Читать интересную книгу Эволюция войн - Морис Дэйви

Другим религиозным мотивом, ведущим к охоте за головами, было представление о том, что в загробном мире убитый становится рабом победителя. Это представление служило предписанием к проявлению воинственной доблести нигерийских охотников за головами. Бангала (Конго) верили, что духи тех, кто был убит на войне, служат своим завоевателям в стране духов; вместо того чтобы поклоняться черепам, они унижали и оскорбляли их, получая таким образом власть над их неуспокоенными духами, не имеющими пристанища. Даяки острова Борнео (Калимантан) считали, что человек в потустороннем мире будет иметь столько слуг, сколько голов у него есть на этом свете, и что его ранг будет определяться теми же условиями. Того, кто преуспел в убийстве врагов, ждала легкая жизнь после смерти. Другие племена острова Борнео (Калимантан), так же как и индийские нага, верили, что духи тех, чьи головы они отрезали, будут служить им в загробном мире.

Как бы ни были сильны вышеперечисленные мотивы в практике охоты за головами, только ими причины такой охоты не исчерпывались. Голова была трофеем, поэтому здесь присутствовал элемент тщеславия. Обладание большим количеством голов отмечало доблестного воина. На острове Борнео (Калимантан) те, кто отрезал голову врага, получал за каждую из них татуированную метку на руке, и на них смотрели как на храбрецов. Охота за головами являлась также средством сближения кого-либо с представителем противоположного пола, поскольку, «если мужчина добывал голову врага, он высоко ставил себя в глазах женщин, а если он был холост, матери и отцы девушек были рады сделать его своим родственником». Головы даже использовались в качестве свадебных подарков. Хаддон говорит о племенах Саравака (северный остров Калимантан): «Практически нет сомнений в том, что одной из главных причин для добычи голов было доставить удовольствие женщинам». Рот соглашается с этим утверждением, добавляя сюда также аборигенов Британского Северного Борнео (Калимантана) и далее говорит, что женщины на самом деле подстрекали мужчин на войну с головами. Гомес говорит о приморских даяках, что «причина того, почему мужчинам так хотелось принести домой человеческую голову, заключалась в том, что женщины предпочитали мужчин, которые могли предоставить доказательства того, что они храбры и убили врага. В прежние времена ни один вождь даяков ни в одном поселении не мог жениться, пока ему не удавалось добыть голову врага. По этой причине до того, как какой-нибудь великий вождь организовывал свадебное празднество, на территорию врага организовывались экспедиции за головами».

На острове Борнео (Калимантан) обладание большим количеством голов также было обязательным условием для вождя, и только военным лидером, который был особенно успешным в войнах и добыл много вражеских голов, могли проводиться определенные празднества.

Папуасы, жившие в Новой Гвинее и на соседних островах, измеряли достоинство человека количеством отрезанных им голов. В Британской Новой Гвинее честь основывалась на количестве добытых голов. «Ни один молодой человек не мог жениться [не имея голов], поскольку ни одна женщина не посмотрит на него, если у него нет черепов. Часто семья может на долгое время уйти и затем вернуться с черепами – вероятно даже, что все они будут купленные, – чтобы потом о них могли говорить, что у них есть черепа». Такова была сила общественного мнения. В Голландской Новой Гвинее ни один молодой человек не мог считаться взрослым, пока не получал первую голову; в этом заключался основной мотив к постоянной вражде между племенами. Так, тот, кто добывал голову врага, считался «мамбри», героем, в его честь устраивали праздник, его волосы украшали цветами, а гребни в волосах – перьями, каждое из которых обозначало добытую голову врага. Те, кто был не отмечен подобными знаками, свидетельствовавшими о храбрости, не могли получить такие почести. Для того чтобы стать одним из лидеров общества «мамбри» (общества героев), человек стремился добыть как можно больше голов. Самые успешные становились военачальниками и получали привилегию в мирное время возглавлять праздничный танец. Жители островов Марри в доказательство своей доблести сохраняли головы убитых врагов. Уроженцы западной части Торресова пролива совершали набеги за головами, «чтобы завладеть черепами убитых и таким образом получить славу и одобрение своих женщин». Когда аборигены острова Тимор возвращались из похода за головами, их приветствовали женщины, которые выходили встречать их с музыкой и криками «Храбрецы! Храбрецы!». «За каждую голову, которую удачливый воин приносил домой, он получал подарок от раджи и круглый диск, или золотой луа, который он с тех пор постоянно носил и который являлся на Тиморе знаком победы». Форбс цитирует случай, показывающий, до каких пределов доходит одобрение охоты за головами в обществе. Однажды он ехал в сопровождении аборигена, сына одного из вождей, когда они неожиданно увидели трех мужчин, стоявших у обочины. Абориген обернулся к Форбсу и сказал: «Вы видите самого высокого из этих троих?» Получив утвердительный ответ, он с некоторой гордостью продолжил: «Он освай (храбрец)! Он отрезал голову моего отца!» Он при этом не проявил никаких эмоций и не только не использовал никаких оскорбительных высказываний в адрес этого человека, но и не проявлял никакого отвращения или ненависти по отношению к нему. Форбс спросил аборигена, желает ли тот какого-либо зла этому человеку. «Нет, – ответил абориген, – два королевства сейчас живут мирно и вернули обратно головы, которые они забрали». Некоторые воины из этих племен, которые сражались верхом, привязывали свои ноги к брюху лошади в надежде, что, если всадника ранят или убьют, лошадь привезет его обратно в деревню и спасет его голову.

Нигерийские охотники за головами брали головы врагов как в качестве трофеев в знак своей доблести, так и по религиозным причинам, и мужчина считался не достигшим состояния полного взросления, пока не убивал кого-либо. У западноафриканских тангале ни один мужчина не мог жениться, пока не добыл голову. Среди западных ангами (Индия) никто не мог претендовать на toga virilis (клетчатый орнамент из ракушек каури), пока не убьет врага и не заберет его голову, а в наиболее сильных деревнях мужчинам, не обладавшим таким орнаментом, было запрещено жениться. Восточным нага было разрешено носить специальный воротник «канентали» после первой добытой головы, воротник из клыков кабана – после второй добытой головы, после третьей мужчина «по большим праздникам» мог носить фартук, покрытый ракушками каури; на эту одежду он вешал гроздь добытых им голов, и на него смотрели как на великого воина. У некоторых храбрецов было до двадцати пяти гроздей голов. В племенах Восточной Индии мужчина не мог жениться, пока не получал права детально татуировать лицо, а это право не давалось до тех пор, пока он не участвовал в какой-либо экспедиции, где были добыты черепа или скальпы. Племена Юго-Восточной Бенгалии считают полученную голову «сертификатом мужества». Успешные охотники за головами индийского племени ао нага (Восточный Ассам) носили в качестве эмблемы свои воротники доблести, тесно и крепко сделанные из пар клыков кабанов. Каждая такая пара свидетельствовала о захваченной в битве голове врага. Фактор тщеславия в охоте за головами проявляется в этих племенах в виде обычая в качестве мест хранения трофеев использовать моронги (специальные постройки) для того, чтобы полученные головы или черепа находились на всеобщем обозрении. В некоторых случаях черепа приколачивали к большому священному дереву в центре деревни. Более того, считалось большой честью подобрать черепа родственников и друзей, павших в битве.

Хотя охотники за головами считали обладание чужой головой очень почетным, они не всегда были разборчивы в ходе их добычи. Применялись и предательские методы, черепа даже могли покупаться. На самом деле могла подойти и голова женщины или ребенка. Так, у нага совершенно обычным (и абсолютно почетным) считалось лежать в засаде у колодца вражеской деревни и убить первую женщину или ребенка, которые приходили набрать воды. При воздаянии почестей не делалось разницы между головой мужчины, женщины или ребенка. Пил отмечает случай, когда была поймана и связана девочка, а затем вождь, распевая свою военную песню, танцевал перед собравшимися «храбрецами» и медленно резал девочку на куски.

Тиморцы безжалостно обезглавливали беспомощных мужчин, женщин, детей и даже новорожденных для того, чтобы их назвали «освай», храбрыми. Для папуасов не имело значения, каким способом человек получил голову – убил ли он женщину, спавшую в лесу, внезапно напав на нее, или воина в честном бою. Желание обладать новыми трофеями заходило иногда настолько далеко, что эти племена продавали своих собственных людей. Алфуры приветствовали любого, кто добывал голову, как героя, и не важно, была это голова женщины или ребенка, и по всей Голландской Новой Гвинее аборигены шли на все для того, чтобы каким-либо образом получить голову врага, так сильно было их желание стать «мамбри». «Они не постесняются напасть на спящего врага и сделать его беззащитным, кинув пригоршню извести или пепла ему в лицо; затем в таком беспомощном состоянии они его убивали». Папуасы киваи часто не отрезали, а приобретали головы, обменивая черепа на каноэ. Поскольку ни один мужчина не мог жениться, не обладая головой, юноша должен был добыть ее всеми правдами и неправдами. Нередко молодой человек уходил на значительное расстояние от дома, покупал один или несколько черепов и, возвратясь домой, «совершал торжественный священный обряд, и, хотя его родственники знали правду, все племя считало его великим героем, а девушка, которую он любил, скоро становилась его женщиной».