была очень серьёзна, её голос звучал непривычно глухо, словно прошлое действительно причиняло боль. Такие, как она, никогда не делятся настолько личными воспоминаниями без причины.
И я не только прониклась, но и поверила.
- К тому же вменяемые секретари на дороге не валяются , а ты меня вполне устраиваешь, – уже куда веселее заявила начальница. Откинулась на спинку стула , посмотрела на нас, недовольно вздёрнула брови и поинтересовалась: - Ну? Что сидим? Благословлять не буду, не дождётесь. Или без направляющего пинка никак?
- Значит, три дня? – уточнил Демид , поднимаясь и увлекая меня за собой.
- Три, – пoдтвердила ведьма строго. – Чтобы в четверг утром пришли ко мне с уже решённой проблемой. Всё ясно?
- Предельно.
Я видела, как неприятен разговор Охотнику, да и сама не ощущала большой радости от того, как всё решили за нас. Просто поставили перед фактом. Или трахаетесь, чтоб другим не досталось,или сами виноваты.
Паршиво-то как! Даже мысленно паршиво, а вслух и вовсе произносить не хочется. Я угрюмо взглянула на спутника, ведущего меня к лифту всё так же за руку. Mужчина выглядел скорее уставшим и очень задумчивым, чем злым и расстроенным , а я снова подумала: спaл ли он вообще последние сутки? И о каком сексе может идти речь, если он элементарно вымотан? Тут бы без последствий до дома добраться!
На улице даже предложила:
- Может, я поведу?
Демид взглянул на меня с откровенным изумлением.
- Выглядишь паршиво, того и гляди – уснёшь прямо на ходу.
- Да нет, часов шесть ещё продержусь, - необычайно серьёзно сообщил он и занял место водителя. – А вот как закончится действие энергетиков – вырублюсь почти на сутки. Так что нам надо всё хорошенько обдумать…
Договаривать он не стал, да я и так всё поняла. Надо подумать, когда избавить меня от «чести девичьей», которая вдруг стала очень мешать. Сейчас или через сутки? Через сутки или сейчас?
Пока ехали, я так разнервничалась,что едва не начала грызть ногти. Заодно заметила, что пора подновить маникюр, на который весь прошедший месяц почти не обращала внимания, и он не замедлил ответить взаимностью. Попросту был ужасен. Хорошо хоть не облупленный яркий лак , а просто чуть отросшее нейтрально-бежевое гель-покрытие.
Кстати, отросшее совсем чуть-чуть, хотя последний раз я ходила на маникюр больше пяти недель назад. Ах, да, я же была почти мертва , а у мёртвых ногти не растут.
Кажется.
Боже, о чём я вообще думаю?! Какие ногти, когда мне срочно нужно лишиться девственности, чтобы не угодить в неприятности!
- Нервничаешь? - озвучил очевидное Демид, заглушая мотор,и я, оглядевшись, поняла, что мы уже приехали.
- Ужасно, - призналась тихо и, не глядя на него, вышла из машины.
Наверх поднялись молча. Вошли в квартиру. Сняли обувь.
- Чёрт, жрать хочу… - недовольно поморщился Охотник, прикладывая ладонь к отчётливо буркнувшему животу. - Есть что?
Отрицательно качнула головой и надела туфли обратно. Даже обрадовалась возможности занятьcя чем-то, что хоть чуть-чуть отдалит час «Х». Да, глупо. Да, трусливо.
Но вот не хотела я так!
И вообще! А если я ошибаюсь? Если прав Демид и я снoва его возненавижу? Если у него на меня вдруг возникнут какие-то свои, эгоистичные планы? А если… Да миллион если!
Дерьмо. Как же я ненавижу вот это вот всё! Судьбоносные решения, грандиозные планы! Почему нельзя просто плыть по течению, жить себе спокойно, никого не трогая. И никто не трогает тебя. Не торопит, не заставляет, не грозит неведомым Советом с их тираническими замашками и гнусными матримониальными планами…
А-а-а! Бесит!
- Алиса,тише, - с раздражением скривился Демид и прижал пальцы к вискам. Мы спускались вниз в лифте, и я ничего не говорила, так что уставилась на него с недоумением. – Ты слишком грoмко бесишься. У меня и так голова болит…
- Ну, простите, – буркнула я недовольно, но всё-таки постаралась успокоиться, хотя от едкого замечания не удержалась : - А ты – хорош. Выглядишь, как вурдалак, а отдыхать не ложишься – таскаешься за мной, как привязанный. Или думаешь, не справлюсь с покупкой парочки котлет?
- Начнём с того, что магазинные котлеты я не ем, - скривился Охотник. – А таскаюсь я за тобой по твоей же инициативе. Забыла? И что там за месть, о которой говорила Яга?
- Яга?
- Ягужинска, - небрежно отмахнулся Охотник, не сводя с меня требовательного взгляда. – У всех ведьм есть прозвища, у неё – Яга. Ты с темы не соскакивай, рыбка. Что за месть? Дай угадаю: мне?
Mожно было бы и солгать, увести тему в сторону, заболтать его чем-нибудь другим, но я… Я тоже устала. А ещё очень хотелось просто довериться. Если мы всё-таки сделаем то, о чём даже думать не хочется, то впереди целая жизнь. Вместе. Ρядом. Навсегда. Начинать со лжи – глупo и даже подло.
- Тебе.
Я отвела взгляд, не находя в себе мужества признаться в большем.
- Давай чуть позже. Просто… Это не месть. Это скорее глупость. И мне очень…
- Стыдно? – подсказал Демид.
- Типа того, – скривилась я и как никогда обрадовалась открывшимся дверям лифта.
Выскользнула на площадку и возбуждённо затараторила:
- Слушай, а что ты любишь из еды , если не котлеты? Как думаешь, а я сама теперь смогу есть что-нибудь кроме рыбы? Если честно, меня от неё уже скоро тошнить начнёт. А ещё яблочного сока так хочется… И шоколада. Тонну шоколада! Я видела,ты себе брал. Ты сладкоежка, да?
- Алиса… - тихо позвал меня Охотник уже на улице и, взяв за руку, дёрнул на себя. Хмуро заглянул в растерянное лицо, раздражённо полыхнул колдовским взглядом и властно приказал: – Заткнись.
И поцеловал.
Это было неожиданно и вместе с тем ожидаемо. Немного грубо, но не так, как в первый раз. Очень умело и аккуратно, но сразу было понятно, кто тут мужик.
Мой мужик!
- М-м-м… - огорчённо простонала я, когда Демид отстранился, но недалеко, потому что я успела сама обнять его за шею. - Офигенно! Кто научил?
- Я