Читать интересную книгу Слово и мысль. Вопросы взаимодействия языка и мышления - А. Кривоносов

В языке есть и материальное, и идеальное, значения, и они порождены, якобы, не внутрисистемными отношениями, а реальным миром. Тогда спрашивается: в какой форме – материальной или идеальной – находится в мозгу человека материя знаков и внешний предмет? Только в виде их идеальных абстракций: звуки и буквы в виде фонем и графем, предметы – в виде понятий, суждений, умозаключений. Чтобы удержаться в голове людей, говорящих на сотнях разных языков, эти идеальные образы должны быть строго структурированы, находиться в сложнейших взаимосвязях и взаимоотношениях. Именно поэтому язык, вопреки теории некоторых лингвистов, и есть релятивистский каркас.

Языковое значение, по Панфилову, есть образ действительности, оно не знаковое, не системное, не условное. Если язык – это образ мира, то мир можно познать через устройство языка, следовательно, мы будем иметь столько же миров, сколько существует языков. Как удержать эту действительность в голове, манипулировать её отдельными частями, передавать её другим и воспринимать её от других? Великую роль в этом играет языковой знак со всеми его свойствами, главное из которых – его абсолютная условность, произвольность, немотивированность и структурность.

10) Если мы будем считать главным, формирующим наш язык, значения, то марксистских лингвистов следовало бы назвать научными плагиаторами, ибо за 200 лет до них герой повести Джонатана Свифта «Гулливер», путешествуя по различны странам, обнаружил страну, где люди, не будучи ещё знакомыми с марксистскими теориями, опередили их на 200 лет, потому что для них материя знаков в их языке была единственным, главнейшим признаком их языка – те же реальные предметы, носимые в мешках. Поэтому эти люди не изобрели никаких языковых знаков, а пошли по наилегчайшему пути – использовали для целей коммуникации реальные предметы, носимые их слугами в мешках, демонстрируя их во время «разговоров». Но какой мешок нужен, чтобы вместить весь мир? Вот в чём сущность языковых знаков, а, значит, и всего языка в рассуждениях сторонников субстанционизма.

11) Если мы будем считать главным, формирующим наш язык, значения слов, то мы погрязнем во многих противоречиях. Марксистская философия справедливо утверждает субстанциональный подход и считает, что существуют только реальные вещи с их реальными признаками, которые проявляются только в отношениях друг с другом. Вещи первичны к их отношениям, а не отношения первичны к вещам. Однако этот тезис перенесён лингвистами в языкознание: якобы семантика рождает грамматические структуры, а не грамматические структуры ведут за собой семантические значения. Но язык в целом, не материальная вещь, он целиком состоит из идеальных сущностей, кроме материи звуков и букв. Но и они, будучи необходимыми и неизбежными для жизни языка и человека, живут в сознании лишь в их идеальной форме.

Понятие реальной вещи и её соотношений с другими вещами как нечто материального перенесено в область языка, в область взаимодействия абстрактных сущностей. Действительно, слово – тоже материя и, как вещь, имеет своё значение. Но эта материя – особого рода, она тоже природного свойства, но суть этой материи в том, что она, но уже в идеализированной форме, принадлежит мозгу, сознанию, и без него не было бы ни языка, ни человека, в противоположность реальным вещам и предметам, появившихся до человека и живущих помимо воли человека. Главное в языковой материи состоит в том, что она, будучи материальной, превращается в сознании человека в её противоположность, в её двойника, в её идеальный образ. И в то же время этот идеальный образ языкового знака (фонема) становится также и идеальным образом внешнего предмета (понятие) (в модели знака – это уровни (2) и (3)), т.е. материя языкового знака выступает в сознании человека дважды: и как идеальный образ материи знака (фонема), и как идеальный образ материи внешнего предмета (понятие).

12) Если мы будем считать главным, формирующим наш язык, значения знаков, то мы должны признать, что фонема – не результат внутрисистемных фонологических противопоставлений, потому что звуки не создаются этими противопоставлениями, а используются лишь для различения звуковых единиц. Но ведь не звуки различают языковые единицы, а их идеальные образы, фонемы, не субстанция, а форма. Налицо – полное отрицание фонемы, фонологии, возврат к дободуэновским временам, к теории «дегуманизации» языка.

