что ей самой не понравится. Одно она точно знала: вопрос не в деньгах.
С Коршем что-то не так? Ну нет, он полностью оправдал все Варины надежды и ожидания. Относился к ней ласково и бережно, ночами с ним было приятно, днем – интересно. Он оказался хорошо образован, щедр, высказывал интересные мысли и взгляды на творчество. Даже о политике с ним получалось разговаривать, не впадая в сонное, равнодушное забытье. И смотреть на него было приятно, взгляд отдыхал. Он оказался легким, не имел раздражающих привычек, если между ними и мелькало какое-то подобие тени, старался сразу же незаметно и непринужденно разрешать все деликатные моменты. Он уважал личное Варино пространство. Чего еще можно желать?
Со школой Таро тоже все складывалось неплохо, подготовительную работу уже почти закончили, помещением занимался сам Арсений, вкладывая в него присущий ему вкус и талант. Уже стали появляться первые ученики, и Варя с удивлением отметила, что новое дело ей страшно нравится. Что рассказывать о Таро, об их истории, о значениях карт, их совместимости, о том, как они меняют свои значения и предсказания в разных сочетаниях, ей интересно, в этой стихии она чувствовала себя замечательно. Единственное, что портило настроение, так это то, что Вика намудрила с сертификатом, купила где-то какую-то бумаженцию, и Варю это напрягало. В Доме архитектора ее проверять было некому: не Коршу же, в конце концов. Прямое отношение к арендаторам имела еще Наталья Пална, которая с того памятного дня души в Варе не чаяла, частенько приглашала на кофе, и Варя, бывало, доставала колоду, чтобы прояснить какой-нибудь каверзный вопрос из жизни немолодой женщины. Ученики тоже не очень интересовались документами, но это пока. А завтра мало ли у кого возникнет вопрос?
Съемную квартиру Варвара обожала, но из всех новых аспектов жизни именно она и являлась слабым звеном. Квартира была чужая. Она стопроцентно соответствовала Вариным вкусам и предпочтениям, но каждую минуту квартиросъемщица помнила о том, что нужно быть предельно аккуратной, нигде не должно появиться ни одного пятнышка, не может разбиться ни одна вазочка. Варя очень хотела бы полюбить свое новое жилье, но не могла, ведь с ним когда-нибудь придется попрощаться. Оно чужое.
Своими она чувствовала только новые наряды, они как-то быстро приросли к телу, и Варя перестала их замечать. Все остальное было как будто с чужого плеча. Или взято напрокат. По сути, вся ее жизнь стала такой – взятой напрокат. А мужчина, которого она не встретила, а запланировала, разве он стал своим? Варю не покидало ощущение, будто и Арсений тоже взят ею в аренду у судьбы. И хотя ей было с ним хорошо и приятно, ей казалось, что и он тоже прилагается ко всему этому великолепию согласно прейскуранту. Он сделался элементом ее новой жизни, но частью самой Вари он так и не стал и, кажется, никогда не станет. Помешает ложь, которую она никогда не посмеет ему открыть. Варвара, настрадавшаяся от одиночества после смерти мамы, рухнувшая в пропасть безработицы и безденежья, просто утоляла голод. Лютый, ненасытный. Ей хотелось быть полезной и заниматься тем, что приносит удовольствие, и в школе Таро она получала это сполна. Ей хотелось сытой, устроенной жизни, в которой не нужно считать копейки, – и она это имела. Даже жилье, о котором она и не мечтала, служило той же цели – утолению жажды. А Корш? Варвара мечтала о любви – не рассуждающей и головокружительной, – но любила ли она? Вот это и был вопрос, которым донимал ее червячок, поселившийся где-то очень глубоко. Жила ли она своей жизнью? Или она просто придумала и осуществила некий проект? Примерила на себя нечто чужое? Со временем червячок стал не только задавать вопросы, но и подсказывать ответы. Еще и говорил максимами, подлец. Он считал, что все, что не твое, никогда твоим не станет. Примерка – это просто миг, пшик. Когда-то настанет момент, и все это растает. И хорошо, если просто как дым, без следа. А если придется платить? А если ценник окажется неподъемным?
Сначала, когда Эдик только перестал отвечать на звонки, Андрей почти не беспокоился. Не то чтобы Эдик был какой-то там неполноценный, но бестолочь все-таки редкая. Он мог забыть о чем угодно. И о мелочи, и о важном. Мог не подумать, что надо сообщить о себе и своих передвижениях. Такое с ним бывало не раз. В детские, юношеские годы Андрей еще пытался учить брата какой-то ответственности, прививать ему понимание того, что необходимо учиться, получать образование, выбирать свое дело в жизни. Толку-то? Были бы живы родители, и то вряд ли бы получилось. Эдик оказался необучаем. Он никогда ни с кем не спорил, он либо искренне не понимал, чего от него хотят, либо плевал с высокой башни на все, что не интересно лично ему. Так и получилось, что он вырос какой-то приблудой: вожжался с сомнительными компаниями, шатался непонятно где, не проявлял интереса ни к чему, что могло бы стать полезным в жизни. При этом парень он всегда был добрый и отзывчивый, готовый выполнить любую просьбу, с которой обратишься, если, конечно, она не нарушает его планов на вечер…
Когда Андрею предложили потрясающий контракт в Индии, о котором можно было только мечтать, потому что и по специальности, и с увесистой зарплатой, он не сомневался ни минуты, но мысль об Эдике все равно подтачивала. Как он тут один-то? Нельзя сказать, чтобы Андрей уделял брату так уж много внимания, ему самому нужно было учиться, зарабатывать, кормить и одевать их обоих, и поначалу все это совмещать было очень непросто. Это потом уже он как-то приспособился все успевать. И часто выходило, что кормежка и покупка теплой одежды заменяла не то чтобы братское общение, но скорее необходимые попытки сделать из чучела человека. Либо Эдик воспитанию не поддавался, либо Андрей был плохим педагогом, но в итоге младший брат стал жить своей жизнью, окончательно отвадив старшего от попыток в нее вмешаться. Может, из Эдика получился бы хороший муж и отец, парень он всегда был симпатичный, чем-то отдаленно похожий на молодого ди Каприо, мечтал о любви и серьезных отношениях, любил детей. Андрей очень порадовался, когда у Эдика появилась постоянная девушка Марина, и они стали жить вместе. Правда, продлилось это недолго, но то, что Эдик относится к семейным отношениям серьезно, было заметно. И когда Андрей уезжал в Индию, он решил оставить брата в своей новой квартире, чтобы тот хотя бы не