Читать интересную книгу И на вражьей земле... - Олег Шушаков

Протяженность операционной зоны его флотилии составляла более четырех тысяч километров. Сретенский отдельный дивизион бил самураев в Забайкалье, на Шилке, третья бригада – в Приморье, на озере Ханка, а Зейско-Бурейская бригада оперировала посредине между ними, в районе Благовещенска.

Однако, по всем признакам, главный удар фронт наносит именно здесь, вдоль Сунгари на Харбин! А это значит?… А это значит вперед! На лихом коне!

На хозяйстве он оставил своего заместителя капитана первого ранга Рогачева. Ничего! Судя по донесениям, выше по течению Амура с самураями уже управились, а с третьей бригадой на Уссури Рогачев как-нибудь сам разберется.

И вообще чего он беспокоится! Каперанг Рогачев – старый морской волк. Еще до революции на броненосце «Слава» рулевым ходил. Давал германцу прикурить на Моонзунде. Кронштадтский мятеж подавлял. Белокитайцев бил на КВЖД. Был старпомом, командовал канлодкой, монитором, дивизионом, бригадой…

Головко было немного неловко первое время после своего назначения. Рогачев полгода ходил врио на флотилии, но его так и не утвердили. А прислали командиром равного по званию, но на восемь лет моложе. А, с другой стороны, мы люди военные, а командованию виднее, кого в начальники, а кого в замы. Может, Дим Димыч и обижался втихую, но виду не показывал. И на деле это никак не сказывалось…

Головко относился к нему с подчеркнутым уважением, как к старшему по возрасту боевому товарищу и герою Гражданской войны. Хотя и сам тоже был героем Гражданской войны. Только другой и совсем недавней…

В Испании Арсения Головко знали под именем Дон Симон Гарсия Галвис. Дон Галвис был советником командира главной базы республиканского флота в Картахене. И пороху нанюхался не меньше, чем Рогачев когда-то. Довелось ему поучаствовать и в потоплении тяжелого крейсера мятежников «Балеарес». В качестве советника, ясное дело! По всем вопросам.

Когда он вернулся, ему досрочно присвоили капитана первого ранга. Был бы сухопутным, носил бы ромб в петлицах. Но одна широкая золотая нашивка на темно-синем рукаве тоже неплохо смотрится! И орден, само собой…

По данным агентурной разведки в районе города Цзямусы, следующего укрепленного пункта противника, который им предстояло взять, дислоцировалась пехотная дивизия самураев. Это уже было серьезно!

На борту пяти мониторов и десяти бронекатеров обеих бригад находилось два полка десанта. С артиллерией тоже был порядок – сорок стволов сто двадцать миллиметров, двадцать трехдюймовок. И это не считая зенитных автоматов, которых тоже будь здоров! Танков у них пока не было. Хотя три батальона (в том числе один сводный из наличных машин третьего и четвертого батальонов) еще в ночь ушли вперед.

Третий полк тридцать девятой стрелковой остался блокировать Вахулишаньский гарнизон до подхода частей пятьдесят девятой дивизии. А оставшиеся танкисты пытались вытащить свои застрявшие в непролазной грязи танки…

К утру обе бригады пополнили свои запасы с кораблей снабжения и были готовы к походу. Командующий флотилией поставил бригадам задачу – к концу дня скрытно выйти на дальние подступы к уездному центру Цзямусы и встать на ночь на якорь, а на рассвете атаковать и к полудню шестнадцатого полностью им овладеть!

Каперанг Головко шифровкой запросил у комфронта поддержки и предложил часть войск перевезти на канлодках и грузопассажирских пароходах, буксирах и баржах Амурского речного пароходства. Штерну эта мысль показалась вполне здравой, и он приказал перегнать к устью Сунгари весь имеющийся в наличии тоннаж и погрузить на него третью и двенадцатую стрелковые дивизии. Взять Цзямусы штаб фронта планировал только на десятый день наступления. А прошло только три, и они уже на его пороге!

Александр лежал на койке в своей командирской каюте. Быстро темнело… За распахнутой крышкой люка слышалось, как о борт его корабля лениво бьется речная волна. Перед глазами мелькали картины прошедшего дня… Цзямусы они овладели…

Все было почти так же, как и при взятии Фуцзиня. Только как-то ожесточеннее, что ли. Стреляли гораздо дольше. И город отбили только к вечеру и то только после того, как два подошедших танковых батальона (опять много танков по пути в грязи застряло) обошли его с юга. Тогда часть самураев решила отойти. И отошла. Пробившись с боем…

После обеда прилетали СБ (хорошо еще, что не ТБ, а то вообще прощай мама было бы!) и побросали бомбы, как попало. Самураям ни одной не досталось. Да, ладно, хоть своих не накрыли!.. Говорят, командующий с утра авиацию вызывал. А потом матерился на чем свет стоит, и зарекся впредь это делать. А «ишаки» подмогли маленько. Полетали, посмотрели, увидели, куда мониторы бьют, и давай штурмовать. А как закончили, так пехота быстро оставшихся самураев доковыряла.