13) Если мы будем считать главным, формирующим наш язык, значения знаков, то мы должны признать, что в материи языкового знака не лежат, кроме его двойного свойства превращаться в сознании и в идеальный образ знака (2), и в идеальный образ вещи (3), ещё два величайших свойства мышления: а) свойство логического обобщения множества однотипных, но индивидуально воспроизводимых разными говорящими различных звуков, букв и б) свойство логического обобщения множества объектов, предметов, понятий под одним материальным знаком, т.е. отрицать многозначность: слово берёза, как бы оно не было произнесено или написано, аккумулирует в себе обобщённо идеальные образы всех берёз мира, со всеми их индивидуальными отличиями.

Это означало бы, что в языке имеются три разных материальных знака для наименования одного и того же предмета, например, коса (отмель на реке, инструмент для кошения травы, женские волосы). На самом деле это один и тот же знак, обладающий тремя различными логическими понятиями, но распознаваемых в различных лексико-грамматических отношениях, которые и диктуют соответствующие абстрактные образы, т.е. понятия.

В основе способности языка порождать бесконечный ряд уникальных предложений лежит его структурный характер. Например, количество фонем в русском языке – 41 (в том числе 6 гласных, т.е. 15%), в английском языке – 44 (в том числе 20 гласных, т.е. 39%), в немецком языке – 40 (в том числе 17 гласных, т.е. 38%). Каждый язык содержит морфем больше, чем фонем, а слов больше, чем морфем. И только наивысших единиц – предложений – бесконечное число. Сущность языка заключается не в сумме предложений, а в его структурном характере, т.е. в способности ограниченного числа элементов языка (хотя и чрезвычайно большого) сочетаться с ограниченным количеством правил сочетания, что и позволяет «порождать» бесконечный ряд речевых произведений.

Из принципа структурности языка ясно, каким образом язык с ограниченным числом единиц, т.е. конечным набором единиц и конечным набором правил их связи, обладает бесконечными комбинационными возможностями. Ограниченность лексикона языка и правил их связи – необходимый признак языка, связанный с компактностью и экономностью записи языковой системы в нейронных связях мозга, а в конечном счёте – с ограниченностью человеческой памяти. Продуктивность человеческого языка которая зиждется не только на знании человеком всех строительных элементов языка и правил их связи, но и на психологических механизмах, приводящих в действие эти элементы, а также его структурный характер – вот основная сущность языка. Признак «продуктивности и структурности» указывают на сущностный характер языка как «языка в мозгу», т.е. как свойства мозга. Познать эти свойства – значит одновременно перекинуть мост к соотношению языка и действительности, языка и мышления, языка и сознания, языка и речи (кстати, изучение этих соотношений и составляет то, что должно быть истинным предметом общего языкознания).

Глава 3

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЯЗЫКА, МЫШЛЕНИЯ, СОЗНАНИЯ, ПАМЯТИ

§1. Мышление, сознание, память

Материальной основой процесса мышления служит 1) система материальных нейронных связей в мозгу; 2) физиологические раздражения, идущие в мозг от органов слуха при воздействии на них звучаний речи; 3) физиологические раздражения, идущие в мозг от органов зрения при воздействии на них письменных знаков; 4) кинестетические раздражения, идущие в мозг от органов речи.

Мышление – это материальный процесс функционирования нейронов в мозгу и преобразование чувственных образов действительности в их идеальные образы на уровне абстрактного мышления. Мышление – это процесс отражения объективной действительности, это сам процесс согласования идеальной модели мира в мозгу с материальным оригиналом, построение его умственной, идеальной, абстрактной картины. Процесс обогащения и перестройки структуры сознания и есть мышление.

Сознание – это совокупность средств и результатов такого отражения. Мыслительные единицы или логические формы (фонемы, графемы, понятия, суждения, умозаключения) суть единицы сознания, единицы психики, церебральные, мозговые единицы. Сознание – это склад, багаж нервно-мозговых связей, а мышление – выборочное использование деталей этого склада. Языковой знак – материя, став идеальной, логической формой, обеспечивает мышление про себя и для других, т.е. речь.