— Ты теперь собственность хозяина, нашего босса, — пояснил лысый. — Тебя продали в кабалу, будешь отрабатывать затраченные деньги, обслуживать клиентов…
— Нет, я не буду никого обслуживать! — категорически сказала я.
— Молчать, сука! — лысый подскочил ко мне, резким движением схватил за горло. — Тебе слова никто не давал! Запомни, гадина, основное правило: ты говоришь только тогда, когда тебя спрашивают. И учти: с тобой здесь церемониться не будут! Мы не ангелы. За малейшее неповиновение последует наказание. Будешь рыпаться — закопаем, никто искать не станет. Ты — обычная шлюха. Станешь выполнять то, что прикажут. На случай, если захочешь сбежать, знай — это не возможно: вся территория напичкана камерами наблюдения, выйти отсюда нельзя без разрешения охраны. А у босса нашего все схвачено. Полиция и местная власть с ним заодно.
— Выпустите меня! — взмолилась я без всякой надежды, просто чтобы сказать что-нибудь.
— Это исключено. Жить будешь там, где показала тебе София. И ухажеров попроще там же принимать. Для обслуживания элитных клиентов и групповух у нас есть специальные комнаты в гостевом доме. Пижама будет пока твоей единственной одеждой. В ближайшее время начнешь работать. С БДСМ ты знакома. О деталях расскажу потом. Запомни: как человек ты не существуешь! Ты — рабыня. Без разрешения не смей ничего делать и говорить. Что будет дальше — узнаешь. Все понятно?
Я кивнула — мне стало все равно. Не могла ни думать, ни возражать: находилась под действием парализующего волю страха и очень хотела справить естественную нужду.
Почти взмолилась:
— Мне нужно в туалет. Не могу терпеть!
— Пошли, — сказал лысый и вышел из комнаты. Я засеменила за ним, с трудом сдерживаясь, чтобы не описаться.
Мы прошли почти весь коридор и остановились в самом конце у двери без вывески. Лысый приоткрыл дверь и сказал:
— Заходи!
Я бросилась к унитазу. Слегка облегчившись, осмотрелась. Довольно большая комната с зарешеченным окном, умывальником и писсуаром вдобавок к унитазу. Никакой роскоши и излишеств. Видимо, для вспомогательного персонала.
Вдруг дверь распахнулась, ко мне шагнул лысый, на ходу расстегивая ширинку. Я почувствовала, как сердце уходит в пятки. В оцепенении смотрела, как пальцы мужчины вынимают член. Увидела внушительных размеров достоинство, напряженное, толстое, с набухшими венами и гладкой головкой. Внизу живота моего возник болезненный спазм.
И прорезался голос:
— Нет! Я не буду сосать!
Лысый схватил меня за волосы, поднял голову. Мои глаза встретились с его горящим взглядом, я поняла, что такой человек не остановится ни перед чем.
— Не только сосать, но и пить мочу станешь! У Артема пила? Обучает он этому своих девок?
Лысый сунул свои пальцы мне между губ и стал разжимать рот.
— Не надо! — взмолилась я.
Страх, владевший мной, сковывал каждую клетку тела. Тем не менее, я сопротивлялась, сомкнула зубы. И получила сильную пощечину.
— Открой рот, тварь! — ревел лысый. — Тебе говорят!
Я закрыла глаза и тут же почувствовала губами теплую струю. Этот гад мочился мне в рот!
Злость меня взяла. Плюнула прямо на лысого, стараясь достать до лица мерзавца. Резкий, хлесткий удар кулаком прямо в солнечное сплетение лишил меня чувств.
Очнулась, когда София чем-то мокрым протирала мое лицо.
— Пойдем, доченька, я отведу тебя в твою комнату, — сказала София. — Ты бы не дерзила хозяевам. Они — жестокие люди. Была у нас тут одна строптивая и дерзкая. Нашли с перерезанным горлом…
По дороге нам попалась еще одна девушка. Ее под руку вел какой-то бугай. Походила она на маленькую сгорбленную старушку, выглядела подавленной и беззащитной. В ее полных слез глазах отражались страх и страдания.
Когда мы поравнялись, я заметила на открытой груди незнакомки пару свежих рубцов, оставленных плеткой. Похоже, ее истязали.
— Что с ней делали? — в ужасе спросила я Софию.