Да… Придумали бы такой самолет, чтобы с пушками и в броне, чтобы над полем боя летал и пуль не боялся и чтобы радио стояло, чтобы огонь подкорректировать, вот это была бы машина!

Весь следующий день флотилия и десант зализывали раны, приводились в порядок и пополняли боезапас.

На пристань приехали танкисты за горючкой и снарядами. Их здорово самураи пощипали. Пока механики-водители бочки и ящики грузили, лейтенант рассказал, что половину танков у них пожгли за день смертники. Подбираются, сволочи, с миной на палке и бьют в борт. Сами подрываются и машине каюк! Такие дела. Всю ночь будут чинить, что можно. И дожидаться отставших. Без них дальше не пойдут. Некому…

Досталось и «Сун-Ят-Сену». Два снаряда ударили в рубку, так что в ней, как в колоколе, загудело. Но не пробили. Он потом смотрел. Здоровенные выбоины. Боцман долго ругался. Ему ведь шпаклевать и красить.

А где-то рядом еще целая пехотная бригада маньчжурская гуляет. Неровен час, с визитом пожалует. Стрелки окапываются, систему огня организуют. Начштаба одного из полков приходил с ним согласовывать. Он и рассказал.

Александру вдруг пришла в голову шальная мысль… А что если просто проходить м и м о всех этих городов и не брать их, на хрен! Пусть себе стоят. А они привезут пехоту в Харбин и весь кислород им, раз, и перекроют. А сами будут по реке снабжаться и войска возить, куда надо. И передушат все эти укрепленные пункты потом по одному!

«Ладно, стратег! Не твоего это ума дело! Спи, давай! У тебя всего несколько часов», – подумал старший лейтенант Ревякин и как провалился куда-то…

Долго спать ему, само собой, не дали. Уже через два часа его вызвал командующий и приказал провести с утра разведку в направлении на Саньсин. Пока пехота в себя приходит, а свежие части еще не прибыли. С ним пойдет одна штурмовая рота, так что подвигов совершать не надо, но если обстановка позволит, врезать самураям!

Старший лейтенант Ревякин взял под козырек и отправился организовывать разведывательный поиск.

На рассвете они вышли из Цзямусы и обычным ордером, впереди бронекатера, а за ними монитор, двинулись на юг…

Местность вокруг сильно изменилась. Зажатая скалистыми берегами Сунгари текла в основном одним рукавом, «трубой». Поселений практически не наблюдалось. В одном месте, правда, их обстреляли с берега. Зря они это сделали. Дальномерщики мгновенно их засекли. Бац! Бац! И в дамки!.. Огневые точки подавлены, товарищ командир!

Останавливаться дозорно-разведывательный отряд не стал. А смысл?

Ближе к вечеру впередсмотрящим работы значительно прибавилось. По реке шел сплав. И в какой-то момент их зажало бревнами со всех сторон, так что пришлось остановиться. Старший лейтенант Ревякин махнул рукой и приказал бросить якорь. Аварийной и боцманской команде разобраться с плотами, а остальным – отдых!

С бревнами управились только под утро…

А на рассвете продолжили путь. К обеду дошли до населенного пункта Хуньхэдао. Александр надолго запомнит это китайское название!

Когда они приблизились, самураи открыли сильный огонь из орудий по бронекатерам. «Сун-Ят-Сен» тоже жалеть снарядов не стал, и завязалась артиллерийская дуэль. Но дела сразу пошли как-то не очень хорошо…

Судя по всему, фарватер был хорошо пристрелян. Но Александр догадался об этом позже, чем следовало, и последствия не заставили себя ждать…

На первых же минутах они получили три попадания! Больших повреждений не было. Но это было уже само по себе неприятно.

На пятнадцатой минуте неожиданно открыла огонь самурайская стопятимиллиметровая гаубичная батарея. И первым же залпом накрыла монитор. Два снаряда легли недолетом, а один попал.

Прогремел взрыв, и над носовой частью корабля взметнулось большое белое облако!..

В первое мгновение Александру показалось, что взорвалась первая башня. И он тут же приказал запросить и ее, и ее погреб, что там произошло. Слава богу, оттуда ответили! Все в порядке! Повреждений нет!

Оказалось, что снаряд попал в кранец волнореза для хранения продовольственных запасов перед первой башней. Там лежало три мешка муки, которые, понятное дело, взлетели в воздух, окутав белой пеленой носовую часть корабля. Узнав в чем дело, Александр вздохнул с облегчением и усмехнулся. Теперь кроме боцмана самураев будут костерить на чем свет стоит, еще и кок с баталером.