Джессика молчала, пока они не приземлились и снова не подпрыгнули, миновав «фольксваген-жук», застывший на дороге.
— Она сказала: «Рекс и Мелисса у Констанцы. Они тебя ждут». Звучит вполне однозначно.
Джонатан фыркнул. Звучит однозначно: как приказ Рекса.
— Пойдем. Ты знаешь, какой этот Рекс осмотрительный. Он бы не ушел так далеко, да еще в полночь, без хорошего вооружения. Может, они даже Десс с собой прихватили.
— Надеюсь, ты прав. Но все равно нам надо к ним.
— Было бы неплохо знать, куда именно.
— Я пытаюсь вспомнить, ясно?
Они запрыгнули на арку надземного перехода, и Джонатан застонал от увиденного. Шоссе протянулось далеко, к бедлендам. До границы округа Биксби было не меньше дюжины ответвлений, и каждое вело к длинным отрезкам застроек. В обычное время с гор можно увидеть, как они сверкают, и черная асфальтовая река вьется клубами уличных фонарей и подсветки на задних дворах. Но сейчас, в полночь, сияла только черная луна. Дом Констанцы мог быть где угодно в этой бесконечной синей пустыне.
Но как бы это ни удручало, они, по крайней мере, летели. В горле перестало першить, лодыжка не болела, а вчера ночью стали наконец проясняться отношения с Джессикой. Если бы Рекс не оставил эту, с позволения сказать, шифровку, сейчас было бы идеальное время полетать где-нибудь вдвоем.
«Ну, спасибочки вам, Рекс и Мелисса».
И как эти двое успели так быстро вляпаться в неприятности, всего через сорок девять часов после того, как чудом остались живы в прошлый раз? Они что, угробить себя хотят? Вчера Мелисса показалась Джонатану совсем другой, будто бы хладнокровие Рекса постепенно просачивалось и в нее. А вдруг происходит и обратный процесс: ярость Мелиссы перетекает в Рекса?
С тех пор как Джонатан дотронулся до телепатки, ощутил, что на самом деле творится в ее голове, он все время задавался вопросом: а не таится ли в глубине ее горечи искренняя тяга к смерти, желание насовсем избавиться от мучений — так, чтобы ее мозг принадлежал только ей?
Вдруг что-то вспыхнуло у него в голове.
— Декатер-стрит? — тихо спросил он.
— Точно! — воскликнула Джессика. — Я как раз об этом подумала. Теперь я вспомнила. Туда она свернула.
Джонатан проглотил комок в горле.
— Странно как…
— Так ты все это время знал, где она живет?
— Я? — засмеялся Джонатан. — Да уж. Можно подумать, я все время тусуюсь с группой поддержки.
Он указал направо и потащил Джессику к наклонной дороге на повороте. Они перескочили через квартет заправочных станций, выстроившихся на перекрестке, и опустились на ухабистое необработанное поле. Радужные кактусы торчали там и тут, точно колючие баскетбольные мячи, поэтому Джонатан сбавил скорость. Он однажды наткнулся на кактус в тайный час — такой же острый, как колючая проволока, только эти колючки откалываются и остаются в теле.
С вершины очередной дуги Джонатан увидел темную группу домов вдалеке.
— Помнишь такие?
— Да. Думаю, это ее район. Она, кстати, не только в группе поддержки участвует.
— Ну, извини, — буркнул Джонатан. — Я просто хотел сказать, что понятия не имею, где она живет. Никогда не задумывался до сегодняшней ночи.
— Но ты только что сказал…
— Знаю.
Теперь он чувствовал, как оставшиеся до дома прыжки отпечатались у него в мозгу: так он обычно видел углы намеченной заранее траектории. Но это было явное «дежавю» и не могло иметь смысла. И все же он сейчас видел путь до дома Констанцы с той же ясностью, что и еженощный путь до Джессики. Видел каждое открытое поле, каждую крышу, все приземления отсюда до двухэтажного особняка на самом крупном участке района.
Особняка, который Джонатан никогда прежде не видел. Ни разу в жизни.
На горизонте появился горбатый столб легкого тумана, похожий на пыльного дьявола, которого они видели три ночи назад. Но этот был намного больше и двигался. Черные ползучки, проворно махая крыльями, образовывали над домом вихревую воронку.
— Вот черт. Похоже, без нас им никак не обойтись.
— Надеюсь, мы не опоздали. — Джессика достала фонарик и приложила к губам. Сквозь скрипучие крики ползучек Джонатан услышал, как она прошептала: — Представление.
Перед ними в воздухе закружилось облако и начало перетекать в пустыню. Перепончатые крылья с ревом били по воздуху, точно сотня флагов на сильном ветру. Может быть, ползучки уже собирались уходить, а может быть, их древние мозги уловили приближение огнетворца и им хватило ума улететь?
— Гм, Джонатан, не мог бы ты… — Джессика выставила вперед запястье.
Улыбнувшись, он медленно и четко проговорил, обращаясь к браслету:
— «Акарициандоты».
— Спасибо, — откликнулась Джессика. — Постараюсь выучить. Обещаю.
— Придется с тобой позаниматься. — Джонатан снял с шеи цепочку и пробормотал: — «Эксцентричная». — Оружие надо на всякий случай держать наготове, хотя сейчас, с Джессикой, оно вряд ли понадобится.
На вершине очередного прыжка фонарик у Джесс в руке ожил, и слепящий луч прорезал рой ползучек. Джонатан крепко зажмурил глаза, обожженные невыносимым вторжением белого света в холодную вечную синеву тайного часа. Вместе с жуткими воплями, пронзившими тишину ночи, в память впечаталась последняя увиденная картина: от прикосновения луча света ползучки вспыхнули ярким пламенем, и на фоне черного горизонта взорвался огненный клин. Сама черная луна поблекла в сравнении с мощью огнетворца. Джонатан ощутил запах обгоревшей плоти.
Он закашлялся и через силу открыл глаза.
Джессика смилостивилась и выключила «Представление». Стайка ползучек раскололась под световым лучом, оставив после себя лишь две бесформенные массы, которые уносились теперь прочь, в пустыню. На месте, где сквозь тучу ползучек прошел луч, таяла пятнистая дымка, словно клубы дыма, оставшиеся после фейерверка.
Джонатан пытался проморгаться, чтобы пятна перед глазами исчезли.
— В следующий раз предупреждай.
— Прости. — Джессика сжала его руку.
Даже сквозь вспышки света, отпечатавшиеся на сетчатке, он видел ее безумные глаза, наэлектризованные волной прошедшей через нее силы. Там, где их ладони соприкасались, кожу покалывало.
Джонатан снова моргнул: у Джессики на запястье светился браслет, амулетики сверкали, как настоящие бриллианты.
Они сели на землю на лужайке перед особняком. Повсюду среди металлических искр валялись дохлые ползунки. Джонатан опустился на колени и подобрал механический перфоратор. Стальная пластинка почернела от огня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});