— Так! Стоп! Тпру! Назад! Возвращаемся назад в рассуждениях! Вот туда, где я говорил «без крайней необходимости!» Никого мы… в пакет не будем!
— А вдруг он тебя побьет? — резонно возражает мне Шизука: — он чемпион какой-то, а если он тебя побьет…
— Ну и пусть побьет. Сомневаюсь, но если вдруг — так и пускай. Подумаешь — побили. А вот если его в отеле на люстре найдут со словами «Простите за все», это уже дурно пахнет и прямо ко мне ведет. — аргументирую я понятными для Шизуки словами. Раз уж морального кодекса нет, будем так говорить.
— И вообще — без моего разрешения людей не убивать! — даю я четкую установку: — и не калечить. Степень крайней необходимости оцениваю я. А то тебе дай волю, город вымрет нахрен… отель она знает уже… если такой крутой что может меня побить — пусть бьет. Парочку ударов пропущу. — думаю про себя, что хуже Нобу-сенпая вряд ли кто будет. Или паче Сомчая.
— Да я не об этом. — говорит Шизука: — я о придурошной твоей. Она как узнает, что тебя побили — сама его убьет. В кислоте там растворит или под поезд бросит, чего там у нее в комиксах делают?
— Ксо! Точно. Хм… надо будет с ней поговорить сперва… чтобы подумала, что у меня хитрый план такой, а то она как примется помогать, так лучше б пешком пройтись… — говорю я. Вздыхаю. Ну все, думаю я, началось тут. Я новую жизнь не для того живу, чтобы продумывать все и планы в планах, которые планы строить… я тут чтобы быть счастливым и людям помогать. Всем. По принципу намерения — хочешь человеку блага, значит благо засчитывается и тебе. Вот, например, вижу, что человек на этом свете задержался, нехорошее творит и карму себе портит, отправить его на перерождение пораньше, чтобы карму отработал — без злобы, желая ему лишь лучшего — так и новое благо. Принцип намерения, о котором я тут хотел лекцию Шизуке прочитать, да оказалось, что не надо ей. Ей просто нравится, вот и все. Никакой рефлексии, цельный человек.
А с Бьянкой и правда делать что-то надо, она уже и до семьи моей добралась, не дай бог что с ними случится, это ж не только моя ответственность, я то все переживу, а вот родных жалко. Значит, или действительно — в пакет ее, или плотно заняться. Подыграть, втереться в доверие, тем более что стартовая позиция у меня хорошая — я ее пуддинг. Что бы это не означало.
— Знаешь, что самое отвратительное в том, чтобы работать двойным агентом? — задаю я риторический вопрос: — терпеть не могу двойных агентов.
— Что? — спрашивает меня Шизука: — микрофоны под одеждой таскать?
— Люди чувствуют фальшь — вздыхаю я: — и если ты кому-то говоришь, что ты его любишь, презираешь или обожаешь — ты должен это чувствовать. Обмануть можно только тех, кто сам хочет, чтобы его обманули… и если я хочу, чтобы Бьянка-сан мне доверяла и слушалась, если я хочу, чтобы она и дальше считала меня своим пуддингом — мне придется стать им для нее. По-настоящему. Пойду у Натсуми спрошу, у нее должны быть дома комиксы… и психотип рассчитаю. И линию поведения… вот не было у бабы печали, купила она себе порося.
— А детеныш свиньи тут при чем? — спрашивает меня Шизука: — тут выбор простой — или в койку или в пакет.
— Как у тебя все просто. Завидую я тебе порой. Эх, батя у меня дома порадуется. Правда мама не одобрит… и Сора тоже. И Натсуми… и, наверное, миллионов пять ее поклонников.
— Официальное число членов фанатского клуба Бьянки-сан, «Красные Лотосы Бьянки» — порядка четырнадцати миллионов только в этой стране — говорит Шизука: — тебя будут ненавидеть куча людей. Я ж говорю, что проще ее в пакет и все.
— Папа не одобрит — отвечаю я: — если каждую Бьянку в пакет, то что ж это будет? Так на вас никаких Бьянок не напасешься. И вообще, в хозяйстве все пригодится. И прекращай уже мыслить как молоток. Говорят же, если у тебя есть молоток, то все проблемы тебе кажутся гвоздями. Сознание расширяй.
