– Простите. – Виктор явно призвал на помощь все силы, чтобы не потупить взор. – Вы все верно говорите. Мне не стоило начинать этот разговор… Но я все равно имею право спросить.
– О чем?
– К чему вы меня готовили эти восемь месяцев?
Полковник Рябов смотрел на растерянного Корнеева, и впервые за долгое время в его груди начало разгораться злорадное удовлетворение.
«Конечно, – подумал Пастух, – ты хочешь знать, для чего служил полигон. Хочешь знать, к чему тебя готовили. Пытаешься понять, делали ли из тебя шпиона, или смертника, или агента безопасности президента, или космического рейнджера. Или не было ли это все одной большой шуткой, распилом государственного имущества, еще одной попыткой отвлечения аналитика Рябова от реальных угроз стране. Ты умный и эрудированный человек, Виктор Корнеев, и ты придумаешь десятки, сотни причин и объяснений происходящему. Ты будешь не спать ночами, мучить себя бесцельными догадками и тщетно искать почву для своих теорий. И ты останешься вариться в этом навсегда. Потому что в армии не место таким нежным прагматикам, как ты, пытающимся впихнуть человеческую боль в рамки сухих цифр, а строгую субординацию, напротив, профильтровать через непонятные человеческие отношения и не менее абстрактную справедливость. Потому что армия противоречит нормам общественной жизни, однако эта самая общественная жизнь не сможет существовать без армии. И тебе, Виктор Корнеев, в ней не место, сколько бы ты ни наращивал защитную скорлупу. Ты не ястреб, не орел и даже не воробей. Ты всего-навсего Совун, возомнивший себя Буревестником. Крутишь головой на сто восемьдесят градусов, но никогда не сможешь поймать ничего крупнее мыши…»
– Разумеется, – согласился Рябов вслух. – Ты можешь спросить, для чего служил полигон. И я отклоняю твой запрос.
Корнеев несколько раз открыл рот, пытаясь что-то сказать. Вероятно, впервые в жизни он не нашел нужных слов. Полковник Рябов отвернулся от него и пошел, скрывая кривую ухмылку, упиваясь мелочной местью и ненавистью к себе. Впереди был новый день, и у него снова было очень, очень много работы.
10
Московская Зона, второй день
17 марта 2014 г.
14:39
Семь мертвых тел лежали в грязи котлована, окруженного аномалиями. Место, прямо-таки созданное, чтобы здесь умереть.
– Ты говорил, их было девять, – сказал Виктор.
– Так и есть. – Пастух убедился, что Виктор перезарядил оружие, и начал перезаряжать свое. – Где-то еще двое.
– Может, они мертвы…
Из-за дальнего бетонного блока полетела бутылка с горящей смесью. Виктор отскочил в сторону, Пастух рванулся назад. Обоим удалось избежать пламени, начавшего пожирать трупы бандитов.
– Не подходите! – истерично закричал кто-то. – У меня пленный!
«Захватили кого-то из гражданских», – подумал Виктор. Такого он не предусмотрел. Или ему на тот момент было все равно.
– Вот суки, – сплюнул Пастух. – Вить, будь тут, я обойду.
– Их двое.
– Один.
Виктор мысленно согласился. Тот, кто бросил бутылку, вел себя точно по пунктам, наблюдаемым в случаях одиночного терроризма, когда не хватает рук и глаз, чтобы и за заложниками уследить, и от штурма отбиться. Но где тогда второй?
– Стой, – шепнул Виктор, но Пастух уже начал перемещаться вправо, пригибаясь к земле. Следовало отвлечь бандита чем-нибудь.
– Чего ты хочешь? – выкрикнул Виктор.
– Чтобы вы сдохли! – последовал ответ.
– Мы можем это обсудить, – произнес Виктор. – Зачем тебе наша смерть? Или смерть заложника? Давай ты отпустишь его. И сможешь уйти сам.
– Он убил Димона! – продолжал кричать бандит, переходя на нервный смех. – И Темке руку почти оторвал! Я его завалю!
– Хреновый из тебя террорист, – сказал Виктор, обдумывая услышанное. Заложник убил одного бандита? А тот, что с поврежденной рукой, тоже стал жертвой заложника? Как интересно получается… И этот безумный, что швыряет «коктейли Молотова», сейчас остался в одиночестве?
– Кто здесь?! – испуганно спросил бандит, реагируя на приближение Рябова. – Это ты, старый…
В щели между блоками что-то мелькнуло. Виктор тут же слегка качнул дулом пистолета и потянул спуск.
Пуля пробила голову последнего бандита.
– Есть, малыш! – прозвучал голос Пастуха. – Ты его сделал! Мы все их сделали! Иди сюда и помоги. Тут лежит какой-то.
Виктор обошел блоки и остановился, глядя на лежащего на спине человека.
– Как это… – вырвалось у него. – Ты… Ты что тут делаешь?
Перед ним лежал Борланд, держась за живот. Его глаза были открыты, он то и дело моргал, глядя вверх. На нем не было никаких признаков ранений. Сбоку лежали его рюкзак и автомат. Склонившись над Борландом, Виктор заметил несколько пуль, застрявших в пластинах бронежилета.
– Ты что тут делаешь? – повторил Виктор. – Ты как сюда попал? И что с тобой?
– Кто это? – спросил Пастух. – Твой друг?
Борланд хотел что-то сказать. Виктор наклонился ближе.
– Возьми, – еле слышно произнес Борланд. – Бери это…
В своей руке он что-то зажимал. Виктор разжал его пальцы и уставился на красно-золотистый жетон.
– База в Арханово, завтра вечером, – сказал Борланд тихо. – Не опоздай…
– Что? – спросил Виктор. – Что ты сказал?!
– Есть в Арханово частная авиационная база, – сказал Пастух. – Мало кто об этом знает. Но она есть. Принадлежит «Тектону». Видимо, твой друг хочет, чтобы ты туда пошел.
– А с ним самим что? Пастух, объясни мне, я не могу понять! Он отравился, что ли?
– Ну что ты, малыш, – произнес Рябов, внимательно оглядывая Борланда. – Неужто забыл, как это выглядит? Заброневая травма. В него стреляли, бронежилет остановил пули, но повреждения внутренних органов он все же получил. Сильная контузия, может быть, серьезная. Если в твоей жизни часто приходится получать пулю в броник, такое случается рано или поздно.
– Он будет жить?
– Я не врач. Ему бы в больничку, но где сейчас их найти?
Борланд медленно коснулся рукой оранжевого прибора на поясе. Виктор вытащил его и понял, что это рация.
– Связаться? – спросил он. – С кем?
Борланд ничего не ответил. Он начинал терять сознание.
Виктор нажал на клавишу приема.
– Алло, алло, – заговорил он. – С кем я говорю?
– Оставайтесь на месте! – послышалось ответное шипение. – Мы уже близко!
– Кто это «мы»? – спросил Виктор, отпустил кнопку и стал ждать.
– «Тектон-четыре», – последовал ответ. – Назовите себя. Вавилов с вами? Он жив?
Виктор выронил рацию в грязь.
Вдалеке послышался визг шин. Пастух перехватил винтовку, всмотрелся в даль. Затем схватил Виктора за плечо и потащил за собой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});