смотреть. Он не понимал, какую роль это клеймо сыграло в моей жизни. И не понимал, что оно делало особенным именно его, а не меня. Пока он принимал меня такой, какая я есть, вопреки этому проклятью, я готова была мириться с какими угодно издевательствами и унижениями. Потому что Индра никогда бы не смог унизить меня сильнее и причинить большую боль, чем когда-то сектанты.
Но сегодня он их переплюнул.
И было что-то несправедливое в том, что от этой раны не осталось ни следа, а боль стихла за секунды. По внутренним ощущениям, эта потеря была сопоставима с ампутацией. Я всё никак не могла прийти в себя.
Пропустив обед, я не пошла и на ужин — более торжественный, чем обычно. Как выяснится позже, Индра не пошёл на него тоже. Дети Иберии, в честь которых и закатили эту пирушку, совсем отбились от рук…
— Мастер. — Лайз постучал в дверь. — Я знаю, что вы не спите, я видел свет в окнах.
Я погрузилась в чтение, пытаясь отвлечься учёбой ото всего того безумия, которое обрушилось на меня в последние дни. Сидя спиной к кровати, я сегодня не собиралась на неё даже смотреть.
— Что бы вам ни сказал молодой босс, вы старались во славу клана. Так считаю не только я, но и Бартл. Все в карательном, — продолжил дружище Лайз, когда я не ответила и дверь не открыла. — Молодой босс сейчас не в особняке, поэтому можете… расслабиться?.. Ладно, не буду вам мешать. Тут ужин у двери. Я сходил в ваше любимое кафе и взял сэндвичи и пирог. Пожалуйста, поешьте.
Прислушиваясь, я поняла, что он ещё какое-то время помялся у двери, после чего ушёл. Мне не хотелось есть, но, тронутая его заботой, я выглянула из комнаты и забрала небольшой бумажный пакет. Внутри были мои любимые сэндвичи с курицей и ароматный кусок вишнёвого пирога. В моём трущобном прошлом за такое не грех было и убить, поэтому теперь я чувствовала вину, глядя на еду без аппетита. Она заслуживала восхищения… и я знала, что лишь один человек в этом особняке сможет оценить это подношение по достоинству.
Я недолго сопротивлялась этой мысли. Взглянув на левое запястье, я вспомнила, что мне сказал напоследок Индра. Что теперь я могу выполнять свой долг непредвзято. Отныне, что бы я ни делала с пленником, всё будет не в счёт — это он имел в виду? Он добился своего: моё внимание к Дису теперь не имеет и половину того смысла, что раньше.
Достав спортивную сумку, я сложила в неё плед, полотенце, кое-какие предметы гигиены и, проходя мимо стола, кинула внутрь ещё и таймер. Моя решимость пошатнулась, когда я вышла из комнаты. И она иссякала по мере моего приближения к камере.
Несмотря на любопытство, я боялась Диса. Заходить к нему в клетку было самоубийством хотя бы потому, что на двери стоял биометрический замок, который могли открыть лишь трое: я, Индра и Иберия. Остальным доступ к заложнику был запрещён. Даже если охрана заметит по камерам наблюдения, что мне грозит опасность, они не смогут зайти. По правилам безопасности, мне полагалось навещать его с телохранителем, а лучше с двумя.
Хотя, не я ли послала к чёрту правила безопасности, когда вышла из океана и направила на него оружие? Сейчас я была одетой и с «дарами», а он — связанный и ослабленный. Был ли смысл его бояться?..
Дис не спал. Или проснулся в тот самый момент, когда услышал сигнал открывающегося замка. Он так и остался сидеть на полу, но весь насторожился… пока не понял, кто почтил его визитом. Он вновь казался сбитым с толку. Именно то, как Дис смотрел на меня, дало мне полностью осознать, насколько появляться здесь было неправильно.
— Не думай, что я пришла Индре назло, — сказала я, глядя куда-то в угол. — То, что ты слышал, тут вообще ни при чём. Это неправда. В порыве гнева брат может и не такое сказать или сделать, так что не думай, что произошло что-то особенное и именно из-за тебя. Он всегда такой. И я служу ему. Это Индра доверил мне тебя и, находясь здесь, я выполняю именно его приказ. Ты ведь — немодифицированный и можешь умереть от любой ерунды…
Я прикусила язык, когда поняла, какую глупость сморозила. Арена Фомальгаута — далеко не ерунда, а он выживал там, будучи ребёнком. С чего я взяла, что без моей помощи он не обойдётся?
— Здесь по ночам очень холодно, — пояснила я. — Такому, как ты, заработать воспаление лёгких — раз плюнуть. А Паймон может потребовать доказательство того, что ты жив и здоров, так что ты должен оставаться таким, пока он не определится. У тебя уже не болит нога? — Он промолчал. — Я могу привести врача, если травма тебя беспокоит.
Похоже, травма его беспокоила меньше всего.
— Я изучила твоё досье, — сказала я, чувствуя себя неуютно в этой тишине. — Тебе тридцать два. Почему ты до сих пор не прошёл модификацию? Ты сильный, а значит дело не в здоровье. И медик, который вводил тебе реструктор, подтвердил, что у тебя есть все показания к операции. Ты кому-то что-то пытаешься доказать? Тебе недостаточно звания чемпиона? Ты хочешь завоевать весь мир, будучи обычным человеком?
Ну а что? Я понятия не имела о его амбициях, но, когда Дис пришёл в одиночку на то побережье, выглядел он именно так. Самое смешное, что у него были все шансы на успех. Если бы он решил начать захват мира с меня? Это я бы сейчас сидела запертая где-нибудь в подвале у Децемы. В лучшем случае.
Скинув сумку с плеча, я вытащила из неё вещи, после чего настроила таймер.
— Вот. — Я поставила его на пол. — Всё это время я — твой самый лучший друг. Когда оно истечёт, вне зависимости от решения Паймона, ты станешь мне посторонним. Я больше не буду нести за тебя ответственность. Неважно, останешься ли ты врагом или сделаешься союзником — ты не будешь иметь ко мне никакого отношения. Если ты заговоришь со мной, Индра тебя убьёт. Так что лучше бы тебе воспользоваться случаем сейчас.
Он не воспользовался, и из-за этого его упрямства меня начал мучить вопрос: «какой у него голос?». Особенно, когда он говорит какие-нибудь совершенно не свойственные его характеру слова, типа: «да», «спасибо», «пожалуйста».
— Ты целый день не ел, поэтому я принесла тебе ужин, — выдала я последний козырь. — Я не знаю, что ты