилия приезжих. Во-вторых, мне просто там места нет. Вследствие приезда Тани, ожидаемого там гощения брата Анатолия, всё у них будет переполнено; да, наконец, мне очень не хочется вытеснять Анну с Колей из моих комнат, которые они занимают.

И вот ввиду всего этого я решаюсь просить у Вас позволения после Вашего отъезда пожить, хотя бы недолго, у Вас в Плещееве. Возможно ли это? В случае, если да, то не позволите ли Вы мне нанять кухарку и самому заботиться о своем продовольствии? Мне хотелось бы, чтобы Вы только назначили, какие комнаты в Вашем доме я могу занять, а затем не давали бы себе труда ни о чем заботиться. Так как сущность этого письма исключительно деловая, то не позволите ли Вы, чтобы вместо Вас ответил мне на вышеизложенные вопросы Владислав Альбертович? Теперь Вам скоро предстоят приготовления к отъезду, и Вам не до писем. Еще попрошу Вас не говорить о содержании этого письма Коле. Вообще, если мой проект погостить у Вас осуществится, то я напишу о том в Каменку, когда всё будет решено. Я сначала думал по отъезде брата остаться здесь, но это очень неудобно оказалось.