Читать интересную книгу Горыныч 3.0. Инициация - Милисса Романец

Учёба до двадцать девятого декабря, то есть как раз до четверга, потом каникулы, а с девятого января снова в школу. А тридцатого декабря, в шесть вечера, будет школьная ёлка для старших классов, то есть девятых, десятых и одиннадцатых, с дискотекой. Девчонки обсуждали предстоящее событие, потому что там будут мальчики постарше, с которыми некоторые были «знакомы», то есть по факту видели в школе и строили глазки. Школа у них была относительно небольшой, так что все классы учились в одну смену с девяти утра и в основном до двух двадцати. У одиннадцатого класса уроки были до трёх десяти.

Озара ещё ночью, когда они прибыли в квартиру, связалась с Катей, та ответила, что всё решит, и позвала их в Псков на выходные.

Вечером в пятницу, когда они вернулись из школы и ужинали на кухне, на подоконник кто-то приземлился и в окно постучались.

— Ох! — от неожиданности подпрыгнула на месте Оляна. Она сидела спиной к окну.

— Кто там? — оживилась Ожега.

Озара уже открыла окно, и они увидели взъерошенную сову, которая имела что-то вроде рюкзачка за спиной.

Оказалось, что посланница принесла им амулет перемещения до дома бабушки Евдокии и дедушки Глеба, и, отучившись в пятницу, они воспользовались приглашением и отправились к родне в Псков.

Глава 17

Пропаданка

В Себеж Юля с мамой переехали поспешно, собрав буквально две сумки с одеждой и её ноутбук и учебники. Мама вообще сначала сказала ей, что они только проведать заболевшую бабушку, а потом оказалось, что та вполне здорова, а они сбежали на… неопределённый срок. Юля понимала, что своей ложью мама пыталась её защитить, но всё равно было дико обидно за недоверие. Неужели она бы не поняла⁈ Или захотела бы остаться? Не слепая же и взрослая: пятнадцать лет уже. Юля видела, что у мамы творится с отцом. Скандалы и сцены ревности звучали в их квартире чуть ли не каждую неделю, сколько она себя помнила. Отец был буквально одержим мамой, ревновал к каждому столбу, стоило той отлучиться, названивал через каждые пять минут, если задерживалась, иногда встречал с работы, ругался из-за новых вещей, в которых мама выглядела «слишком красиво», или если пользовалась косметикой. Когда-то Юле даже казалось это романтичным… проявлением настоящей любви. Позже — слишком навязчивым контролем всего и вся, перешедшим всяческие границы.

Одновременно с этим на неё, свою дочь, отец смотрел как на пустое место. Ни хорошее поведение, ни отличные оценки, ни работа по дому, ни что-то другое не меняли пренебрежительного безразличия, которое Юля ощущала. Он и по имени не назвал её ни разу, ну, последние года три-четыре так точно.

В какой-то момент Юля престала пытаться ему угодить и понравиться, а полтора месяца назад, как раз перед их побегом, стало ясно, чем она «заслужила» подобное обращение. Мама вернулась с работы минут на тридцать-сорок позже окончания своего рабочего времени довольно весёлая, сказала, что купила свежую рыбу по акции и пришла с отличным уловом, ну и ещё всякого накупила с зарплаты. Рыбу — да и, в общем-то, любые морепродукты, — они с мамой очень любили, так что Юля тоже обрадовалась. Она взяла тяжёлые сумки, чтобы выложить всё на кухне, и осталась там, так как отец снова закатил скандал. Он работал по графику и был на выходном, так что отоспался и… Юля, как обычно, не особо прислушивалась, жалея, что не догадалась захватить плеер, чтобы воткнуть наушники и не слышать. Обычно разорялся только отец, мама ничего не отвечала, видимо, чтобы всё это побыстрее закончилось и он успокоился. Но в тот раз он не успокаивался долго и мама что-то сказала. И тогда Юля и услышала, как отец заявил, что мама вернулась от «полюбовника», поэтому не отвечала на звонки и он всегда знал, что Юля не родная ему и «нагуляна» мамой с кем-то другим. А потом… Юля услышала глухой удар об стену, громкий вскрик мамы, перешедший в страшный и жуткий хрип, и кинулась в комнату, оттаскивать отца, который держал маму за шею. Кажется, она громко кричала или даже визжала, пыталась оторвать его пальцы от маминой шеи. Отец посмотрел на неё перекошенным от ненависти лицом, дыхнул перегаром и отмахнулся как от мухи. Она улетела и ударилась головой, кажется, о журнальный столик. До того, как в глазах потемнело, она услышала громкий стук в дверь, какой-то шум, ругань, а после вырубилась с надеждой, что им помогут.

Когда очнулась, вокруг уже суетилась соседка, бабушка Маша, у которой Юля иногда пережидала самые громкие скандалы, скорая и милиция. Рядом — бледная заплаканная мама, в глазах которой горела решимость. Самым сюрреалистичным показалось то, что к своим страшным, наливающимся на белой коже синякам мама прикладывала ту самую купленную по акции рыбу. Отца забрали, но после поместили в Богданово, — в психушку. То ли не смогли ничего доказать, то ли он сам что-то наплёл, чтобы избежать тюрьмы, — Юля не вникала, — но все знали, что долго там не держат.

Мама была сама не своя. Ночами плакала в подушку, а днём пыталась казаться весёлой. Всё это угнетало. Да ещё и одноклассницы «заклятые подружки» Стелла с Изольдой откуда-то прознали про психушку и растрезвонили по школе, что её отец шизофреник. В классе они были заводилами и Юлю сильно не любили, всегда старались как-то задеть. Насмехались из-за мешковатой одежды или её кнопочного телефона, говорили гадости и постоянно по-мелкому пакостили. Учились они так себе, курили с седьмого-восьмого класса, ярко красились — из-за чего считались очень красивыми, гуляли с мальчиками постарше, довольно откровенно одевались и были такими стервозными, что все остальные их боялись и поддакивали, стараясь угодить, чтобы не попасть под раздачу. Мама говорила, что всегда во всех классах есть подобные «альфа-самки», которым надо всех «подмять под себя». Что самодостаточным людям такого не нужно. И что они, скорее всего, после девятого уйдут в ПТУ, выскочат замуж за «папиков» или будут гулять, пока не «поистреплются», но в любом случае, что после школы они будут вращаться на совершенно разных орбитах. Что они вроде мелких собачонок, которые только и могут, что злобно громко гавкать, попросту завидуя всем и каждому и пытаясь возвыситься за чужой счёт. И что если не обращать на них внимания, им надоест и они отстанут. Это немного утешало, но игнорировать получалось с трудом. И из-за них Юля удалила все соцсети, где её