— Запомни на случай, если со мной что-нибудь случится. В последнее время я начала понимать, что метанаука забрела в тупик мелкотемья и проморгала важные градации Всемогущества. У этого феномена четко выделяются две стороны. Первая — тотальное управление энергией и материей, управление всеми физическими процессами на всех уровнях строения материи. Вторая — тотальный контроль над пространством и временем, то есть исправление прошлого и предвидение будущего. Если помнишь, о способности видеть будущее тебе говорил Высший, когда мы покидали Кураре.
Момент был не самый подходящий для научных дискуссий, но Корунд невольно переспросил:
— Это сочетается с твоей старой концепцией Всемогущества как модели божественной силы?
— Возможно, предки подарили нам идею богов в качестве предостережения. И еще одно свойство бога, о котором почему-то все забыли: бог нарушает законы сохранения.
— Ты имеешь в виду закон сохранения массы?
— Не только. Существует много других законов такого рода — сохранение числа частиц, энергии, спина…
Жена снова поцеловала его, затем, резко оттолкнув, вернулась к майору. У дверей их ждали еще два офицера, в сопровождении которых Гелла умчалась куда-то ускоренным шагом.
Рассвирепевшая Кола тоже покинула зал, не попрощавшись, если не считать словами прощания непристойное проклятие. Догнать обеих Эдуард не сумел — его и Генриха задержал полицейский следователь.
Смирившись, Корунд рассказал то немногое, что знал: двое неизвестных ждали чего-то или кого-то возле входа в терминал, затем застрелили охранника и ворвались, открыв беспорядочный огонь…
— Кто мог быть их целью? — прервал его следователь. — Вы, капитан третьего ранга Дерби, дочь вождя авейра или пассажирка с «Кирасира»?
Эдуард пожал плечами, а Генрих проворчал:
— Корунда, Колайру и меня они могли положить еще в общем зале.
— Да, верно. — Полицейский офицер благожелательно покивал. — Значит, охотились на ту женщину… Как ее зовут?
Опередив готового отвечать друга, Корунд заявил:
— Понятия не имею. Мы оказались тут случайно. Этим рейсом должен был прилететь наш приятель, но вместо него из рукава вышла та особа.
— Вы не знакомы? — недоверчиво переспросил следователь. — Камеры наблюдения зафиксировали, как страстно вы целуетесь…
— Надеюсь, вы не из полиции нравов? — Эдуард похабно ухмыльнулся. — Даже секс — не повод для знакомства, а поцелуи вовсе немного стоят… Дама просто благодарила меня за спасение.
— Ну-ну… — угрожающе начал полицейский.
Продолжения оригинально начатой фразы не последовало, потому что зазвонил висевший на поясе следователя видеофон. Переговорив с начальством, офицер разочарованно сообщил, что дело передается военным властям, а потому лично он вопросов больше не имеет. Явно нехотя следователь передал извинения от имени начальника службы безопасности космодрома полковника Барсегова. Несколько сбитый с толку Корунд поплелся в ангар, волоча на буксире пытавшегося качать права Генриха.
Оказавшись на «Восьмерке», он бросился в рубку и дал старт. Уже в полете, когда машина неспешно преодолевала атмосферу Теоле, Корунд задал автопилоту стандартный курс к точке, где можно будет запустить «Конус-18А».
Капитан Дерби ждал друга и родственника в салоне.
— Мысли путаются, — мрачно поведал Эдуард. — Надо выпить.
— Мне совсем чуть-чуть, — предупредил погрустневший Генрих. — Скоро представляться командиру, а про Катридиса ходят слухи, что мужик серьезный, непорядка не терпит. Неудобно получится, если будет разить…
Понимающе кивая, Корунд откупорил бутылку водки и достал закуски, утаенные от прожорливых туристов-экстремалов. Опрокинув без интервала два стопарика, он почувствовал, как отпускает тревожное напряжение. Хотя, конечно, для полного спокойствия и благополучия пришлось бы выпить побольше, чем оставалось в баре. Сочувственно следивший за другом Генрих предложил:
— Выпьем за женщин, что ли… Гелла твоя прекрасно выглядит.
— У меня такое чувство, что на космодроме была не Гелла, — процедил сквозь зубы Корунд, натыкая на вилку маринованный боровик. — Ее лицо, ее голос, даже запах… Но — не она.
— Ты чего такое несешь? — опешил Генрих. — Она была, нельзя ошибиться.
Эдуард решительно мотнул головой, сосредоточенно наполняя стопку.
— Не она! То ли у моей благоверной раздвоение личности, то ли есть женщина, похожая на нее как две капли воды. Ты же знаешь — после той болезни Гелла ненавидит полеты, даже на важнейшие научные конгрессы с неохотой ездит — раз в три года. Кроме того, никто не называет ее «доктор», всегда говорят: «профессор Ахваз-Корунд». И еще — она очень давно так меня не целовала. Как будто и вправду любит…
— Понятно… — Лицо Генриха сделалось грустным. — Проблемы в семье. Так уж это устроено: одна половинка любит, другая — позволяет себя любить.
Отвечать ему Корунд не стал — знал проблемы семейства Дерби. Когда Корунды обосновались на Джуманджи, влюбленный Генрих каждые каникулы гостил у них, пытаясь добиться взаимности Агнес. Сестренка же не могла забыть ветреного мачо Гомеса, хоть и понимала, что тот бросил бы ее от силы через неделю. Наконец после трехлетней осады окончивший Академию лейтенант Дерби добился назначения на старенький крейсер «Энтеббе», редко покидавший систему Зета-Фаркуана. И тут Агнес неожиданно капитулировала, согласившись выйти замуж за настырного воздыхателя.
Наверняка сестра не питала к супругу слишком горячих чувств, однако Генрих был счастлив, и Агнес не давала ему повода для огорчений. С некоторых пор Эдуард искренне завидовал другу.
— Расскажи про новый корабль…
Поняв, что старый боевой товарищ хочет сменить болезненную тему, Генрих охотно поведал:
— Хороший крейсер. Пушки помощнее, чем у предыдущего проекта, скорость побольше, защитные поля — тоже, говорят, лучше снимают удары. В ориентировке Главного Штаба сказано, что «Зиккурат», «Пирамида» и остальные из этой серии как минимум на четверть сильнее новых тяжелых крейсеров виин-черси. А лабба и дзорхи только собираются строить что-то подобное.
— Приятно слышать… — Эдуард разлил последние капли. — Но против Высших эти кораблики не потянут?
— Нет, конечно. — Генрих криво улыбнулся. — Разве что убежать сможем. Вот пройдем ходовые испытания, и, по слухам, отправят нас в глубокий рейд к владениям Высших.
— Пиратство на коммуникациях?
— Остынь. Будем издали наблюдать, что у них там делается. Командование очень интересуется современными звездолетами Высших. Ясно же, что бронированные роботы — позавчерашний век их технологий. Устаревшее оружие, которое не выбрасывают из арсеналов, чтобы в случае надобности попугать дикарей. Ведь и мы не стреляем в Младших нейтридной картечью.
Разочарованно махнув рукой, Корунд допил водку и закусил соленым помидором, фаршированным чесноком и острым перцем. Потом процедил:
— Я бывал возле миров Высших. С экспедицией профессора Анджелли. Там нет звездолетов — наверняка они создали другой способ путешествовать по космосу. Приборы фиксировали передвижение невидимых сгустков пространства. Как волны на поверхности океана, когда на небольшой глубине плывет кит. Скорость на порядок больше, чем у наших лучших кораблей.
— Совсем нет звездолетов? — переспросил ошеломленный Генрих. — Ты сообщил об этом куда следует? И что вообще ты делал в тех местах?
— Я давно перестал понимать, чем занимается наша компания, — признался Корунд. — Официально та миссия называлась изучением отдаленных секторов Галактики, перспективных для развития туристического бизнеса. Подозреваю, что руководство «Сафари» связано с какими-то спецслужбами.
— Что говорит Мишель?
— Он не в курсе.
— Значит, это не политическая разведка, — резюмировал Генрих. — И не военная, иначе бы нам сообщили о результатах твоего рейда.
— Необязательно…
Робот-пилот запросил разрешения включить гипердвигатель. Чертыхаясь, Эдуард поплелся в рубку, чтобы нажать на клавишу.
Остаток пути друзья говорили о кораблях и пушках. Больше всего Корунда интересовал новый двигатель, якобы созданный на базе последних достижений физики парадоксов.
С год назад в Интернете появились туманные намеки, будто виин-черси сумели реализовать принцип, позволяющий нарушить сразу несколько фундаментальных законов природы. Потом дзорхи невнятно заявили, что для них этот феномен давно уже не секрет. А совсем недавно лабба обвинили человечество в создании двигателя принципиально нового типа, название которого можно перевести на земной язык примерно как «полупогружной». Наконец, в прошлом месяце журнал «Успехи физических наук» опубликовал обрывочную информацию об эффекте частичного погружения материальных тел в высшие измерения. Гелла прочитала статью, пропуская непонятные ей формулы, и объявила: мол, «полупогружной» корабль — это реализация аксиом метанауки и никаких законов природы в действительности не нарушает.