Читать интересную книгу Рус. Заговор богов - Вадим Крабов

Сердце Руса бешено заколотилось: похоже, Теневики пока не ведают об амулете, не считают тот крестик важным, а кровь никак проверить не могут, потому что Гнатика проткнуть невозможно. Отец уже решился наконец вызвать «отражение» сына-младенца, чего делать категорически не желал, опасаясь тревожить, как он полагал, «слишком уж молодую душу», как вдруг…

Глава 12

– Приди, Добрейшая! – низко протрубил оборотень, и вместо него, без приглашения Руса, на свежей травке полянки, созданной по подобию альганского пятна, появилась Лоос собственной персоной. Хвала богам, в образе тридцатилетней женщины, а не юной девушки.

– Привет, Вовчик! – жеманно поздоровалась богиня, посылая воздушный поцелуй и блаженно растягиваясь на травке. Игриво потянулась, зевнула и перекатилась на бок, к Русу передом. Левой рукой подперла голову, другой нежно провела по белоснежной тунике без единого пятнышка; согнула ногу и будто бы случайно зацепила подол мизинчиком. Снова зевнула и, внезапно застеснявшись, изящно прикрыла рот красивой рукой. Платье само собой колыхнулось и бесстыдно задралось, открыв идеальные стройные бедра, покрытые ровным красивым бронзовым загаром.

– Как из солярия, правда? – прокомментировала Лоос, ничуть не стесняясь. Ее зеленые глаза блестели возбужденно-весело. Бесстыже.

Ошарашенный Рус сидел, открыв рот. В собственной вселенной, в глубинах собственной души, которую считал очагом безопасности, увидеть насильственное появление своего главного врага – виновницу всех бывших и нынешних бед, – попросту не укладывалось в голове. Не хотело укладываться! Он не обращал внимание на сексуальную внешность женщины, лежащей в трех шагах от него, почти не слышал ее слов. Постепенно до него доходило:

«Значит, «китаец» взмолился, и аватар богини прошел через «отражение» его души? Как тогда Гея, что ли? Когда через Гелинию… Так надо гнать!» – Здравая мысль наконец-то родилась. Рус закрыл рот, не преминув обругать себя «дятлом», и уже захотел подумать Слово изгнания…

– Держи сыночка, Рус! – С этим выкриком богиня вытащила из-за своей спины голенького восьмимесячного малыша, держа его как лягушонка – за одну ногу, и бросила по крутой дуге.

Рус, забыв обо всем, привстал, мягко поймал ребенка, узнал в лице до боли знакомые черточки (младенец весело шевелил конечностями, улыбался и, сыто икая, пускал молочные пузыри). «Когда это тебя успели накормить, Гнатик? – С этой мыслью довольный отец уже садился обратно в кресло и прижимал родную кровинку к груди… – Стоп! А где его крестик? А сам-то он откуда здесь?!» Рус попытался отнять ребенка от себя, чтобы разглядеть его еще тщательней, но сынок вцепился в грудь, как клещ… и вскоре лже-Гнатик превратился в черного паука.

У Руса волосы встали дыбом. Руки сами собой ослабли, а паук размером с годовалого ребенка, довольно шипя, полз все выше и выше, пока его передние лапы не перехватили шею, а жвалы, словно стальные клещи садиста-стоматолога, раздвинули Русу, чуть не вывихивая, челюсти. Рот заполнили шевелящиеся усики, псевдоконечности и прочая гадость, покрытая жесткой щетиной. Пасынка Френома – бога, который явно сильнее и старше молоденькой богини, – пробрала дикая паника, а Лоос с ехидным любопытством наблюдала за человечком. Глаза Руса едва не вылезали из орбит. Он мычал, пытался мотать головой, старался встать. Хотел оторвать от себя паука – совершенно не видя в нем Слова. Ему было жутко омерзительно. Жесткие мохнатые конечности щекотали все, чего касались, вызывая во рту забытый вкус птичьих перьев. Тошнило – это коварная Лоос знала совершенно точно, – а срыгнуть он сейчас боялся больше всего на свете – иначе задохнется и всему придет конец. А жить ой как хотелось! Руки и ноги были парализованы. Так же, как и мысли. Это Слово, которому богиня специально придала форму паука, выполняло главную миссию – путало мысли, не давая хозяину данной вселенной задуматься хоть на миг.

А вот богиня даром времени не теряла. Она плавно встала и изящной походкой, нагло виляя задом, медленно подходила к ничего не соображающему Русу, с каждым шагом становясь все моложе и красивее. А за ней, начиная от далекого горизонта, рушился мир – самое ядро души, самые глубокие человеческие закоулки, которые и составляют внутреннюю вселенную.

