В былые дни ни одно судно, направлявшееся в Черное море, не могло пройти мимо, не остановившись. У подножия утеса на задах деревушки я нашел то, что, в принципе, и рассчитывал найти — бьющий из скалы источник с очень вкусной водой. От источника вела медная труба, жерло которой закрывала изящная медная же крышка. Каан, отец которого, когда мы с ним познакомились, продавал воду в Стамбуле, напился из источника и сказал, что вода отличная. На вкус, прибавил он, ничуть не хуже той, которой торгуют в городе. Иными словами, если бы даже аргонавты не навестили Финея по пути к Черному морю, чтобы узнать от него о том, что их ждет впереди, они все равно остановились бы здесь, чтобы пополнить запасы воды.
Предание гласит, что Ясон и аргонавты помогли слепому старцу. Услышав о злобных гарпиях, двое героев, Калаид и Зет, вызвались покончить с демонами. Им эта задача была вполне по плечу — ведь они были сыновьями ветра Борея и потому умели летать. Как наживку для гарпий, накрыли обильный стол, а Зет и Калаид спрятались в засаде с обнаженными мечами. Вскоре они услыхали пронзительные вопли гарпий; распространяя вокруг зловоние, омерзительные твари спустились с небес и принялись хватать яства. В этот миг Калаид и Зет выскочили из укрытия и напали на демонов; гарпии взмыли в воздух и полетели прочь, а сыновья Борея устремились за ними. После долгой погони Калаид и Зет настигли гарпий — по утверждениям некоторых античных авторов, у скал, называемых Стропадами, близ западного побережья Греции. Там они зарубили бы демонов, не вмешайся олимпийские боги. Богиня Ирида, вестница Зевса, спустилась с Олимпа и поведала, что сыновья Борея должны отпустить гарпий, ибо те никогда больше не доставят хлопот слепому Финею. Калаид и Зет подчинились и вернулись с доброй вестью к своим товарищам и старцу, ожидавшим у северных врат Босфора.
В благодарность за избавление от гарпий Финей подробно описал аргонавтам, что ждет тех на пути, посоветовал свернуть на восток после выхода из Босфора и грести вдоль побережья Малой Азии. Он также перечислил племена, населяющие это побережье, гавани, которые там имеются, и приключения, ожидающие героев. Впрочем, что произойдет, когда они достигнут Колхиды, края золотого руна, Финей говорить отказался; это, пояснил он, аргонавтам надлежит выяснить самостоятельно.
Кроме того, Финей оказал путникам неоценимую услугу, рассказав, как они могут избежать гибели там, где оканчивали свой путь корабли, прежде пытавшиеся выйти из пролива в Черное море. Об этой опасности был наслышан весь античный мир, и звалась она Кианидами — Кианейскими, или Сдвигающимися, скалами.
Глава 7. Черное море
Аполлоний вкладывает в уста Финея такие слова:
Прежде всего, едва только вы от меня отплывете,Черные две скалы вы узрите при моря теснинах,Между которых никто проскользнуть не мог безопасно,Ибо внизу не на прочных корнях они утвердились,Но то и дело одна другой навстречу стремится;Так сшибаются обе, а вокруг вздымаются волны,Страшно кипя, и раскатом глухой отзывается берег.Вот потому увещаний моих вы послушайтесь ныне(Если плывете вы, разум блюдя и богов почитая),Чтоб, на свой страх поступив, не погибли вы, — по неразумью льИль безрассудно вперед в молодом устремляясь порыве.Птицу надобно вам, голубку, сначала для пробыВыпустить, чтобы она с корабля вперед полетела.Если к Понту она между скал невредимо промчится,Мешкать вам долго не след, скорей пускайтесь в дорогу,Крепче весла в руках сожмите и рассекайтеМоря узкий пролив…
Прием с голубкой оказался вполне действенным. Когда Ясон и его спутники миновали последнюю излучину пролива, они увидели впереди Кианейские скалы — два нагромождения утесов у горловины, то и дело сталкивавшихся с жутким грохотом. Корабль, рискнувший пройти между ними, попадал в ловушку, и скалы дробили дерево и давили плоть. На глазах у аргонавтов скалы сошлись и вновь начали расступаться. Тогда быстроногий Евфем выпустил голубку, которая полетела над самой водой. Камни сдвинулись, но недостаточно быстро — птица сумела пролететь сквозь них, и только «отрезали скалы перья хвоста у голубки».
Спасение голубки Ясон воспринял как сигнал к движению. Едва скалы вновь разошлись, гребцы налегли на весла и «Арго» устремился в промежуток между утесами. На одно кошмарное мгновение почудилось, что галере суждена гибель — волна понесла ее обратно и бросила в водоворот «прямо меж скал». В этот миг, как гласит поэма, в судьбу аргонавтов вмешалась богиня Афина: одной рукой она удержала сходившиеся скалы, а другой протолкнула корабль вперед. Потом скалы сомкнулись, срезав галере «украшенный край кормы». И с той поры, прибавляет Аполлоний, скалы,
…сойдясь почти что вплотную,Сразу же укоренились. Блаженные боги решили,Чтобы случилося так, если кто проплывет между ними.
На протяжении сотен лет предпринимались неоднократные попытки «привязать» мифические Кианейские скалы к какому-либо природному феномену. Одни исследователи видели в этих скалах риф, иногда выступавший из воды и расположенный близ азиатского берега, где нашло свою гибель множество кораблей. Другие полагали, что Кианейские скалы — это ледяные глыбы, принесенные паводком из Крыма; впрочем, в южной акватории Черного моря лед почти не встречается (да и рифов у северной горловины Босфора нет, разве что несколько скал, которые различимы издалека и которые не составляет труда обойти, тем более что прилив в тех местах не особенно высокий, а значит, неожиданно напороться на эти скалы невозможно).
Тем не менее многое в изложение Аполлония кажется достоверным тому, кто идет по Босфору на гребной лодке. Описание водоворотов между скалами, упоминание о беспомощности «Арго», чудесное избавление от гибели благодаря вмешательству Афины, когда у гребцов уже не осталось сил, чтобы бороться с течением, — все это художественное, творческое осмысление реальных трудностей. Ниже по проливу, пытаясь одолеть узкий Бебекский канал, любая галера превратилась бы в подобие теннисного мячика в бурлящих водах, любой рулевой утратил бы контроль над своим кораблем; а когда тебя подхватывает спасительное противотечение и внезапно ты понимаешь, что движешься вперед, — как тут не приписать этакое чудо своевременному вмешательству богов?! А в 11 милях вверх по проливу, у горловины Босфора, ожидает зрелище, также подтверждающее поэтическое описание Аполлония: Черное море катит свои пенные валы в узкое устье пролива, прибой с грохотом разбивается о скалистые берега, и гулкое эхо разносит этот грохот далеко окрест.