— Видела я как ты сознание расширяешь… Наставник. — кивает Шизука: — меня значит тоже… расширять будешь? А я уж и не надеялась.
— Троллем растешь, Шизука-тян — грожу ей пальцем: — ай, нехорошо! Все, закругляемся, после уроков соберемся клубом, на перемене с Натсуми поговорю, а ты прекращай дурь всякую в голове своей придумывать. После уроков придешь на клубные занятия? Будем с Мико работать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— О! Мико… хотя уж у нее то ты все уже видел… буду обязательно — кивает она. Динь-донн-динь — раздается от нового корпуса. Математика закончилась.
Глава 20
— Тебя не было на математике! — шипит мне в ухо Наоми. Да, она у нас не только председатель Клуба Экзорцистов и девушка, которая носит под школьной формой шибари «черепаховый панцирь на белоснежном лотосе» по всему телу, она у нас еще и староста класса. Учителя не замечают присутствие или отсутствие отдельных учеников, справедливо полагая, что это не их дело, что есть человек, который отмечает на входе и что если ученик не ходит на уроки, то это его, ученика проблемы. Да и нет у них времени следить за каждым в отдельности, но на то и староста, чтобы карась в пруду не дремал. Полномочий у старосты тут побольше, и авторитет, а самое главное — если староста скажет в учительской что такой-то ученик то-то и то-то сделал — никому из педагогического состава и в голову не придет сомневаться в подлинности показаний и соответствию фактам. В свою очередь старосты этим правом не пользуются, отрываться от коллектива здесь — дурная идея.
— Извини! — отвечаю так же шепотом. Все еще перемена, большая часть класса в коридоре, несколько человек в классной комнате, все кучкуются и чего-то обсуждают, но Наоми шипит на меня шепотом, чтобы не привлекать излишнего внимания. Понятно, что эти попытки обречены на провал, потому что «староста с ЭТИМ говорит!» и вообще. Это вот появление Шизуки осталось незамеченным, просто проскользнула в класс и села на свое место, словно бы всегда там и сидела.
— Я взяла задание для тебя. — отвечает Наоми: — если непонятно, помогу сделать. Вечером в клубе.
— Спасибо! — благодарю я совершенно искренне. Есть знания и умения, которые я освоил за свою предыдущую жизнь и как правило, большинство из них — прикладные. Все эти «что делать, если тебя прижали в темном переулке четверо, а у тебя только связка ключей» или «как вести себя на допросе третьей степени», и тому подобное. Что же до школьных предметов… как я понимаю, самое главное, что дает нам школа — умение учиться самостоятельно. Сама идея обучения, дисциплина и метод. А вот извлечение интегралов в жизни может и не пригодится, хотя морально-волевые качества, которые вы приобрели во время попыток его извлечь — точно пригодятся. Потому мои оценки не такие высокие, какие должны быть, если принимать во внимание что я все это «уже изучал» и даже не такие высокие, какие могли бы быть, если бы я учился всерьез. Постольку, поскольку в отличие от большинства школьников иллюзий насчет своего будущего я не испытываю и прекрасно понимаю что нет мне пути в корпоративный рай и что до пенсии я не доживу (с учетом творящегося вокруг бардака кажется что мне тут совсем немного осталось, как говорится — жил ярко но не долго), то и из кожи вон лезть на уроках не собираюсь. Кстати, система обучения тут замечательная, в девяноста процентов случаев это просто зубрежка. Видимо считается, что только детей в детском садике и младшей школе можно красивыми картинками и обучению в игровой форме учить, а старшие должны научится горечи жизни и всем этому «ты начальник, я дурак».
— После уроков в клубе! — обещает мне Наоми и уходит. Как-то так сложилось, что в классе девчонки ко мне не подходят — сперва по привычке, а потом неудобно, наверное, стало. Все, кроме Мико, конечно же. Для нее условностей не существует, она же из черно-белых. Еще ко мне совершенно спокойно могла бы Кэзука подойти или даже сама Натсуми, но Натсуми на то и Натсуми, что гора к Магомеду не ходит. Все, кому нужна Натсуми — сами к ней идут.