У бывшего землянина Вовчика она была огромной, практически настоящей. Лоос поражалась, но ничем удивление не выказывала. Она, превратившись в ослепительно красивую обнаженную семнадцати-восемнадцатилетнюю девушку, сев Русу на колени, нежно гладила ему волосы и водила самым кончиком носа по лицу поверженного врага, шепча то в одно ухо, то в другое разные нежности. Если бы не паук на груди парня, половиной щетинистой головы засевший во рту, то со стороны они выглядели бы довольными друг другом любовниками. Мысли у Руса бегали, но естество-то реагировало самым подобающим для нормального мужчины образом. Верный муж все меньше замечал членистоногое животное и все больше и больше юную красавицу. Пусть и лооску – плевать!

– Миленький мой, любимый, – шептали губы богини, и одно только ее придыхание, а не значение слов, возбуждало. – Театрал ты мой недалекий. Устроил балаган. Кино в стиле фэнтези, а главного со мной не совершил. – Нет, в чужом для нее мире Лоос не могла читать мысли Руса, но когда-то, около десяти лет назад, их прочитала Флорина – Верховная жрица одного из ее Храмов. – Давай сыграем порно, милый? Жесткое. Ты как раз практически связан. Тихо, тихо – не торопись. Я все сделаю сама. – Дрожащими руками богиня расстегивала непривычную застежку на фирменном ремне из крокодиловой кожи. Она, не желая того, сама возбуждалась. Все-таки Лоос была Богиней Плодородия и Деторождения, должность обязывала. И сам мир помогал – отзывался на состояние своего хозяина: сексуальность разлилась повсюду.

– Как ты меня обидел, милый! – Лоос болтала. И, как обычная женщина, поймавшая вкус победы, уверенная, что мужчинка никуда не денется, забывала следить за речью. Но не забывала стягивать с Руса одежду. С непривычки это получалось медленно. – Балаган балаганом, но сущности ты меня лишил по-настоящему. Сейчас ты за это ответишь. – К несчастью для нее, в Русовой вселенной она могла мыслить исключительно по-человечески: одним актуальным потоком. Забегая вперед, можно сказать, что только это и спасло Руса.

– Милый, ненавистный мне Рус. А ты мог бы добить меня. Сейчас бы я сидела в далекой закрытой реальности, совершенно без Силы. Разве что для поддержки лифчика оставляют богиням крохи… Как ваши женщины постоянно ходят в этой сбруе? Мучение, а не жизнь! Ф-у-у-х, не сейчас… потерпи, птенчик ты мой пойманный. А ты понимаешь, что стало бы с миром? – Голая девушка, чтобы остудить собственные мысли, пылающие от вожделения, отстранилась, выпрямилась и гордо подбоченилась.

– Подохли бы все! Не веришь?! Я богиня Плодородия и Деторождения – забыл? Думаешь, без меня справились бы? Конечно, обошлись бы. Лет через триста, когда три четверти людишек повымирали бы от бездетности. Человеческий бог Исцеления со всем не совладает – не его, как вы любите на Земле говорить, профиль. – Даже сейчас, когда ее разум туманился, богиня не назвала своего коллегу по имени – Эскулап.

Желание было не столько сексуальным, сколько предвкушением мести, момент которого она оттягивала. Для большей сладости.

– Это мне люди отдали заботу о зачатии, беременности и родах. Ты видел здесь хоть одного ребенка-урода? Без рук, без ног, на голову увечного? Моя заслуга. На том мы с человеками и порешили. Вот и с тобой сейчас решим все полюбовно. Тебе понравится, расслабься… – И Лоос снова приникла к Русу. Заговорила с томными паузами:

– А знаешь, что я сделаю с твоим отпрыском? Нет, я его не убью. Я сделаю его своим посвященным. Ты только представь: он станет первым мужчиной, посвященным мне – богине Деторождения! Разве это не весело, отец?.. Эй, птенчик, не опадай… ты еще не входил в свою богиню… ты рад, Вовчик?.. Не перевозбуждайся, будь внимателен к своей госпоже…

Последнее слово сыграло роль капли, упавшей в чашу, наполненную водой с горкой, натянутой, как мыльный пузырь. Совсем Лоос в мире Руса очеловечилась. Можно сказать, «обабилась». Совершенно необязательно было давить Русу на самое больное.

«Госпожа», вкупе с сексуальным желанием, включила цепочку ассоциаций, дошедшую до ненавидимого всеми фибрами души лоосского рабства. Рус, несмотря на действие путающего мысли, не дающего сосредоточиться Слова-паука, словно очнулся от ночного кошмара и наконец-то напряг Волю. Сильно помог ему в этом «звонок» от Гелинии, который, оказывается, разливался по всей голове, бил набатом. И еще одна мысль была ему ненавистна: Гнатик – посвященный Лоос, станет фактически рабом! Он искренне пожелал сыну лучше смерти, чем такой участи – и это прорвало плотину окончательно.