— Лучше тебе этого не знать, — отмахнулась от меня служанка.
— А куда ее ведут?
— В гостевой дом. Потом все поймешь. Должна предупредить тебя: у нас общение между девушками строго запрещено.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
София проводила меня до двери комнаты и ушла. Я осмотрелась. Комнатка оказалась раза в два меньше той, что была у меня в Чудово. Малюсенькое окошечко под низким потолком, стены выкрашены в тоскливые серые тона. Ничего лишнего, почти спартанская обстановка: только кровать со стулом, да тумбочка со светильником.
Было жутко находиться в такой обстановке и осознавать свое положение. На сердце тоскливо, тяжело, хотелось плакать, выть, рвать на себе волосы, понять, что сделала не так. Хотелось вернуться назад, в Москву, или, хотя бы, в Чудово.
Но и устала сильно после бессонной ночи и перелета. Даже пойти в душ, чтобы умыться, не осталось сил. Да и выйти в коридор в такой одежде казалось неприличным.
Я села на застеленную кровать, взяла подушку, посидела немного в оцепенении, потом прилегла и провалилась в спасительный сон.
Проснулась в полной темноте от непонятных стонов за стеной. Сначала я вообще не могла понять, где нахожусь, и что за звуки прорываются через стенку. Голова болела нещадно. Но постепенно стали всплывать события предыдущего дня. Ужас происходящего отразился в душе леденящим страхом. Я закрыла глаза. Но протяжный вопль из соседней комнаты заставил меня вздрогнуть. Я встала, на ощупь нашла светильник и включила его. Лампочка была слабой. Прислушалась: что там происходит? Через какое-то время стало ясно: мужчина развлекается с девушкой и, похоже, в очень извращенной форме. Девушка кричала, видимо, от боли, иногда стонала. Мужчина временами орал на нее, требуя четко выполнять приказы. Я закрылась подушкой, но она пропускала звуки. Решила пойти все же в ванную, включила воду, чтобы помыться и не слышать стонов, криков, шлепков. Но звуки долетали даже сюда.
Мелькнула мысль: перерезать бы вены себе или утопиться. Вспомнила, как тогда на мосту хотела расстаться с жизнью. В тот раз мне удавалось перебороть порыв, потом найти свое место в жизни, пусть скромное и несчастное, но я не жалела, что осталась жива. Вспоминала изредка тот эпизод. Малолетней была, глупой, из-за идиотских насмешек могла броситься в воду, утонуть, так и не познав жизни, любви, не встретив Артема. Впрочем, он предал меня…
Сейчас все гораздо хуже. Но ножа или лезвия для вен нет, а топиться в ванной — не серьезно.
Звуки из комнаты соседки притихли, я помылась и пошла спать.
Утром меня разбудила София:
— Вставай скорее, приведи себя в порядок, позавтракаешь, а к двенадцати тебя Хозяин требует.
Я с трудом проснулась, идти никуда, понятное дело, не хотелось, но возражать Софии не посмела. Почему-то утром меня посетила апатия, которая частично поглотила страх, однако мешала соображать.
Брезгливо натянула на себя пижаму с юбочкой, которые дал лысый: другой одежды у меня не было. Аккуратно застелила постель и пошла умываться.
Глава 38
Сильного страха перед встречей с Хозяином поначалу не ощущала. София отвела меня к нему в особняк. Мужчина средних лет в спортивном костюме с волевым суровым лицом показался мне знакомым. Я попыталась вспомнить, где раньше видела его лощеное лицо. Будто это могло изменить мою участь. Но я точно уже видела Хозяина! Только где?
Встретил мужчина меня неприветливо, сказал, что теперь я буду работать на него и велел раздеться.
Ему пришлось повторять дважды, но я все равно не стала снимать с себя одежду. Тогда Хозяин сам подошел ко мне вплотную и сдернул с меня сорочку. Она упала на пол, я осталась стоять в коротенькой юбочке, нижний край которой прикрывал трусики. Автоматически скрестила руки на груди, прикрыв свои красивые голые сиськи. Вульгарный лифчик с прорезями для сосков утром надевать не стала, я вообще не люблю носить лифчики.
— Ох, какие мы стесняшки! — засмеялся Хозяин.
Его стальной хохот пытался подавить ту часть моей души, где располагались самоуважение, гордость и честь.