Кейт положила сумочку на туалетный столик, после чего помыла руки. Вытирая их, она случайно взглянула на сумочку, снова вспомнила о звонках Эвана, и на душе стало тяжело. Она всегда знала, что он очень ее любит, но не представляла, что страх и волнение могут подвигнуть его сделать предложение по телефону... нет, по голосовой почте! Какой трогательный, нехарактерный для него, импульсивный поступок! До сих пор Эван позволял ей избегать разговоров о браке, и Кейт всегда предполагала, что втайне он был доволен таким положением дел: любимая работа, любимая женщина и игра в гольф, которую вполне можно втиснуть между ними.
А что, если это неправда? Вдруг он так сильно любит ее, что готов отложить женитьбу только потому, что не хочет вынуждать ее принять решение, к которому она еще не готова?
Какой благородный, бескорыстный характер...
Кейт покачала головой, пытаясь избавиться от чувства вины. Правда, это ей не удалось. Она отнесла сумочку в комнату и, положив на табурет у стойки бара, направилась к балкону, но остановилась и обернулась. На голосовой почте было три сообщения, а она прослушала только два. Третье, возможно, от Луиса! Если это так, следует обязательно узнать, как идут дела в ресторане.
Стоя спиной к лоджии, она открыла сумочку, схватила телефон, но тут же выпустила. Если и третье сообщение тоже от Эвана, у нее не хватит сил его выслушать. Не сейчас, когда она только что оказалась в отеле с незнакомым мужчиной, к которому ее тянет так сильно и безрассудно, что она никак не поймет, что же все-таки с ней творится. Кейт знала только, что прошлой ночью ощутила нечто волшебное и глубоко проникновенное, и хотела испытать это снова. Испытать все: отчаянное желание, вызванное поцелуями Митчела, безоглядную радость пребывания в его объятиях, магию прикосновений и необъяснимое чувство необычайной близости, возникавшее от простого взгляда или слова.
Но все же нельзя отрицать, что она знает его всего один день, а это делало все ее замыслы и планы ужасающе поспешными. Необдуманными. Абсолютно рискованными. Немного безумными.
Напряжение и нерешительность сковали затылок. Посчитав, что, несмотря на принятые таблетки, сейчас начнется очередной приступ головной боли, Кейт потерла виски и вынула из волос эластичную ленту.
Митчел с лоджии увидел, как густая копна упала на ее плечи волнистым темно-рыжим водопадом, и мгновенно перестал понимать, о чем говорит дворецкий. Похоже, она борется с противоречивыми мыслями, пытаясь принять решение.
Но тут она тряхнула головой, повернулась и направилась к нему. Поднеся к губам бокал, чтобы скрыть оценивающую улыбку, он наблюдал, как она переступает порог: цельная, искренняя, порядочная американская девушка, выглядевшая безыскусно женственной в белой футболке и джинсах... верующая ирландочка с твердыми моральными принципами, поразительно мягким сердцем и процветающим, образованным женихом, жившим в одном с ней городе.
И Митчел не имеет права тащить ее в постель и подвергать опасности ее распланированное будущее.
Кейт подошла к нему: смеющаяся, чувственная, желанная женщина с манящими, созданными для поцелуев губами, глазами цвета мокрой листвы, от взгляда которых он таял, и стройным телом, так и просившим его ласк.
И Митчел решил, что имеет полное право уложить ее в постель при условии, что будет честен и не создаст у нее ложных иллюзий или нереальных ожиданий.
– Дидерик рассказывал мне о бывших обитателях этого номера, – сообщил он, вручая ей бокал с белым вином.
Судя по выражению лица, ему было плевать на бывших обитателей, но и обижать Дидерика он не хотел.
Дидерик, мужчина средних лет, совершенно лысый, зато с аккуратными усиками, определенно предвидел, что Митчел проголодается. На столе уже стояли фрукты и сыр, огромное блюдо с овощным салатом, еще одно – с крошечными сандвичами, супница и два подогретых, закрытых крышками блюда. Сам Дидерик находился в процессе украшения тарелки с креветками петрушкой и ломтиками лимона. С Митчелом он говорил по-голландски, но немедленно переключился на английский, стоило ему услышать, как Митчел общается с Кейт именно на этом языке.
– Здесь жили новобрачные, никогда раньше не бывавшие за границей. Прибыли три дня назад, чтобы провести здесь четыре дня. В первое же утро они посетили рынки на другом конце острова и что-то там съели. Беднягам было так плохо, что гостиничному доктору пришлось лечить их от пищевого отравления. Они и с постели вставали только в крайнем случае.
Кейт вспомнила короткий разговор Митчела с управляющим и пронзила его осуждающим взглядом.
– И где теперь эти новобрачные? – спросила она Дидерика.
– Я велел вытащить их отсюда и сбросить со скалы, – буркнул Митчел.
– В другом номере, – одновременно ответил Дидерик, – за который любезно предложил заплатить мистер Уайатт. Молодой человек был очень расстроен ценой этого люкса, который они даже не смогли оценить по достоинству. – Наконец, удовлетворившись делом рук своих, он обратился к Кейт: – Перед уходом я разложу ваши вещи. Что-то требуется погладить?
– Нет, спасибо, – покачала головой Кейт и, захватив сандвич с кресс-салатом, подошла к высоким перилам лоджии, чтобы полюбоваться видом.
– Я погладил вашу одежду, мистер Уайатт, и повесил в шкаф, – сообщил Дидерик.
Не заметив, что Митчел последовал за ней, Кейт развернулась и едва не влепила сандвич ему в грудь.
– Значит, вы привезли одежду! – восторженно воскликнула она.
Вместо ответа он оперся руками о перила по обе стороны от нее, и Кейт оказалась в плену.
– По-моему, вы сейчас начнете прыгать от радости, – насмешливо бросил он.
Кейт не успела раскрыть рот, как Дидерик вежливо осведомился:
– Чем еще я могу служить, когда закончу развешивать вещи?
Не отрывая смеющегося взгляда от Кейт, Митчел приказал:
– Пожалуйста, расстелите постель и позаботьтесь, чтобы нас не беспокоили.
– Как вы можете так откровенничать с ним?! – негодующе ахнула Кейт.
– Это отель, – резонно возразил он.
– Знаю. Но за последние пять дней я вселилась в два отеля с разными мужчинами. И чувствую себя уличной потаскушкой.
Митчел с улыбкой покачал головой и небрежно провел костяшками пальцев по ее щеке.
– Значит, ты вообразила, что я не привез с собой одежду?
– Но у тебя не было ни сумки, ни чемодана, – оправдывалась Кейт, стараясь не обращать внимания на ласку.
– Я оставил его здесь сегодня утром, когда пробовал получить номер получше, чем мне предложили с самого начала.
Кончики пальцев скользнули по ее подбородку, плечу, проникли за вырез футболки и погладили ключицу.