— Там, — он ткнул пальцем в экран, — тоже реальные люди.
— Ну да, — откликнулся Венька все тем же нейтральным тоном. — Девочка Оля, которая поспорила со своим парнем Мишей, делать или нет татуировку на левой ягодице. Веселый прожигатель жизни Евгений, существующий за счет многочисленных пассий. Директора банков, домохозяйки, школьники, программисты, море реальных людей, представленных строчками на экране. Ты их никогда не увидишь. А в коридоре бегает Илюшка, живой и настоящий, который не знает, что его отец скоро…
— Замолчи, Вень, — сказал он устало.
Веня замолчал. Стася спрашивала Тагира, куда он пропал. Алексей отправил ей извинения и захлопнул ноутбук.
— Ты хочешь разговаривать, давай поговорим. Чего ты добиваешься? К чему приведут все эти разговоры? Тебе не кажется, что я могу делать все, что я хочу?
— А тебе не кажется, что для человека с чистой совестью ты слишком яростно защищаешься?
— Ну да, — вздохнул Алексей, — моя совесть нечиста. Наверное, ты прав, нужно оставить это все, — он хлопнул по ноутбуку, — и вернуться в реальную… жизнь? Ты прав, я виноват.
— Я не для того с тобой говорю, чтобы ты передо мной каялся. — Веньке самому было неловко. — Просто Илюшка… и твоя мама… О себе я молчу, ладно, но…
— Извини. — Алексею было стыдно.
Венька махнул рукой и отвел подозрительно заблестевшие глаза.
— Сидит, сидит в своих чатах, — сказал он ворчливо. — Влюбился, что ли?
— Даже если и так?
— Да ничего, я не мешаю.
— И не надо мешать, друг мой. Какая любовь, подумай сам. Куда мне влюбляться? — но, говоря это, он понимал, что лжет по меньшей мере наполовину. — И без влюбленности столько проблем.
— И кстати о проблемах, — оживился Венька. — Я сегодня встретился случайно с Игорем Ковалевым. Он меня спрашивает: «Как там Тагиров, уже ушел из фирмы? Кого совладельцем берете или с Кравцовым паи делить будете?» Я в него вцепился: «Где слышал?!» Он плечами пожимает: «Где-то слышал, на какой-то вечеринке, недели не прошло». Я пересказал Сергею — у того глаза на лоб полезли. Сказал, что запряжет наших ребят искать, у кого это язык такой длинный. Вот так, Алекс, брат. Тебя вычеркивают.
Алексей издал низкий горловой рык, встал и начал ходить по комнате. Получалось это медленно и тяжело, и оттого еще страшнее.
— Значит, мою долю уже делят. Причем без участия тебя и Сергея. Неплохо, неплохо. Кому-то эти слухи выгодны, и я даже предполагаю кому.
— «МедиаПро»?
— Бинго! Ладно, сыграем в суперигру. — Алексей остановился перед креслом Вени. — В понедельник отвезешь меня в офис.
— Умом ты тронулся, вот что. Никуда я тебя не повезу.
— Нет, повезешь и даже дверцу откроешь. Я хочу своими глазами посмотреть, что происходит в конторе.
— И что? — насмешливо сказал Вениамин. — Ты приедешь и сразу выведешь всех на чистую воду? С первого взгляда не понять, творится ли что-нибудь у нас и творится ли это именно у нас. Вполне возможно, что кто-то распускает слухи, дабы отпугнуть наших клиентов.
— Вот и покажем им, что Тагиров жил, жив и будет жить. У тебя есть в понедельник какие-нибудь встречи в офисе?
— Да, в час придет Гармашов, в три…
— Вот и хорошо, я составлю тебе компанию.
— Алекс, это неразумно, — тихо сказал Вениамин. — Тебе надо лежать, а ты себя гробишь.
— Это мой выбор, и ты меня не отговоришь.
— Ладно… — Венька кивнул на разбросанные бумаги. — Откопал что-нибудь?
— Нет пока, но непременно откопаю, — улыбнулся Алексей. — Я нашел себе очень хорошего консультанта.
Глава 24
Вся прошедшая неделя была насыщенной и быстрой. Вот уже и пятница. Завтра, ближе к вечеру, вернется Ваня — и завтра она пойдет на открытие ресторана с Кравцовым. Наверное, она зря согласилась. Даже не наверное, а точно зря. Всю неделю Стася порывалась позвонить Кравцову и отказаться, но тот оказался хитрей: сегодня Кузьмич повелел ей посетить с представителем «Тайлера» сие ответственное мероприятие. Чего уж там наговорил сладкоречивый рекламщик начальству, Настя не знала, но результат налицо: она бродит по магазинчикам торгового центра «Мега» и выбирает себе вечерний туалет. И ей это нравится. Настя рассматривала платья, щупала ткани и тонула в этом мире женственной роскоши. Она уже не помнила, когда в последний раз вот так ходила по магазинам. Да, с Анечкой они регулярно совершали набеги на магазины, но не за вечерними нарядами, а за костюмами для работы и для редкого отдыха. Впрочем, на этой ниве не разгуляешься: в «Сапфире» строгий дресс-код, в свободное время достаточно джинсов и свитеров, для семейных вечеринок тоже ничего космического не требуется — так что теперь Настя чувствовала себя принцессой. Хотелось найти что-то такое… исключительное. Нет, не для того, чтобы поразить Кравцова, — просто для себя. Рассматривая очередное платье, Стася подумала о Тагире, о том, что бы он сказал, увидев ее в чем-то таком, а не в домашнем костюмчике, как на той фотографии, что она ему послала. Мысль о том, что ей хочется поразить Тапира, почему-то не казалась абсурдной.
Настя выбирала платье, стараясь вообще не смотреть на ценники, за наряд, который ей понравится, она решила заплатить сколько угодно. Благо, что вчера случилась вдруг огромная премия и зарплата. То есть зарплата-то случилась не вдруг, а строго по графику, а вот премию, как выразился Кузьмич, «по итогам года» бухгалтерии выписали вдруг. Конечно, Светка, что сидит на зарплате, все знала, но молчала, как партизан. Зато теперь всем радость. А Насте особенно, ведь следующая зарплата будет уже начальственной, так что сейчас можно потратить на себя любую сумму.
Настя перебирала наряды и все не могла выбрать: ей подходил любой цвет, особенно яркие оттенки, но вот фасон… Что-то пока ничего не зацепило. Платья были или излишне молодежные, или почти старушечьи. Да и черный цвет почему-то преобладал. По крайней мере, именно в этом магазинчике. Модно, видимо. Настя следила за модой, но так, без фанатизма. Допустим, ей казалось излишним менять стиль по паре раз в год, избавляться от шубки только потому, что в этом году моден другой мех. Излишества. Видимо, в этом сезоне модно черное — что ей абсолютно не нравится. С ее темными волосами и бледной — по причине зимы кожей… А хотелось чего-то яркого. Может даже красного, алого, огненного. Или зеленого, изумрудного. Или вот — лавандовый…
Через час Настя почувствовала, что у нее гудят ноги, да и магазины кажутся знакомыми — по второму кругу пошла, не иначе. Надо было пригласить Аньку. Та бы живо все выбрала — еще бы и скидку вытребовала. Кстати, а что мешает ей так и сделать? От дома госпожи Рожковой до «Меги» ехать минут пятнадцать. Анечка ответила мгновенно: