на этом все закончилось. В результате Избранный только привлек внимание Богини. Она полетела прямо на взрывы, и Эндж бы рассмеялась, если бы не была так чертовски ошеломлена.
Затем Богиня исчезла, а битва, конечно же, нет, и Эндж больше могла не беспокоиться о Богах. Ей надо сохранить голову на шее. На нее нацелился скимитар, а за ним кричащий Череп.
Все еще оставались Избранные. Тиннстра знала это. Боль в ее голове взревела от их мощи с такой силой, что она испугалась, сколько их ее ждало.
Несмотря на это, она продолжала подниматься по склону, игнорируя боль, зарабатывая каждый дюйм кровью своих врагов. Несмотря на всю свою численность, на всю свою магию, эгрилы были теми, кто отступал.
Над ее головой Зорика была более чем достойна Дайджаку — и любого другого монстра, которого они бросали в нее. Осталось всего несколько, которые могли ее побеспокоить, и Зорика уже обратила свое внимание на Черепа на пляже. Она уничтожила по крайней мере одного Избранного, если не двух, но самые сильные остались.
К счастью, Аасгод все еще был с Тиннстрой, расчищая путь своей магией, оставляя у их ног обугленные трупы. На краткий миг Тиннстра вспомнил предупреждения Анамы о том, что нельзя привлекать кого-то из прошлого для сражений в будущем. Но черт бы побрал последствия. Могущество Аасгода оправдывало любой риск.
Раласис был справа от нее, с безумной ухмылкой на лице, возглавляя мейгорцев. Во имя Богов, этот человек умел сражаться, и войска его любили. Он был человеком, очень похожим на отца Тиннстры. Человеком, который выигрывал войны.
Еще больше Черепов побежали к Тиннстре, когда она достигла вершины откоса, но даже когда она их рубила, она поняла, что они не нападали на нее, а отступали от кого-то другого. Она улыбнулась, увидев шлемы и доспехи Шулка. Ханран пришел на помощь.
Еще больше мейгорских войск подошли к ней сзади, вступая в бой, и Тиннстра поняла, что день за ними. Пляж был почти завоеван.
Затем вспышка магии пробила брешь в этой мысли. Избранные. Их все еще нужно было убить, прежде чем будет объявлена победа.
— Аасгод, за мной! — Тиннстра срезала путь на восток, не сводя глаз со своего врага, боль в голове усиливалась. Избранные были вместе, или почти вместе. Идеально. Это облегчит ее работу.
Еще один магический импульс, и упало еще больше тел. Тиннстра пригнулась, когда разряд с ревом пронесся мимо. Когда она подняла глаза, то увидела их, окруженных мертвыми телами. Избранные с дубинками в руках. Всего двое, оба мужчины, но от них исходила невероятная сила. Тиннстре было больно даже смотреть на них, но она позволила ненависти разжечь ее ярость и бросилась в атаку.
Аасгод выстрелил молнией, пока она бежала. Разряд с треском пролетел мимо нее, но один из Избранных взмахнул рукой, и перед ними образовался щит. Молния скользнула по его поверхности, и ни один из Избранных не был задет.
Еще один взмах, щит исчез, оба мужчины подняли дубинки. И выстрелили.
— Ложись! — закричала Тиннстра. Время замедлилось, когда она бросилась на землю. Разряд по дуге полетел к ней, злой и красный. Тиннстра наклонила голову, но было слишком поздно, она двигалась слишком медленно. Ее лицо обожгла боль.
Эндж развернулась, высматривая следующего противника, но никого не нашла. Она моргнула, в горле пересохло, и вытерла пот, кровь и только Боги знали, что еще со своего лица. Гаро все еще стоял, но его левая рука безвольно свисала вдоль тела, по всей длине виднелась кровавая рана. Тавис был рядом, вонзая свой меч в лицо Черепа, уже лежащего на земле. Другие тоже, слава Богам. Живы и гадают, что делать дальше.
— Ванлесс! Ванлесс! — закричал мейгорский солдат, его глаза вылезли из орбит. Эндж понятия не имела, что это значит, но она улыбнулась в ответ. Люди вокруг нее обнимались и кричали, пораженные тем, что они живы, пораженные тем, что они победили.
Затем с дальнего конца пляжа прогремели взрывы, и радость прекратилась.
— Мы еще не победили, — взревел Тавис. — Вперед.
Эндж смотрела, как он ведет очередную атаку, ненавидя то, что это еще не конец. Сделав глубокий вдох, она подняла свой меч и отправилась вслед за ними.
Через десять ярдов атака замедлилась, затем прекратилась. Все остановились. Некоторые начали отступать. И, во имя Богов, Эндж их не винила. Она сделала бы то же самое, если бы могла заставить свои ноги работать. Если бы она не была слишком напугана, чтобы двигаться.
Темнокожий джианин стоял над телом женщины и стрелял магией в двух Избранных, которые били в ответ из своих дубинок. Пламя и молнии сталкивались, сотрясая землю, сжигая воздух. Эндж пришлось прикрыть глаза рукой, но даже на расстоянии добрых пятисот ярдов она почувствовала жар и неистовство магии.
Затем девушка — Богиня — пролетела мимо, не более чем полоска света.
На этот раз Эндж заставила свои ноги двигаться. Это битва не для нее. Ни для кого из людей.
18
Зорика
Пляж Омасон
В конце концов, у силы Зорики были пределы, и она знала, что была опасно близка к тому, чтобы их достичь. Она едва ощущала огонь, горевший внутри нее со времен битвы при Лейсо, и ей приходилось концентрироваться, чтобы держаться в воздухе. И все же еще больше Дайджаку устремилось к ней.
Скольких она убила сегодня? Сотни? Тысячи? У Эгрила, казалось, был бесконечный запас существ, способных заполнить небеса.
— Касри. — Зорика произнесла слово, обозначающее огонь, и секундой позже вспыхнуло еще больше демонов. Но даже эта магия давалась ей медленнее, чем раньше. Потребовалось усилие, чтобы заставить ее работать. Зорика не привыкла к этому чувству. Ей это не нравилось.
Она огляделась в поисках следующей угрозы. На какое-то восхитительное мгновение во всех направлениях не было ничего, кроме голубого неба, и у нее было время перевести дыхание. Битва на пляже, похоже, тоже шла хорошо. Мейгорцы контролировали основную полосу песка, и даже возвышенность, казалось, принадлежала им. Зорика помогала, чем могла, сжигая кучи Черепов, но все еще оставались Избранные, с которыми нужно было разобраться.
Избранные, которые ее пугали.
Когда они ударили в первый раз, ей показалось, что на нее обрушилась гора. Это было не похоже ни на что, что она испытывала раньше. Конечно, не в Лейсо. Тогда убить Избранного было почти легко. Тогда у них не было силы, которая могла бы причинить ей боль. Но сейчас?